Несколько дней он аккуратно расспрашивал самых разных людей. И княгиню вдовствующую, и священников, и командиров и так далее. Считай - прошел по большей части изрядно обновившегося руководящего звена княжества, потихоньку собирая мозаику 'картины маслом' у себя в голове. И чем больше он узнавал, тем больше удивлялся.
По всему выходило, что Анна - дочь благородного семейства Венеции. Слухи о чем ходили уже добрый год, но Алексий не придавал им значения. А зря. Простой народ же, напротив, очень оценил. Каких только баек не пустили под кружечку пива в таверне. А потом, когда приехал ее брат с почти двумя сотнями бойцов, положение Анны совсем взлетело до небес. На Руси такие дружины могли себе позволить только князья. То есть, в глазах простого народа, Дмитрий Иванович повел под венец уже не 'вдову плотника', а высокородную аристократку с весьма серьезными связями.
Почесав затылок, и еще больше загрузившись, Алексий решился на разговор со своим подопечным. Бывшим, разумеется, потому, как на Руси совершеннолетием считался не какой-то конкретный возраст, а поведение. И одним из ключевых маркеров являлся брак. Из-за чего, по всей видимости, князь и женился.
- Сын мой, - обратился Алексий к князю во время приватной беседы. - Меня пугает эта женщина.
- Чем же, отче? - Невозмутимо поинтересовался Дмитрий. Он давно готовился к этой беседе. Хотя и ждал ее, если честно, намного раньше.
- Ты слишком многое у нее перенимаешь и претворяешь в жизнь. Это опасно.
- Отче, скажи мне, разве я чем-то притесняю Святую церковь или проявляю к ней неуважение?
- Нет, - нахмурился Алексий.
- Я понимаю, что Анна тебе не нравится. Но ты ошибаешься. Я от нее беру только язык. Все остальное выдумываю сам. Да ты с ней пообщайся. Несложно понять, что в том же кузнечном деле Аня ничего не смыслит.
- Тогда зачем она тебе? Просто, чтобы сбросить наставников?
- Отнюдь. Эти хитроумная особа нужна мне для дела.
- Для какого дела, если не секрет?
- Ты же видел, сколько я всяких новых дел развернул. Они дают много дорогих товаров, которые нужно куда-то продавать. У нее в родственниках - два очень влиятельных рода Венеции. Отец, конечно, больше не дож. Преставился. Но это и не столь важно. Главное: корабли, деньги, люди, связи. А их имеется в изрядном количестве. Через новых родственников я планирую выйти своими товарами на рынки Италии, Испании и Леванта. То есть, туда, где водится звонкая монета. А ведь ее так недостает в наших краях. Но не только монета. Ту же бронзу для колоколов нам тоже нужно закупать.
- Это все разумно и правильно, - кивнул митрополит. - Нам были бы очень полезны дружеские связи с Венецией. Но зачем же тебе ее в жены брать? Отдал бы за боярина какого. Она тебя старше на десять лет. Сам подумай - разница немалая. Да и не дева, что тоже немаловажно. Не ущемляет ли это княжеского достоинства?
- Если достоинство маленькое, то ущемляет. Я же на свое не жалуюсь. Потому не переживаю насчет таких мелочей. А что рожала, так и хорошо. Значит здоровая.
- И все же.
- Если я отдам ее замуж за кого-то из бояр или купца местного, то с кем дела вести стану? Что ее здесь держать будет? А ее родичей? После первой же сложности соберут вещи и вернутся в Венецию. Поверьте, им там дело найдут. Мне с того какая польза?
- Как какая? Ты сможешь взять в жены нормальную княжну, подобающую тебе по праву рождения и власти.
- И что бы мне это дало? - Повел бровью Дмитрий.
- Я не понимаю тебя.
- Посмотрите на дядю, - грустно усмехнувшись, произнес князь. - Мой отец поступил так, как ты сказал. И что получилось? Массу дармоедов, которым главное - мошну набить. До дел княжества им нет никакого дела. Разве ты желаешь прибавления этой египетской саранчи на головы моих подданных?
- А ты думаешь, эти родичи из Венеции не отличаются отменным аппетитом?
- Отче, как ты думаешь, легко ли Энрико было добраться до меня?
- Полагаю, что непросто.
- ОЧЕНЬ непросто. Мы весьма далеки от Венеции - им до нас просто так не добраться. Кроме того, на пути из Москвы в этот славный южный город стоят ордынцы, генуэзцы и османы. Они, может быть, и захотели бы все грести под себя, но не выйдет - слишком мы далеко от них находимся. Овчинка выделки не стоит. Поверь, мне потребуется немало усилий, чтобы ИХ заинтересовать в пользе сотрудничества со мной. Потому что они без нас вполне проживут. Причем легко и просто. А вот мы без них - с большим трудом. Зачем им просто так напрягаться, если от торговли с Левантом они могут получить все то же, но меньшими усилиями и быстрее? Вот я и стараюсь с одной стороны установить с ними родственные связи, а с другой - предложить интересные товары по цене ниже, чем у арабов.
