— Вот и я о том же. Так что пусть думают, а я сразу после праздников начну этим делом плотно заниматься. Основную работу с нашей стороны здесь Вольфсон на себя возьмёт, а я с англичанами вопросы решать буду.
— А если ещё и в пятницу, четырнадцатого июля, концерт организовать? Потянешь?
— Я то потяну, только надо будет Светлану спросить. Но я думаю, что сможем. Тогда и мой процент другой уже будет.
— Хорошо. Я переговорю со своими, думаю с вопросом об увеличении процентов они решат положительно.
— А ты им дополнительно передай, что на наш концерт лично товарищ Брежнев с супругой собираются приехать.
— Ух ты, тогда они точно артачиться особо не будут.
Вот так началось утро простого, почти уже дважды, Героя Советского Союза. Это не Герой, а какой-то гешефтмахер из меня получается. Неожиданно раздался звонок телефона. Хорошо, я с вечера громкость у него убавил. Это был Вольфсон.
— Доброе утро, Андрей, — поприветствовал меня бодрым голосом наш администратор. — Я не разбудил?
— Доброе, Александр Самуилович, — ответил я, решив приготовить завтрак, а то что-то после разговоров о том, что привезут из еды англичане на наши концерты, очень есть захотелось. — Не разбудили, я давно встал. Чем порадуете?
— Порадую тем, что все билеты в «Россию» на ваш завтрашний концерт уже проданы. Я спрашивал у спекулянтов, так они подняли цену в два раза от официальной. В итоге билет у них стоит уже пять рублей. Народ хочет вас видеть и слышать вживую. Я думаю, что тоже самое будет твориться и на майских ваших двух концертах.
— Да, это хорошая новость. И я вас тоже обрадую. Вчера на самом высоком уровне одобрили наши выступления в «Лужниках» и вы ими теперь будете заниматься уже официально.
— Это очень даже радует. А каково будет финансирование?
— Я беру в спонсоры англичан, так что бюджет особо не ограничен. Помимо музыки и телевидения, я планирую организовать народные гуляния с пивом и закусками.
— Да уж, я такого даже вспомнить не могу, чтобы выступления музыкальных групп проводили с таким размахом. Я ещё с первой нашей встречи понял, что планы у вас грандиозные. Ну что ж, я с удовольствием готов взяться за это.
— Тогда после праздников вы свяжетесь с Красновым, а я завтра-послезавтра решу вопрос с англичанами.
Указания всем раздал, теперь можно спокойно поесть. Надо было с вчерашнего банкета что-нибудь утащить домой и сейчас не заморачиваться с завтраком. Уже нельзя. Так Герои Советского Союза поступать не должны. Вот так, для Героев сплошные ограничения: этого нельзя, другого нельзя. Но, почему-то, всегда, очень хочется именно того, что нельзя.
Так, сегодня ночью состоится Крестный Ход, а завтра наступит Православная Пасха. Обязательно надо будет яйца покрасить в луковой шелухе, но этим просто некогда заниматься. В таком случае придётся у бабушки взять несколько штук уже готовых, она всегда на Пасху их красит и пасхальный кулич попросить. Мы же с Солнышком к её родителям на обед собирались заехать, так что и к моей бабушке за «писанками» зайдём. Правда, бабушка их вручную не расписывает, но называет, всё равно, писанками.
После того, как я позавтракал, решил позвонить Димке и узнать о готовности наших фанатов к сегодняшнему концерту.
— Привет, Дим, — сказал я в трубку, когда тот ответил на мой вызов. — Как дела?
— Привет, — ответил Димка. — Все отлично. К сегодняшнему вашему концерту все готовы. Мы в четыре за вами заезжаем или раньше подъехать?
— Осветительную аппаратуру привезут в ДК к половине пятого, так что за полчаса, я думаю, мы доехать успеем.
— Два «рафика» и двадцать человек вместе со мной полностью готовы.
— Я тут пятнадцать наборов одежды и нашей рекламной продукции от англичан уже получил, так что сразу заберёшь и видеомагнитофон привезти не забудь.
— Всё уже готово.
— Ну и отлично. Я буду днём у родителей Солнышка, поэтому если что-то срочно понадобится, звони туда.
— Да срочного ничего нет. Кстати, ты в курсе, что на ваш концерт в «России» уже билетов в кассах нет, все раскупили.
