которые я установил в день приезда, вели непрерывную съемку.
3 ноября. Бескудниковский бульвар, 24. Ресторан «Дохлая утка».
До войны двухэтажный кирпичный пристрой занимало некриминальное заведение, магазин, либо контора, но теперь это место было в списке наименее желательных для посещения людей, не жаждущих лишнюю дырку в боку.
— Да не дергайся, майор! — сказал полковник Быстрец, сидевший за рулем.
Менее часа назад он возник на пороге хостела, где коротал свои дни-ночи майор Бекк. Ему повезло ночевать здесь редко, потому что в номере кроме него проживали 5 разнорабочих, ноги которых после смены оглушающе благоухали хорошо выдержанным элитным сыром.
Бекк был заранее уведомлен о прибытии эмиссара, но представления не имел, из какой пробирки достали этого хлыща. Внешний вид полковника оказался идеален. Стрижка точно только, что из цирюльни, чистая кожа, благородная отдушка. Отторжение вызывали разве что очень короткие усы. Практически полоска под носом.
— У меня сегодня ночью встреча в «Дохлой утке». Вы сопровождаете! — сказал Быстрец, показав полную неосведомленность о местных реалиях.
Указанный ресторан облюбовала шайка Кента. Настоящие ублюдки, резали и стреляли людей почем зря. Да и людей, нормальных, не криминальных, в ресторане не было. Продажный секс, палёный алкоголь, наркотики.
Бекк выжег бы тараканье гнездо напалмом, но шеф Мельник одернул.
— Если «утку» не прикрывают, значит, так нужно! — пояснил он. — Оперативная работа невозможна без ушей в криминальной среде. Имеются и у нас в баре пара стукачей. Решается также и сопутствующая проблема. В городе сухой закон, куча мужиков без баб. Ты же не хочешь, чтобы безалкогольная сперма в конце концов взорвалась и вылилась в беспорядки?
Бекк не хотел.
— К тому же ресторан периодически зачищается, — продолжил шеф. — Когда надо кого-то повязать, мы знаем где искать.
Это все понятно. Единственно непонятно, за каким лешим лощенного хлыща потянуло в адову ловушку, в которую сунулся бы только самоубийца. Бекк самоубийцей себя не считал, поэтому подстраховался и связался с Филимоновым.
Уэсбэшник хоть и был козел по определению и шнабак имел словно второй член, но подъехал оперативно. Через четверть часа неприметная старая машина въехала на парковку хостела.
— Быстрец у нас давно на подозрении! — заявил Филимонов, выслушав короткий доклад Бекка. — Он работает даже не на Мельника. Бери выше. У него крыша в самом главке.
— Что главку здесь надо? — не понял Бекк.
Филимонов задумался. Бекк видел, что тот сомневается, говорит ему или нет.
— Если хотите работать совместно, я должен знать, как можно больше! — напомнил он. — Иначе меня завалят в этом адовом гнезде, и я даже не узнаю, за что.
Прикинув про себя, Филимонов решился.
— Ты слышал что-нибудь о Платформе? — спросил он.
Кое-что о Платформе.
После того, как в Москве взорвались 7 ядерных бомб и возникла реальная угроза радиоактивного заражения, была объявлена эвакуация. В городе к тому времени проживало 13 миллионов человек. Плюс полмиллиона дагестанцев и 400 тысяч азербайджанцев только официально.
Неофициально называют 5 миллионов незарегистрированных мигрантов со всех стран и республик Азии и Кавказа.
По непонятным причинам в закрытом городе остались 2 миллиона русских и мигранты в почти неизменном количестве. Для поддержания порядка в городе оставались сотрудники Русгвардии в количестве 30 тысяч человек, но это не помешало начаться грабежам и мародерству, получившим в дальнейшем название Большой Резни.
О начальном периоде карантинной Москвы известно мало. Свидетелей не осталось, все-таки прошло более 80-ти лет. Видеосъемок нет никаких, что довольно странно при наличии у населения миллионов гаджетов.
Этот факт аналитики указывают как явное подтверждение вмешательства Капитанов. Редкие бумажные носители свидетельствуют, что в первые годы карантина, особенно после Большой Резни, Капитаны проявили невиданную доселе активность.
Население фиксировало множественные появления боевых модулей, которые по привычке называли «летающими тарелками», НЛО и т. д.
Тем более непонятно почему Капитаны не вмешались и не остановили Большую Резню, но тут у Филимонова был готов ответ, с которым трудно было не согласиться.
— Капитанам плевать на человечество! — заявил уэсбэшник. — Они выполняют свои задачи, не имеющие к нам никакого отношения! Зная об их технологических возможностях, можно только удивляться, что они нас до сих пор не зачистили.
А потом добавил:
— Возможно потому и не зачистили, что им плевать!
Выполняя только им ведомые задачи, Капитаны наводнили Москву космическим флотом, особо и не скрываясь, только сделали так, что их нельзя было документально фиксировать.
— Вы противоречите сами себе! — возразил майор Бекк. — Если Капитанам плевать на нас, зачем уничтожать свидетельства о своем присутствии? Вот вы допустим разорили муравейник. Не будете же отпечатки пальцев стирать!
— Хрен его маму знает! — честно ответил Филимонов, и его знаменитый шнабак грустно опустился на полшестого. — Можно предположить, что они скрывают следы своего присутствия не от человечества.
— А от кого?
Бекк не мог себе представить цивилизацию более могущественную, чем Капитаны.
— От Рейдеров?
Филимонов скривился.
— Это деление искусственное! Откуда мы знаем, что это Капитаны, а те Рейдеры? То есть одни на стороне закона, не обязательно нашего, может, галактического, а те против. А может, наоборот? Впрочем, это бесплотный спор слепого с глухим. Суть в другом.
И Филимонов перешел к сути.
А дело в том, что самих Капитанов никто никогда не видел. Следы их деятельности-да сколько душе угодно. Брошенная техника: транспортники, МВ, шаттлы, космические истребители-хоть задницей ешь. Пользуй, если осилишь.
Так же легко Капитаны манипулировали с законами физики. В Москве это выразилось в резком падении уровня радиации. Первая экспедиция министерства обороны России состоялась уже через 5 лет после бомбардировки. Говорят, уже тогда уровень составлял чуть более 30 микрорентген в час [8]. Это всего спустя 5 лет! Хотя обнаруженные изотопы имели период распада да 900 лет!
По существу, в Москву прибыла целая эскадра инопланетных боевых модулей. По некоторым данным кораблей насчитывалось от нескольких десятков до нескольких сотен. Они могли все. От очистки от радиации до прохождения сквозь стены зданий и почву, не разрушая. Последнее особенно важно.
Суть активности Капитанов неизвестна, но сама активность требовала координации и общего руководства, тогда и заговорили о Платформе. По сути это был центр управления всей деятельностью Капитанов в Москве. ЦУП.
При своем уходе Капитаны поступили с Платформой так же, как поступали всегда с использованным оборудованием, они ее попросту бросили.
— Если отдельные модули были способны творить настоящие чудеса, то что тогда говорить о Платформе? — сказал Филимонов. — На многие годы Платформа стала целью жизни многих искателей.
— Слышали уже о подобном феномене! — протянул Бекк. — Типа она исполняет желания!
— Бери выше! Платформа исполняет мечты! Потому что
