мае-июне город превратился в большой огород. Люди копали грядки, где попало и как попало. Даже в самом центре города, в Газетном переулке, жильцы близлежащих домов умудрились продырявить в асфальте дырки и разбить несколько грядок. Милиция смотрела на эти вольности сквозь пальцы.
Мы медленно подходили все ближе и ближе. И вот, наконец, одна из девчушек повернулась…
Глава 7
В груди гулко бухнуло, в ногах появилась предательская слабость… Но нет, это была не она. Я пригляделся и с трудом узнал соседку-подружку своей благоверной — Катю Зеленцову, если я правильно помню… Сколько лет-то прошло!
Девчонка бросила на нашу с оснабом парочку, медленно приближающуюся к ним по тротуару, быстрый взгляд и тут же отвернулась. Видимо для молодой девчушки наш старперный состав не представлял особого интереса.
— Глаша, — звонко позвала она подружку, — может еще и фасоль посеем? Места хватит…
Вторая девчушка оторвала голову от импровизированной грядки, в которую была превращена цветочная клумба. Вот тут мне основательно «поплохело»: в глазах потемнело, дрогнувшие ноги реально «просели» и «переплелись» между собой. И я, всей своей костлявой тушкой, грохнулся на землю рядом с возделанными грядками. Только кости хрустнули! А с головы слетела моя соломенная шляпа и покатилась этаким веселым колесом вдоль дороги. Уж на что у оснаба реакция неплохая, но поймать он меня до падения не успел…
— Ай! Ох! Дедушка! — Девчонки синхронно взвизгнули от неожиданности, а затем вместе кинулись ко мне.
Но первой успела Глаша, опустившись рядом со мной на коленки:
— Дедуля, что с вами? Вам плохо? Может, Медика срочно вызвать?
Я поднял глаза, в которых до сих пор еще все вращалось, словно я крутился на карусели, раскручивающейся все быстрее и быстрее:
— Кто ты, прекрасное создание? Я верно умер и попал в рай? А ты тот самый прекрасный ангел, которого я так долго ждал? — Банально, да… Но никаких других слов в мою ошеломленную голову и не пришло. Ну, как объяснить охватившие меня чувства? Как высказать? Когда самый близкий и любимый человек, которого ты уже никогда в жизни и не надеялся увидеть хотя бы на мгновение, оказывается совсем рядом… Только руку протяни… Да передо мной весь мир перевернулся и встал с ног на голову! Не описать это словами… никак не передать… А уж что творилось у меня на душе…
— Ох, скажете тоже, дедушка! Рая нет! Как и ангелов с богом! — Ответила моя красавица, задорно тряхнув головой, что туго заплетенные косички разметались по её плечам. Ну да, ничего другого я и не ожидал — сейчас все спортсменки-комсомолки, вспомните ту же Медичку Аннушку… А ведь ей сейчас, действительно, еще и восемнадцати нет! Мы встретились только после войны — в сорок шестом, когда я на побывку в Москву приехал. Какая же она молоденькая сейчас! И у меня в груди заломило еще сильнее. — Дедушка! Дедушка! — Затормошила она меня, увидев посеревшие губы и закатывающиеся глаза. — Медика…
— Сейчас пройдет, Гл… Внучка! — просипел я, собирая все силы в кулак. Не хватало мне еще сейчас посторонних Медиков. — Уже лучше! Уже проходит! — забормотал я, пытаясь подняться.
— Гасан Хоттабыч, ты как? — Присевший рядом со мной корточки оснаб, заглянул мне в глаза.
— Нормально, Петр Петрович… — Меня действительно уже отпустило. — Подняться поможешь?
Командир немного помедлил, но видимо цвет, вернувшийся к моему посеревшему лицу, помог ему принять решение.
— Держись, старина! — Я оперся на его подставленную руку, девчонки тоже подхватили меня под локти с двух сторон, и совместными усилиями я был водружен на ноги.
— С вами точно все хорошо, дедушка? — С участливым волнением спросила Глаша.
— Вам в больницу обязательно надо, дедушка! — подключилась к подружке Катя, которая сбегала и принесла мне мою потерянную шляпу. — В вашем возрасте здоровье нужно беречь!
Ох, ё! А тоя не в курсе! Да, старость — не радость!
— Спасибо, красавицы! — Я улыбнулся, взял шляпу и с тихой грустью вновь посмотрел на мою, вновь юную и живую супругу. Я опять утонул в её бездонных зеленоватых глазах. Я был готов так стоять и смотреть на нее целую вечность.
— Спасибо, девчата! — Поблагодарил моих «спасительниц» и оснаб. — Не переживайте за дедушку — я его сейчас в больницу отвезу.
— Правильно, товарищ! — произнесла Катя. — Пусть его настоящий Медик осмотрит. Мало ли, сотрясение мозга какое! Вон как он об землю со всего маху шмякнулся! Мог еще и сломать что-нибудь! У нас соседка — баба Алевтина, недавно тоже шмякнулась и шейку бедра себе сломала… — тараторила Катюха, но я её совсем не слышал. Передо мной стояла лишь одна… она… единственная… И во всем мире никого больше не было…
— Обязательно покажем нашего неуклюжего дедулю Медику! — Заверил Катю оснаб и потянул меня к машине. — Вы молодцы, девчата!
Я буркнул что-то невразумительное на прощание, взбаламученные мысли до сих пор носились галопом в моей ошарашенной голове, пробуждая к памяти давно забытые образы моей потерянной навсегда жизни. Совместной жизни, которой уже, наверное, не будет никогда…
— До свидания дедушка! — Попрощалась со мною Глаша. — Будьте в следующий раз осторожнее!
Я покивал, и поплелся поддерживаемый под руку Петровым через дорогу. Возле машины оснаб остановился. Я оперся рукой о нагретый капот машины и с тоской уставился на девчонок, вновь вернувшихся к своим грядкам.
— Ну и отчебучил ты, старый! — Покачал головой оснаб, вынимая из кармана папиросы.
— И мне дай закурить, — хрипло попросил я, протягивая руку.
— Ты в норме, Хоттабыч? — поинтересовался командир. — А то видок у тебя был — краше в гроб кладут!
— В норме… уже… вроде бы… — Отозвался я, хотя меня еще немного потряхивало.
Оснаб вновь внимательно меня осмотрел и, видимо, остался доволен этим осмотром.
— Держи. — Он протянул мне папиросу, и мы вместе закурили. — Теперь понял, о чем я тебе хотел сказать? — После недолгого молчания спросил он меня.
— Я знал… — Кивнул я. — Только не ожидал, что это будет так…
— Больно? — догадался Петров.
— Да, больно… — согласился я. — И тяжело… Но… понимаешь, я был счастлив в этот момент… Я увидел