— Уже знаю, наш администратор сообщил. Ладно, тут слышу, что Солнышко проснулась. Новостей у меня много, так что в машине поговорим. Моя вторая половинка действительно встала и пришла ко мне на кухню на запах еды. Тогда до встречи.
— Доброе утро, Солнышко, — сказал я, кладя трубку и целуя свою подругу. — Проголодалась?
— Доброе утро, любимый, — ответила она. — Да, немного. А с кем ты разговаривал?
— С Красновым, Вольфсоном и Димкой.
— Понятно, с утра весь в делах. Я пошла в ванную, а потом что-нибудь съем. Хорошо, сегодня никуда торопиться не надо.
— Но нам необходимо успеть съездить за продуктами и к твоим на обед заскочить.
После ванной Солнышко села завтракать, а я ей пересказал результаты моих утренних разговоров.
— Ты четвертую наградную планку не забудь прикрепить, так будет красиво, а Звезды и мальтийские кресты просто в футлярах родителям покажем. Ты ещё два ордена Ленина в футлярах с ложементами для них и удостоверения тоже с собой возьми. Показывать, так уж все наши новые награды.
— Хорошо. Пойду с четвёртой планкой разберусь, а ты доедай и поедем.
Мы собрались и поехали сначала в центр в продуктовую «Берёзку», а потом на Черемушкинский рынок. В «Берёзке» набрали, как всегда, много вкусного импорта, а на рынке, у Гиви Вахтанговича, купили свежего мяса, овощей, фруктов и большой букет цветов для Нины Михайловны. Гиви Вахтангович, как увидел у меня на груди Золотую Звезду, прямо расцвёл от удовольствия. Теперь его знакомый, который приезжает к нему отовариваться, не только известный и популярный музыкальный исполнитель, но и Герой Советского Союза. Я ему передал четыре контрамарки в «Россию» на наш концерт, на что он ответил, что они всей семьёй сегодня и в ДК им. Горбунова тоже будут.
Мы отвезли продукты домой, взяли подарки для Нины Михайловны и Сергея Павловича и поехали в гости. Нас встречали поцелуями и радостными возгласами. Главным предметом внимания родителей Солнышка были мои награды. Нина Михайловна даже потрогала Золотую Звезду.
— Я себе даже представить не могла, — сказала она, улыбаясь, — что муж у моей дочери будет Героем. А сегодня вот взяла и представила.
— Скажу вам по секрету, — ответил я, помыв руки, — что скоро меня наградят второй Звездой и поставят мой бронзовый бюст на территории нашей школы.
— Вот это новость, — включился в разговор Сергей Павлович. — Мы не успели нарадоваться на одну твою Звезду, как уже вторая на подходе и памятник к ней в придачу. Это надо срочно обмыть, чтобы была не последняя.
— Тебе бы всё обмыть, — сделала замечание мама Солнышка. — Ты вон машину ещё не получил, а уже успел её обмыть. Пойдёмте за стол, всё уже накрыто.
Мы сели и сразу стали накладывать себе в тарелки домашних блюд, а я успел ещё и налить из принесённых с собой подарочных бутылок в рюмки родителям Солнышка. Мы же чокнулись соком и выпили за мои награды.
— Нас ещё вчера на банкете кое-чем и английский премьер-министр наградил, — сказала Солнышко и достала футляры с мальтийскими крестами и большими Звёздами. — Это он нам по поручению Её Величества королевы Елизаветы II вручил.
Папа с мамой внимательно разглядывали заморские диковинные награды, а Солнышко добавила:
— А Андрею вчера Брежнев пообещал Ленинскую премию выдать за большой вклад в развитие советской музыки.
— Да, Леонид Ильич вас любит и ценит, — заявила с гордостью за нас Нина Михайловна. — Повезло вам, что вы ему понравились.
— Сергей Павлович, а вы какую машину решили покупать? — спросил я у папы Солнышка.
— ВАЗ-2106 или, по-простому, «шестерку», — ответил счастливый будущий обладатель престижной модели «Жигулей». — Я всё уже оплатил, жду оливковый цвет, охра золотистая мне не нравится. В прошлом году был ярко-зелёный цвет кузова и темно синий, под названием «дипломат», и ещё васильковый в позапрошлом, они мне тоже подходят.