- Хм... - задумчиво покачал головой митрополит. - Возможно, возможно. Но ты мне другое скажи: откуда все это? - Махнул он рукой. - Словно снег на голову столько вещей, которые никто никогда не видел и не слышал. Если ты не от нее это перенимаешь, то от кого?
- Понимаю, что все это кажется странным, однако.... Если честно, то я не знаю, с чего начать.
- Начни с начала, - пожал плечами митрополит.
- Хм. Ну, изволь. Все произошло на третью ночь после смерти отца. Ты, наверное, слышал о том, что меня посещали предки во сне?
- Слышал, - кивнул митрополит. - Странный сон.
- Намного страннее другое - за ночь я прожил целую жизнь.
- Жизнь? - Удивился Алексий.
- Да. Как это возможно - я не знаю. Однако заснул я мальчиком девяти лет, а проснулся мужчиной, у которого за плечами было больше пятидесяти лет. Только вот тело не изменилось. Сразу, по крайней мере.
- Так вот где ты научился метать ножи...
- Именно. Поначалу я сильно смутился и испугался. Дело-то странное. Чудо это или происки лукавого? Вот я и шел в церковь раз за разом, проводя в ней по многу часов подряд. Из чего сделал вывод - если бы это враг рода человеческого козни такие строил, то вряд ли я чувствовал себя хорошо в храме Господнем.
- Справедливо, - чуть подумав, согласился митрополит. - А что это была за жизнь?
- Сложная и очень бурная. Меня сильно помотало. Я побыл и на галерах рабом, и землепашцем, и ремесленником, и купцом, и воином. Наверное, поэтому я и нашел сразу в Анне родственную душу. Она пережила наяву то, с чем я столкнулся во сне.
- И знания твои оттуда?
- Оттуда.
- Хм. Действительно, очень странно.
- Мне кажется, что мне эту жизнь во сне Всевышний преподнес как урок. Возможность посмотреть на жизнь людей со стороны. Зачем? Не знаю. Наверное чтобы я помнил о том, как живут простые люди и не зазнавался. Ведь сам, пусть и во сне, но я изрядно хлебнул их доли.
- Мне нужно подумать... - произнес Алексий, пожевав губы. - Все это так необычно.
- Разумеется, - кивнул князь. - Мне и самому это принять оказалось непросто. И, пожалуйста, будь мягче с Анной. Она тебя боится и переживает, что мы из-за нее поссоримся. Это было бы очень глупо и бессмысленно. У Москвы и Церкви и так врагов хватает. Кроме того, мне бы очень хотелось, чтобы мои соратники дружили промеж собой, а не жили озлобленной сворой.
- Я понимаю княже, - кивнул митрополит. - Сегодня же с ней поговорю и постараюсь загладить свою вину.
- Хорошо. А теперь предлагаю перейти к более насущному делу. Ты привез ярлык на Великое княжение. Как думаешь, князь Суздальский сдаст миром Владимир?
- Не знаю, княже, - покачал Алексий головой. - Во Владимире не очень хорошо относятся к тебе из-за Москвы. Ревнуют. Боярам не нравится, что стольный град Великого княжества при твоем отце и деде был в Москве.
- И насколько сильно ревнуют? Выйдет ли против меня городовой полк?
- Может и выйти. Много времени прошло с моего отъезда. А город и при мне бурлил как кипящий котел. От открытого выступления в поддержку Суздаля я их удерживал только угрозой союза Москвы и Рязани. Сейчас же - никто не знает, как они поступят.
- Союз ведь никуда не делся.
- Ты ошибаешься. Пока существовала угроза разграбления Москвы Суздальским князем - Рязань стояла за нас. Ведь в этом случае она следующая. То есть, получается, что она стояла за свои интересы. Сейчас же угроза миновала. А значит, она будет сама по себе. Кроме того, я ехал через Рязань и слышал разговоры. Бояре не считают твою дружину сильной.
- Армию. Дружину я распустил.
- Пусть армию.
- Из-за слабости кавалерии?
- Да. Открыто говорят, что ты привечаешь бедных да убогих, от которых отвернулась удача. Добрая дружина легко их опрокинет. Пехоту твою так и вообще никто в счет не ставит. Разве что, в случае обороны города, побаиваются.
- Ясно, - хмыкнул князь. - Но неужели Суздаль и Владимир пойдут против воли хана?
- Хан дал мне ярлык для тебя только из уважения к Святой церкви и той поддержки, какую мы традиционно ему оказываем. На деле он больше склоняется к кандидатуре Тверского князя. Впрочем, Суздальский его тоже вполне устраивал. Для него ты слишком слаб и юн. К тому же дела твои стали известны в Орде и не получили одобрения. Не любят там тех, кто стяжает деньги трудом, а не войной. Не любят и не доверяют, считая недостойными. Ханы не пасут овец, они их берут на саблю.
