Выбор моей реальности ТОМ 1 - Мануйлов Александр

— Говори уже! Никуда шайтан тебя не заберёт и не убьёт, отпущу сразу после разговора.

— Отпущать не надобно, здеся и останусь… боле мне некамо и незачем идтити… здеся и помирать буду, токмо прежде дождусь тех поганых псов, што с моей торговлей в Болгар съехали… и прибью, скольких смогу. Они отрока моего последнего умертвили… монеты да узорочье утащили… повозку уволокли… и Клюсю… — старик, не выдержав свалившихся на него несчастий, зарыдал в голос.

— Они твою жену с собой забрали? — проникаясь в местные реалии, поинтересовался я.

— Нее… не жену, — доложила Айка. — Клячу–лошадину.

— Как тебя зовут? — спросил я, когда старик немного успокоился.

— Гостята я… ростовьский купьчина… шёл, как водится, в городище Веда Суар к чавашскому князю Элмесу. С Ага-Базара, из Болгара вёз для князюшки сафьян–булгари, бусины, перстни, цепи из червленого серебра, воскь… токмо те чужеяды усё у меня поотымали… дождусь и порешу сучьих вымесков! — Гостята со злостью сплюнул на полянку. «Что-то вовсю разошёлся дедок», — подумал я и продолжил допрос:

— Этот парень — твой сын?

— Наследок… пытали да истязали его, абы выведать, имеется ли у нас ишо златице… откуп псы искали.

— Ты считать и писать можешь? — перевёл я разговор на другую тему.

— Ато! Обучен, я жь купьчина! На языке идель–булгаринов аки на своём родном глаголю… усё, што надоть, разом перетолмачу.

— Ждите пока, — распорядился я и зашёл в системный магазин, чтобы найти магический свиток «Возрождение мертвеца».

Системная подсказка выдала информацию о магическом свитке «Возврат питомца», свиток не требовал энергии и стоил пятьдесят тысяч монет; также в продаже имелось «Возрождение любого существа, убитого или умершего в любой временной интервал», стоимость сто тысяч монет.

Такие коммерческие предложения меня не впечатлили — столько денег я не готов выложить за преданность Гостяты, тем более, я его впервые видел, но прикинул, что опытный и лояльный сотрудник дорого стоит, поэтому решил заинтересовать отца воскрешением сына.

Наиболее бюджетным оказался свиток «Поднятие зомби первого уровня» за двадцать тысяч монет, и для поддержания покойника в псевдожизни требовалось внедрить в него кристалл энергии. Зомби вставал со всеми воспоминаниями, но при условии, что его поднимают в течение первого часа; чем больше времени проходило с момента смерти, тем меньше он помнил и умел…

— Слушай, Гостята, я могу оживить твоего наследка, только вы будете работать на меня в течение последующих десяти лет.

— Добро, уговорилися! — поспешно выкрикнул он.

— Подожди, не всё так однозначно… есть кое-что, о чём тебе следует заранее знать. Твой сын вернётся уже не совсем… живой, но будет помнить и знать, кем он был… сможет осознавать всё, что с ним происходит.

— Да уж разумею, во што отрок мой убиенный опосля оборотится! Чай я не ослоп несведущий! Пущай живёт, каков есть, назло убивцам, язви их извечно нечистый дух! Согласный я… оживляй!

«Свят!.. Свят!.. Свят!» — в благоговейном ужасе запричитала Айка, но после того, как Гостята громко цыкнул на неё «помолчи-ка ты, поповна!», сразу же притихла, и я вновь обратился к сорокалетнему старику:

— Жить он будет до тех пор, пока жив я, а я уж постараюсь протянуть подольше. Будешь у меня также служить купцом, я тебе и сыну хорошие деньги заплачу за честную работу, но предупреждаю, за воровство, враньё и предательство полагается смертная казнь… — я сделал суровое лицо, постучал кулаком по Coonan.357 Magnum, чтобы Гостята на новой должности не забывался и не слишком расслаблялся. Извечный кнут и пряник — отличная мотивация наёмных работников во всех реальных и виртуальных цивилизациях.

— Урядилися, — согласился он и выдвинул своё условие, — токмо перво–наперво дождусь, когда сюда возвернутся лихоимцы, надобно помстить поганым псам… аки предками издревле заведено.

— Ок… — кивнул я, купил магический свиток и кристалл энергии. Сначала раскрыл свиток, а затем положил кристалл на покрытое ожогами тело убитого юноши.

Под еле слышный шёпот девушки «новопреставленному… отпущаяй невольныя грехи… сроднику нашему… милостив буди… во блаженней жизни… до последняго свояго издыхания», магический кристалл начал медленно растворяться, исчез, а вместо него образовался лёгкий прозрачный дымок, который застывшее тело жадно поглотило в себя. Мертвец дёрнулся, словно от разряда электрического тока, через несколько секунд открылись пустые белые глаза, в которых полностью отсутствовали радужная оболочка и зрачки.

Бывший покойник посмотрел на меня, потом на отца — узнал его, прохрипел «благодарю тя, отче», затем, пошатываясь, при помощи Гостяты кое-как поднялся на ноги. Они обнялись, и отец надрывно зарыдал «ох… лишеник…», а парень застыл, уставившись в одну точку.

— Оденься, не стой столбом… — я показал парню на раскиданные тряпки, Гостята засуетился, отыскал рваную рубаху, штаны и сапоги, затем помог ему одеться.

— Гостята, как зовут твоего наследка?

— Нарекли его Баско, то бишь, лепотный, красавчик.

— Расскажи всё, что знаешь о Казани.

Гостята шумно высморкался, и, немного собравшись с мыслями, начал доклад:

— В Казане всего-то двести дворов, дюже малый посад. Тамошние смерды промышляют ловитвой: тьргуют судаков, стерлядей, белорыбицу. Держат караван–сараи, дают купьчинам стол и ночлег. Людин тамо всего-то около тыщи, рабов–невольников не видал.

— Что о Болгаре расскажешь?

— Идель Болгар стоит на высоком елбане, прям у Волги–матушки. Округ городища возвели частоколы деревянные и укрепления каменные — от супостатов берегутся. Неподалёку есть озёра Юхан-Васан, Шерпет и Аккош кул. Потому-то Идель Булгарию магометане нарекли «стороной трёх озёр». Град Биляр отседова далече, а в Болгаре правит эмир Абдаллах-ибн-Ахмет, беки евойные и муллы. Людин и дворов в Болгаре изрядно, а сколико — не ведаю. Видал тамо магометанские мезгити, караван–сараи, театру, мовьницы. Толстосумных людин тьма. Магометане до единого все. На Ага-Базаре тьргуют сафьян–булгари, кольчуги, пушнину, мёду, узорочье разное, булгарскую филигрань. Промышляют ядью всяческой да пирогами… мезьденицу возвели, как же! Кажный раз за торговлю отстёгиваю десятину да вдобавок джизью плачу!