же не дураки, чтобы нападать на наши береговые укрепления! Мощнейшие между прочем в мире.
— А знают ли об этом в Лондоне и Париже? — неуверенно спросил Нахимов, он чувствовал, что из него словно вынули позвоночник, так сильно к полу тянулись плечи.
— В конце концов, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, — Меншиков встал, и Нахимов вскочил за ним в ответ, — его императорское величество считает, что скоординированной атаки между Англией и Францией быть не может! Они будут безумцами, если нападут на наши порты.
Меншиков обошел столик и подошел к камину.
— Я полагаю, что следует прервать сообщение Турок между Синопом и Батумом.
Прежде чем уйти, Павел Степанович набрался смелости заявить:
— Если мы сейчас не нанесем удар, то коалиция европейских стран нанесет свой удар. Честь имею.
Когда же дверь за адмиралом закрылась, то светлейший князь улыбнулся в светлые усы:
— Еще один выкормыш что ли? Николай Павлович не зря поставил меня на это место.
***
Новость о начале войны застала Нахимова в сорока пяти милях от Синопа в шесть утра. Новость доставил черный полностью металлический корабль Комар. Его снарядили сорокапяти миллиметровым казнозарядным орудием, а над ходовой рубкой торчал шестиствольный пулемет системы Лавриновича Александра, только под увеличенный калибр в двадцать миллиметров. И вращение стволов теперь обеспечивалось не вращением ручки, а специальными пиропатронами.
— Турки отказались выполнять ультиматум, — заключил Нахимов, выслушав посыльного, — и это после той гадости, что они сделали с семьями посольских.
Он сплюнул. Вся команда его флагмана на линейном корабле "Императрице Марии" задержала дыхание, ожидая приказа.
— Подготовьте черновик приказа, — адмирал обратился к адъютанту, — в коем главная мысль, что мы атакуем заблокированных турок, пусть они и больше нас числом. Пусть каждый командир будет предупрежден.
***
Адмирал Романов вел второй торговый флот от нового порта в Хоккайдо в сторону берегов Китая. Пять повелителей ветров шли под прикрытием десяти клиперов Петербургской постройки.
Снаружи корабли ничем не выделялись, обычный обозреватель не мог заметить замаскированные трубы паровых машин или спрятанные за фальшбортами новейшие орудия. В первую очередь Вадим приказал перевооружить именно флот Романова, потратив драгоценные Софьи. Их производство сперва осилил только Луганский сталелитейный, потом Мариупольский, а теперь производство запустили в Туле и Петрозаводске. Но даже так, орудий не хватало.
Вадим решил проблему радикально, поставив на каждый парусный корабль только по одному главному калибру и большой запас снарядов разной номенклатуры. А чтобы моряки не взбунтовались, корабли получили пулеметы с увеличенным боекомплектом. Правда не морскую версию, а пехотную, чтобы отгонять любопытных. Против настойчивых же оставались Софьи.
— Какие приказания? — к Романову подошел капитан Вестника.
— Пополним запасы в Китае и держим путь на базы в Индонезию.
— Опять к Голландцам? — скривился помощник.
Но Романов только удостоил его неодобрительным взглядом. Во Владивосток пришла новости о начале войны, а значит, что и у них скоро начнется работа. В один только Китай нужно выгрузить оружия. А ведь была еще Индия.
За последние несколько лет, Россия нарастила присутствие кораблей в Азии, запустив два кругосветных торговых флота, которые не только возили желающих переселиться поляков и горцев в Калифорнию, но и доставляла так необходимые припасы во Владивосток.
Пока у Адмирала Горынина не получилось пробить постоянный путь по Северным широтам, или пока Вадим не построил железную дорогу через Сибирь, приходилось отдуваться Романову и Гриффиту, возя в одну сторону переселенцев, станки, оружие, специалистов, а в другую добытое золото, серебро, шкуры, чай, людей. На материке любили кофе, табак с Ямайских островов, чай из Китая, но золото. Золото окупило все затраты. Впрочем, Романов Знал, что во Владивостоке собирают совсем другие металлы. Одни походы в Австралию, где начали добывать какой-то металлический желтый порошок чего стоили.
Если бы Романов знал меньше, то подумал бы, что мир сошел с ума. Но нет, с миром все нормально. Просто началась новая гонка за сверхприбылями.
10 Ноября, на подходах к Синопу.
С мачты линейного корабля "Императрица Мария" юнга подал сигнал.
— Барабанщики, — приказал Нахимов, и по кораблю раздался бой тревоги.
Матросы повалили на верхнюю палубу, занимать орудия. На втором и третьем дэке началась проверка орудийных расчетов квартирмейстерами. Артиллеристы быстро расхватывали ершики для чистки орудий и ведра с водой. Бой обещал быть жарким.
— От борта! — эхом зазвучала команда, и расчеты отодвинули пушки.
— По местам! — скомандовал командир палубы и наступило долгое ожидание.
Моряки стояли у боевых постов, ожидая только слова.
На верхней же палубе звучали отчеты.
— Господин капитан первого ранга, корабль к бою готов, — доложил и отдал честь первый помощник.
Капитан же повернулся к адмиралу.
— Линейный корабль Императрица Мария, к бою готов!
Нахимов махнул рукой и операция началась.
10 Ноября 1851. Синоп.
Синоп служил важной перевалочной базой снабжения Турецких войск на восточном фронте. На границе с Арменией собрались уцелевшие отряды горцев, сбежавшие с Кавказа. По данным разведки, стало известно, что турецкая эскадра перевозила не только оружие и припасы, но и дополнительные войска для переброски в район Сухума и Поти, чтобы вступить в бой против русского корпуса.
Юркий Комар за несколько заходов разведал обстановку, обнаружив семь турецких фрегатов, два корвета, шлюп и пару больших пароходов. Помимо этого эскадру прикрывали береговые артиллерийские батареи.
Нахимов же располагал шестью линейными кораблями, двумя парусными фрегатами и тремя новенькими парусно-винтовыми фрегатами с казнозарядными орудиями. Фрегаты вооружили по одному семидесяти шести миллиметровому орудию и по шесть сорокопяток, по три на борт. Ну и конечно, Комар. Но он не считался полноценной боевой единицей с одной единственной сорокопяткой.
После лёгкого обеда командующий флотом Осман-паша сидел на верхней палубе и пил чай в обществе советников из Франции и Англии.
— Ваше светлость! Корабли! — донеслось с верхней мачты от дозорного.
Осман-паша понял не сразу. Он верил, что береговые артиллерийские батареи защитят эскадру от любого посягательства русских.
Он встал и достал личную подзорную трубу.
— Джон, русские идут двумя колоннами, — заметил один из иностранных советников.
— Да, прямо на нас, — ответил ему Джон.
— Стоит ли нам тогда оставаться здесь? Может стоит перебраться на пароход?
— Не выйдет, — огорчил его Джон, получив послание, — идем.
