– Да и странно бы было, – сказал Шульгин. – Или они в другой плоскости мироздания пребывают, или…
– Что?
– Та же самая Ловушка. Подкинули вам «вводную», посмотреть, как среагируете.
– И.?
– Откуда мне знать, если гипотеза исследования неизвестна. Может, выдержали экзамен, а может – совсем наоборот. Я ведь тоже не совсем своей волей к вам сюда прибыл, пока не понимаю, что мы с вами дальше делать будем. Пока только предполагаю, что стоит вам с Суздалевым поверх ведомственных барьеров личный контакт наладить, на случай всяких неожиданностей. А какими они окажутся – даже догадываться не могу.
На самом деле Шульгин, конечно, догадывался. Его нынешнее здесь пребывание, сколько бы оно ни продлилось, следует рассматривать в общем контексте игры с Ловушкой. Созданием бессмысленным, точнее – безмысленным. Если бы она обладала тем, что мы считаем разумом, в сочетании с прочими отпущенными ей способностями, давно бы стала самостоятельным игроком. И сделала бы все прочие игры невозможными. Ей вменено в обязанность отслеживать и перехватывать мыслеформы, выходящие за некий допустимый эталонный уровень, этим она и занимается. Для пущей же надежности ей придано свойство не просто блокировать неугодную мыслеформу (это было бы слишком просто, да и бесполезно, имея в виду возможность следующих, более удачных попыток), а нейтрализовать «диверсанта». Убивать в прямом смысле ей прав и возможностей не дано. По каким-то высшим соображениям. Это только в царстве майя или ацтеков игра в мяч, похожая на комбинацию футбола и гандбола, завершалась ритуальным жертвоприношением проигравшей команды.
Создатели Сети проявили куда больший гуманизм, ограничившись тем, что несоразмеривший свои амбиции и возможности игрок окутывался коконом наиболее отвечающей его глубинным вкусам и желаниям псевдореальности. В которой и исчезал навсегда для внешнего мира, обретая взамен нечто вроде магометанского рая с последующим растворением в нирване. И обогащая тем самым Сеть очередной порцией информации и психической энергии.
Анклав «тринадцатого века» – явное произведение Ловушки. По-своему талантливое. И расставленное не только на Шульгина с Ростокиным (хотя на них в первую очередь). В идеале в нее может провалиться вся химера 2056 года целиком. Поскольку возникла она тоже «неправомерно», волевым посылом неустановленной пока личности. Однажды то ли в шутку, то ли всерьез предположил Новиков – не одним ли из них, просочившимся или провалившимся еще ниже, к рубежу ХIХ и ХХ веков и оказавшим позитивное воздействие на терзаемого комплексами Николая Второго.
Слава богу, нашлось в этом мире достаточно здравомыслящих людей, не поддавшихся иллюзии, ничего при этом о сущности ловушек не зная. Просто каждый, начиная с игумена Флора и генерала Суздалева, имел собственный богатый внутренний мир, сильную волю, без которой на их постах делать нечего, и мотивацию поступков, давным-давно приобретшую самодостаточность. Лишние сущности им были просто ни к чему.
– Могу я с вами, Валентин Петрович, поделиться только собственным опытом. Обкатанным в самых неожиданных и невероятных ситуациях. Любой достаточно высокоразвитый и структурированный мир непременно катится к упадку. Лучше всего это видно на примере великих империй за последние пять тысяч лет. Не будем привлекать теории заговоров, сионских мудрецов ли, инопланетян, Сатаны с Вельзевулом… Достаточно обратиться к идее обыкновенной энтропии. Чем система сложнее, тем сильнее стремится вернуться в простейшее состояние. И противостоять этому на ограниченном, подчеркиваю, отрезке времени, совместимом хотя бы со сроком жизни трех-четырех поколений, судьбы которых нам небезразличны, можно только созданием «антикризисных штабов». Как сказал бы мой друг Воронцов, мореман и флотоводец, «дивизионов живучести». На вооружении которых системы пожаротушения, откачки воды, чопы и цемент для заделки мелких пробоин, пластыри для закрытия крупных, а главное – постоянная готовность, непрерывные тренировки и хорошо проработанные планы действия во всех мыслимых и тем более немыслимых ситуациях.
Думаю, коллега, я сказал достаточно. Dixi et animam levavi![10] Перевод требуется?
– Спасибо, обойдусь. Если без лишней дипломатии, ты предлагаешь мне объединить усилия, а также и службы с Суздалевым, учредить настоящую, пусть до поры и скрытую диктатуру на случай войны с неведомым? Помимо всех демократических процедур и права граждан на владение информацией в полном объеме?
– Совсем недавно ты подтвердил, что боевые приказы с личным составом согласовывать неразумно, а то и преступно…
Крыть Маркину было нечем.
Поэтому перешли к вопросам практическим. Шульгин не верил, что ему позволено будет здесь задержаться, хоть и казался мир вокруг в гораздо большей степени подлинным, чем все предыдущие. Потому старался передать адмиралу как можно больше практической информации и собственного опыта.
А тут и Ростокин вернулся, задержавшись несколько дольше, чем ему Шульгин посоветовал. Оказалось, он, в свою очередь, проводил нескучные душеспасительные беседы с космодесантниками, стараясь избавить их от неприятного осадка от первого знакомства с будущим союзником. Здесь он оказался в своей тарелке и проявил недюжинное остроумие, вспоминая о совместных с Маркиным космических путешествиях, земных приключениях журналиста, и, оставаясь в рамках допустимого, намекнул на еще большие перспективы, которые ждут каждого. Ибо наступает время ужасных чудес.
– Одним словом, Валентин Петрович, ваши ребята мною обласканы и успокоены. Пользуясь тем, что благодаря капитанскому чину, которым вы меня облагодетельствовали, я оказался там старшим по званию, в ваше отсутствие разрешил им доесть и допить все, что оставалось на столе, и отпустил по домам раньше указанного времени. На базу все прибудут вовремя, можете не сомневаться…
Оставался самый сложный и даже мучительный вопрос. Что делать дальше? Здесь и сейчас, не дожидаясь рассвета, который непременно заставит решать назревшие проблемы в режиме «нон-стоп», как это утру и свойственно по сравнению с вечером. Над этим и раздумывал Шульгин, выйдя на балкон, когда Игорь, успокоившись и отбросив лишние сейчас эмоции, спал сном праведника в своей постели. Впервые с того неприятного момента, когда был разбужен выстрелом Веры из плазменного разрядника. С тех пор обходился гостиничными номерами, каютой на яхте и прочими временными приютами, что предоставляли скитальцу добрые люди.
Уходящая ночь почти убедила его, что именно здесь он из тенет Ловушки вырвался и оказался в обыкновенном, пусть и не в своем мире. Но своем для Ростокина, который, вырвавшись из сферы притяжения собственного воображения, полностью пришел в себя и пока не обнаружил ни единого отклонения от «жизненной правды». Все знакомые ему люди были теми же, все вещи в квартире располагались на своих местах, в том состоянии, как он их оставил, убегая. Файлы в компьютере не стерлись и не изменили содержания. Чего еще нужно?
