— Вполне.
— Вот и подумай. Для демонов, упырей и прочих тварей Нижнего мира, мы с тобой и есть лесные кабаны, злобные и опасные, но питательные звери. Только питаются они душами, нашим страхом и кровью, а мясо отдают своим домашним животным и полукровкам.
— Но ведь мы люди!? У нас есть разум, общественные нормы, законы, правила, философия и технические изобретения?
— И что? У кабанов, на которых ты идешь охотиться, тоже есть какой‑то примитивный разум и в своем обществе они живут семьями. Это не отменяет того факта, что с каждой взрослой особи можно получить двести килограмм мяса и кожу. Такое же отношение и к нам. Ну и что с того, что мы можем огрызнуться? Ничего. Демоны и прочие сильные твари бездны посылают к нам своих прирученных животных и потери несут в основном они.
— А если организовать большой поход на демонов и уничтожить парочку?
— Думаешь, ты один такой умный? Были уже такие походы, и не единожды. Вот только толку с них немного. Хотя за минувшие семьсот лет писаной истории Каменца только нашим анклавом были уничтожены семь демонов и шесть серьезных упырей, которых на Земле принято называть вампирами. Но это все не просто так, а через серьезные потери в людях. И по большому счету каждый поход оканчивался ничем. Поскольку на место одной уничтоженной твари из Нижнего мира приходила новая и все начиналось сначала. Демон или упырь создает армию и вновь льется кровь людей, воинов и повольников, а десятки и сотни мирных жителей вереницами плетутся на правый берег Тихой. В общем, получается какой‑то замкнутый круг.
— Елена, а почему с Земли помощь не вызвать?
— Как? Написать письмо президенту России или в ООН? Кто этому посланию поверит? И если поверят, что дальше?
— Как это, что? Общественность узнает о порталах и точках перехода. Их станут исследовать, а сюда пришлют продовольствие и мощное вооружение. Танки, самолеты, вертолеты, артиллерию, ракетные установки, радары и многое другое.
— Знаешь, Олег, я не специалист по Земле, а местный житель, женщина, которая хотела жить тихо и спокойно, но лишилась семьи и стала ведуньей — бродяжкой, гуляющей с повольниками, — машинально, Елена прикоснулась к шраму на щеке, и продолжила: — Но я знаю, что правительства нашей родины в курсе, что есть Кромка и точки перехода исследуются уже больше трехсот лет. При этом никто не торопится оказывать нам безвозмездную поддержку. Были попытки отправлять сюда танки и броневики, но для них требуется топливо и запчасти, и по местному бездорожью на них особо не разгонишься. Аэропланы присылали, а демоны их сбивали. Многое уже было и, в конце концов, про нас предпочли забыть. Официально нас нет, значит, земные правительства не обязаны тратить сила и средства на наше содержание. А широкая общественность, про которую ты говоришь, может быть опасна.
— Чем?
— А ты только представь, сколько сюда самого разного народа может рвануть? Психопаты, религиозные фанатики, безумные ученые и исследователи, экстремисты, экстремалы — адреналинщики и многие другие. За примером далеко ходить не надо, Алексеевская Республика. Миша тебе не рассказывал, как она образовалась?
— Нет.
— В 1918–м году с территории Украины на Кромку провалился один из крупных бандитских отрядов, сборная солянка из белых, красных, уголовников, петлюровцев, анархистов и еще не пойми кого. В общей численности около тысячи стволов. Перенос прошел нормально, и они оказались на Кромке. Оружия много, назад вернуться нельзя, баб нет и работать никто не желает. Зато рядом поселения мирных жителей, которые на одном месте почти девятьсот лет прожили. Бандюганы собрались, посовещались, а потом началась кровавая вакханалия и грабеж. Несогласных к стенке, мужиков в рабы и на рудники, а женщин, сам понимаешь, куда и зачем. Или коммунары, которых сюда в 26–м году прислали. Две сводные стрелковые дивизии красногвардейцев, которые решили, что построят на Кромке светлое будущее. Сначала все нормально было. Тогда как раз последний большой поход за Тихую организовали и несколько дальних разведывательных рейдов за Перуновы горы. А потом они как давай местных эксплуататоров и кулаков отстреливать. Никому мало не показалось и вот тогда‑то мы узнали, что такое диктатура пролетариата. Заметь, это только два случая, самых заметных, а ведь есть много мелких. В позапрошлом году на берегу Дананского моря человек объявился, тоже новичок, как и ты. Мирный и тихий, спокойный интеллигент и бывший врач. Значит, может быть полезен. Крестьяне его приютили, обогрели и накормили, а он, тварь, в одну ночь половину села вырезал и в лес ушел. Его, правда, догнали и прикончили, но людей не вернешь, они умерли. Такие вот дела, Олег.
— Ладно, понимаю, что не все так просто, как мне кажется. Но почему не договориться с теми людьми, которые в Каменец товары поставляют?
— Это вопрос не ко мне. Однако думаю, что все упирается в деньги и ценности. Никто на Земле просто так суетиться не станет. А у нас не так уж и много золота и драгоценных камней, которые на той стороне принимают. Опять же у княжеской дружины многое есть, и рации, и броня, и мины, и орудия, и новейшие автоматы с пулеметами. Но их приоритет оборона горных перевалов и контроль территории. У купцов имеются телефоны и автотранспорт, а в Каменце электричество и некоторые блага цивилизации. Так что торговля идет, хоть и со скрипом.
Снова молчание, мерный шаг по грунтовке и я опять спросил:
— Елена, у развалин Ирмы ты говорила про светлую защиту. Можешь ответить, что это?
— Вера людей, собранная в единое целое и раскинутая кольцом вокруг поселка. Мощные ведуньи могут провести обряд, и не особо сильная нежить несколько лет не будет иметь сил для проникновения за охранный периметр. Но это очень тяжелый и опасный труд, поэтому за него берут плату. Староста Ирмы денег пожалел и за это поплатился, не только сам к Врагам пошел, но и своих близких туда отправил.
— А индивидуально от нежити как‑то защититься можно?
— Про амулеты и талисманы подумал?
— Да.
— Они есть. Кто‑то крестики христианские носит, другие землю родную в мешочке и камешки всякие, а третьи скандинавские и славянские руны. Но по большому счету это слабая защита. Главная броня вот здесь, — женщина прикоснулась раскрытой ладонью к груди в районе сердца. — Если силен человек духовно и постоянно развивается, слабая и средняя нежить ему не страшна. А коли глуп, труслив, жаден и завистлив, ему ничто не поможет, ни амулеты, ни артефакты, которые повольники иногда в развалинах находят.
— Чего‑то я не понял. Ты говоришь, что есть светлая защита вокруг поселков, и тут же сама себе противоречишь, утверждая, что все решает внутренняя сила человека. В чем подвох?
