командой на борту, одиноко стоял у покинутого русскими пирса. Рыбаки сказывали, что видели, как два парохода в сопровождении огромного броненосца ушли в сторону Уругвая. Чуть позже дошла информация: грозный военный корабль заметили уже в реке Парана.
Правительство Аргентины забеспокоилось: как бы выгодный контракт не уплыл в соседнюю страну. В Парагвае тоже имелся печатный станок, и собственные песо соседи могли печатать бесконтрольно. Однако английский посол уверял, что казаки блефуют и не смогут продать броненосец Парагваю, у которого и выход–то к океану только по рекам. Но чутьё опытным клеркам подсказывало, что странный падре Алексей задумал какую–то хитрую комбинацию. Всё же с принятием заманчивого предложения русских пока решили повременить, хотя руки у министра финансов прямо-таки чесались поставить подпись под заготовленным документом.
Капитан русского тральщика объяснил уход конвоя на север очень своеобразно: «Жарко и душно тут на юге, казаки прохлады возжелали. Да и дорого стоять в порту Буэнос–Айреса, один разор команде и судам».
Заявление было столь дерзко, сколь и абсурдно. Выше, ближе к тропическим широтам, климат куда как жарче. А намёк на душную атмосферу относился к проискам английского лобби в правительстве, которое всячески препятствовало и покупке броненосца, и выдаче земли под русскую колонию в Аргентине. Кстати, в столице Уругвая, Монтевидео, британские послы тоже заранее активно гадили русским эмигрантам. Однако допустить мысль, что сумасшедшие казаки попрутся на кораблях прямо вглубь континента, — до такого дебилизма у британских дипломатов фантазии не хватило. Кому придурки собрались там продавать броненосец?! И где, скажите на милость, вознамерились разбить лагерь эмигрантов? В те гиблые места ни один чужестранец не суётся. Даже толковых карт местности нет.
Гран Чако, вообще, сплошное белое пятно, которое географы лишь для приличия в зелёный цвет на бумаге окрасили. Ни дорог, ни изученных водных путей нет. Индейцы племён гуарани считают себя независимым народом и только делают вид, будто парагвайцы. Лишь торговля с Асунсьоном и связывает диких аборигенов с метрополией. Попытки заслать промысловиков красного дерева вглубь индейских территорий заканчивались всегда печально: суровая природа и жестокие дикари быстро выгоняли чужаков прочь.
Караван судов гуськом пробирался вверх по полноводной Паране, вот уже и в правый приток вошли. Река Парагвай была значительно уже и мельче, но лоцман заверил, что до самого Асунсьона глубина приличная — морские суда поднимаются без проблем. В зимний паводок даже океанскому броненосцу нечего опасаться мелей.
С капитанского мостика наслаждались проплывающим пейзажем речных берегов Алексей и полковник Кондрашов.
— Странно, вроде опять к экватору повернули, а в верховье реки холоднее, чем было в Буэнос–Айресе, — зябко поёжившись, накинул китель на плечи контрразведчик.
— Август, тут конец зимы, однако, — рассмеялся бывалый казак–путешественник. — В глубине континента климат всегда резче, чем у морских берегов. Вон, у нас в центре Сибири тоже так–то.
— Бог и царь миловал, в суровых краях не бывал, — затянувшись папиросным дымом, бросил косой взгляд на беглого каторжанина полковник.
— А я вот вас, Эдуард Петрович, в самоё пекло теперь тащу. Беляев мне так чудно расхвалил ужасное Гран Чако, что аж захотелось преобразовать адские земли в райские кущи.
— Что–то не больно жарко в вашем аду, батюшка? — передёрнул плечами полковник. — Сыро только и небо хмурое, вот–вот опять мерзкий дождик заморосит.
— Ничего, в нашем Гран Чако сейчас посуше будет, — вглядываясь в сокрытую серой пеленой даль, мечтательно вздохнул покоритель новых земель и, обернувшись, ободряюще подмигнул русскому эмигранту. — Иван Тимофеевич говорит, что зимы на севере равнины суровые. В некоторые, редкие, годы температура опускается даже до минус… ноль.
— Сурово! — заливисто рассмеялся уроженец южной русской губернии. — Эдакий «морозяка» у нас и в конце весны иногда случается.
— А здесь всю зиму дождь льёт, равнина в болото превращается — ни пройти, ни проехать, — продолжал «расхваливать» землю обетованную казацкий пастырь. — А летом другая напасть — сушь и жара под сорок градусов.
— Да–а уж, полгода не сезон, — отбросив погасший окурок, поморщился Кондрашов. — Есть хоть что–то хорошее в бросовых землях?
— Они обширны, и это не пустыня, — рассмеялся Алексей. — А ещё, земля та нехоженая.
— Думаешь, золотишко можно найти? — прищурил глаз Кондрашов.
— Не найдём, так сами подбросим, — отвечал загадками казак. — Ты лучше, Эдуард Петрович, скажи: готова наша фотолаборатория переснять секретные документы из вражеского архива.
— Много? — потёр ладони контрразведчик, почуяв поживу.
— Наверное, наберётся объёмом в мешок, — пожал плечами добытчик.
— А почему просто не выкрасть оригиналы?
— Не хочу лишних проблем с местной полицией, да и в оперативном плане лучше будет работать, когда враг не догадывается о краже секретов.
— Агент, вы делаете определённые успехи в шпионском ремесле, — похлопал талантливого ученика по плечу мастер тайных дел. — Когда раздобудете материал?
— Сегодня возьму почитать на всю ночь.
— На каком языке текст? — тяжко вздохнул полковник, жалея о слабой подготовке офицеров–фронтовиков.
— Думаю, половина на английском, другая на испанском, — подтвердил опасения главы контрразведки Алексей.
— Значит, опять британское посольство трясти будем? — усмехнувшись, не возражал контрразведчик.
— Казакам некогда самим в местную политику вникать, — вздохнув, развёл руками атаман. — Воспользуемся наработками противника.
— Алексей, сколько даёшь времени на разбор и обработку материалов?
— Политический расклад по персонам мне нужен уже к обеду, — торопил спецов атаман.
— Краткий анализ сделаем, господин Ронин, — щёлкнув каблуками, козырнул ладонью полковник.
— Вольно, ваше благородие, выполнять приказ! — козырнув в ответ, поддержал шутку казачий предводитель.
Алексею было отрадно, что старшие офицеры не оспаривают его командование, хотя ведь каждый из них и по возрасту старше. Соратники чувствовали в молодом казаке сильного лидера, да и колдовскими деяниями Сын Ведьмы уже не раз подтверждал право верховной власти. Экспедиция в Южную Америку его затея. Народ верил в божий промысел, а чудотворец явно баловень судьбы. В эпоху лихолетья людям хотелось встать за надёжную спину прозорливого вождя.
Кондрашов ушёл готовить фотолабораторию, даже не спросив у казацкого шамана, как вражеский архив окажется ночью на борту корабля. Гидроплана под рукой у Алексея не было, аэростат надёжно запакован в трюме.
— Да ладно, контрик надёжный мужик — не выдаст, — горестно вздохнув и махнув рукой, рискнул чуток засветиться левитирующий шаман. — А вообще, надо бы испанского авиаинженера поторопить с изготовлением опытного образца автожира. Перспективная разработка. Особенно в плане прикрытия воздушных рейдов
