лекарств, да и сам он не специалист.
Он не может сделать вывод и может только сказать: «Мы сделали все возможное. Теперь все зависит от него».
Он поспешил уйти, увидев взгляды людей, которые почитали его.
***
«Извини, я должен вернуться».
«Подождите, Давос скоро вернется».
Когда Давос и остальные вернулись на свое место, они увидели, что Матонис кого-то тащит.
Увидев Давоса, он радостно закричал: «Эй, Давос, наконец-то ты вернулся! Я привел для тебя Ксенофонта!».
Ксенофонт? Глаза Давоса расширились, а мужчина смотрел на него.
В глазах Давоса: Ксенофонту около 30 лет, он не очень высокого роста и имеет общие черты греков: черные вьющиеся волосы, высокая переносица, квадратное лицо, густая борода, а в особенности довольно широкий лоб и пара умных и проницательных глаз.
Когда Ксенофонт увидел, что Давос еще совсем ребенок, он был несколько разочарован. Вскоре он обнаружил в этом юноше нечто особенное: люди, стоящие за ним, которые явно старше его, окружили его так, словно он их вождь, и выделили его.
«Ксенофонт Афинский?». — спросил молодой человек.
«Да».
«Ученик Сократа?».
«Да». — Ксенофонт был еще более любопытен, все в его лагере знают, что он афинянин, но лишь немногие знают, что он ученик Сократа. Большинство греков, приехавших в Персию, — это бедные жители Ионии, Фессалии и Фракии. У них не было ни денег, ни земли, и они с трудом могли зарабатывать на жизнь, они могли только продавать свои жизни, чтобы заработать деньги, и, конечно, большинство из них неграмотны. Не говоря уже о Ксенофонте, который до сих пор никто, даже знаменитый Сократ Греции, о нем мало кто знает.
«У какого учителя ты учился?». — спросил Ксенофонт.
«Я не изучал греческий язык». — ответил Давос.
Его ответ ошеломил Ксенофонта. Его уверенность в своей неграмотности не позволила Ксенофонту развить в себе хоть каплю презрения.
«Давос, сегодня я ходил гулять по разным лагерям, я слышал, что в лагере Проксена есть Ксенофонт, вот я и привел его к тебе, это он?». — сказал Матонис, как бы напрашиваясь на похвалу.
«Твой спутник настойчиво тащил меня сюда и рассказывал, что «Избранник богов» ищет меня, и по дороге много чего о тебе рассказывал». — Ксенофонт сказал с принужденной улыбкой.
«Спасибо тебе, Матонис!». — К человеку, который держал в уме его случайные слова и упорно трудился над их выполнением, Давос в своем сердце испытывает только благодарность, затем он сказал Ксенофону: «Матонис — очень увлеченный человек, это можно почувствовать, если долго с ним общаться».
Матонис смущенно почесал голову.
Ксенофонт понял обходное извинение Давоса, он пожал плечами и сказал, что ему все равно, затем он уставился на Давоса и спросил: «Значит, все, что он сказал о «Божьем Избраннике», правда?».
«А ты что думаешь? Благословят ли боги греков на персидской земле?». — спросил Давос.
«Конечно! Где бы мы ни находились, боги никогда не оставят нас». — ответил Ксенофонт, не задумываясь: «Я могу прийти сюда, это тоже было под оракулом Аполлона».
Ответ Ксенофонта удивил Давоса, ведь в нормальных условиях чем более сведущ человек, тем больше он верит в себя и в атеизм.
Он недооценил степень поклонения греков богам и с удивлением спросил: «Что такое оракул Аполлона?».
Ксенофонт говорил с легким волнением.
Оказалось, что полгода назад, в Афинах, он получил приглашение от друга, Проксена, в письме Проксен сообщал Ксенофонту, что персидский князь — великий человек и искренне относится к грекам, он передал ему набор талантливых греков, тот принял набор Кира Младшего и приглашал Ксенофонта помочь ему в Малой Азии, и обещал рекомендовать Ксенофонта персидскому князю.
В то время в Афинах только что закончилось поддерживаемое спартанцами тираническое правление «Тридцати тиранов». Демократы проводили умеренную политику, чтобы восстановить порядок в городе-государстве, и в то же время достигли примирения со Спартой. Мир в Афинах вызвал у молодого Ксенофонта желание пополнить свои знания и расширить кругозор в Малой Азии, но он колебался. Поскольку именно с помощью Кира Младшего Спарта одержала победу над Афинами, опасаясь наказания со стороны афинского правительства за связь Ксенофонта с Киром Младшим, Сократ отправил его в Дельфы, чтобы спросить богов.
Ксенофонт спросил Аполлона, какому богу он должен вознести свою молитву, чтобы тот успешно совершил это путешествие и позволил ему благополучно вернуться домой, Оракул сообщил ему имя бога, и только после принесения жертвы богу, указанному оракулом, он отплыл в Малую Азию и присоединился к войскам Проксена.
«Какого бога назвал дельфийский оракул?». — спросил Оливос, который слушал и не мог дождаться вопроса.
Ксенофонт посмотрел на Давоса и медленно и четко произнес: «Аид».
***
1. Тираны Тирия — проспартанская олигархия, установленная в Афинах после поражения в Пелопоннесской войне в 404 году до н.э.
Толпа не могла удержаться от возгласов: «Ксенофонт прибыл в Персию по приказу Аида! И Давос никогда раньше не видел Ксенофонта, но знал его через оракула! Аид благословляет нас!».
Давос хоть и был удивлен, но решил, что это просто совпадение. Он притворился, что ожидал этого, а затем сказал: «Даже если есть благословение Аида, мы также должны напрячься, чтобы пройти испытание и благополучно вернуться в Грецию».
«Давос, ты не очень уверен в том, что мы сможем спокойно вернуться домой?» — Ксенофонт посмотрел на Давоса. Он верил в божественные пророчества, предзнаменования в снах и предсказания. Именно потому, что он слышал, что Давос был благосклонен к Аиду, он и пришел, чтобы узнать это. Потому что он верил, что между ним и Давосом должна существовать какая-то таинственная связь через Аида.
«Я всего лишь обычный пехотинец, как лягушка в колодце, я не понимаю, как обстоят дела на самом верху. Поэтому неизбежно, что я буду в замешательстве». — Давос спокойно сказал: «Ты близкий друг Проксена и самый выдающийся ученик Сократа. Я надеюсь, ты сможешь рассказать нам, с какой ситуацией мы сейчас столкнулись, чтобы облегчить наше замешательство».
Оливос хотел что-то сказать, но Давос остановил его взглядом.
Ксенофонт не стал отказываться: «Я думаю, что на этот раз мы сможем спокойно вернуться в Грецию».
Ксенофонт испытывает чувство ответственности, потому что он прибыл в Персию под руководством «Бога». Перед лицом возможной катастрофы и когда все были в панике, он думал, что именно по этой причине боги позволили ему прийти. Поэтому в последние несколько дней он бегал взад и вперед по лагерю, чтобы помочь Проксену стабилизировать свои войска.
В это время он посмотрел на толпу и терпеливо сказал: «Во-первых, наши гоплиты сильны, а персидские войска слабы. На протяжении десятилетий
