— Ну вот. А тут сам царь не посещает бани. Да еще и в церковь мало ходит. Ну в храмы по-вашему. Вот люди и стали возмущаться, что царь не наш, не свой человек. При этом первые шаги-то его были весьма разумны. Возможно из него мог получиться хороший царь, хотя и сомнительно. Любые шаги все-таки должны учитывать обычаи и веру народа, которым собираешься править и хотя бы из уважения, если не разделяешь их, должен был им следовать. Ясно же, что за веревочки бунта дергали другие — старые аристократы, которым пришлось потесниться у трона, те, кого неизбежно задвинуло новое правление, наконец те, кто просто не верил в царственное происхождение наследника. Как бы то ни было, но в нужный момент крикнули, что царь чужак и хочет изменить все по чужим обычаям, люди поднялись и схватились за вилы. Закончилось все тем, что труп самозванца сожгли и пеплом выстрелили в ту сторону, откуда он пришел.
Конечно, немного сокращенный вариант истории, но Володя счел за лучшее не рассказывать о количестве самозванцев и кем именно выстрелили из пушки и стреляли вообще.
— Поучительно.
— Вот именно. И мне не очень хочется, чтобы мой пепел запустили куда-нибудь из катапульты. А что-то делать… я связан незнанием обычаев и законов. Можно по незнанию такого натворить. Потому и придумал этот парламент. Для меня это сцена, где каждая влиятельная группа в герцогстве может высказать свои пожелания и надежды — главное внимательно слушать. Так же там они смогут обсудить свои противоречия. Может договорятся, может нет, но пар выпустят — главное не дать поубивать друг друга в процессе споров.
— Хм… Это у вас такое есть?
— Ну у нас парламент имеет немного другие функции. Но в целом да, такие — трибуна, где каждая группа, что-то решающая в стране, может высказать свои пожелание. Почему нам так быстро удалось погасить бунт? Да потому что этого мятежа никто не хотел, кроме самого герцога и нескольких его приближенных, которые что-то и могли от него получить. Но как только нашлась реальная сила, которой остальные поверили и все закончилось очень быстро. А если бы старый герцог имел возможность послушать разные группы населения, он бы понял, что за ним никого нет. Может тогда и не случилось бы всего этого. Мне же это поможет не совершить ошибок. На самом деле мне ведь и не хочется ничего делать. Я свою задачу вижу только в том, чтобы расчистить дорогу тем, кто хочет. Сделать единые и всем понятные правила игры, а не прихоть кого-то. Вы ведь не сядете играть ни во что с человеком, который меняет правила в процессе игры.
— Конечно нет.
— Тогда почему все думают, что купцы будут работать в королевстве, если каждый мелкий барон назначает свои правила, которые еще поменяет раз пять в год? Я надеюсь построить такую систему управления, когда мое присутствие и не нужно будет. Тогда и отдохнуть можно будет… Сначала, конечно, придется потрудиться… Парламент, проследить за установленными правилами заседаний, потом подобрать людей для управления, дать им необходимые полномочия, провести первые заседания, чтобы научить… ну как мы проводили первые заседания нашего генерального штаба. Ну а потом можно будет делать что хочешь… — Володя мечтательно улыбнулся.
Граф схватился за живот и захохотал. При этом явно пытался сдерживаться, но безуспешно. Однако вопреки его опасениям, князь совершенно не обиделся и продолжал улыбаться.
— Ты же понимаешь, что это мечты.
— Понимаю, — вздохнул Володя. — Я просто рассказал о том идеале, к которому стремлюсь.
— Странный ты человек. Другие наоборот, пытаются в своих руках сконцентрировать как можно больше власти, чтобы ее не потерять, а ты сам стараешься ее раздать другим.
— Быть арбитром выгодней, чем диктатором. К тому же… не хочу повторения судьбы самозванца. Пока не узнаю что тут к чему — я не рискну делать ничего резкого. — Володя вздохнул. — А вот вы всерьез опасаетесь, что я буду метить на трон.
Граф резко посерьезнел.
— С чего такой вывод?
— А что, нет?
— Ну… Я должен учитывать такой вариант.
— И какие, по-вашему, у меня шансы?
— Практически нулевые… Но такие шансы давал королевский совет на подавление мятежа.
— Они надеялись только на выигрыш времени. Примерно так я и думал. Теперь будет море зависти… идиоты.
— Сурово… но спорить не буду.
— У каждого из тех, кто сейчас будет завидовать ресурсов изначально было больше, чем у меня. Как я понимаю, Артон не мог не спрашивать мнений остальные, как поступить с мятежом.
— Первоначально желающие находились.
— Куда без них. — Володя поднялся. — Ладно, пора и делами заниматься. Я хоть и лентяй, но все же не безнадежный.
Граф остался сидеть и еще долго задумчиво изучал горизонт. То, что князь заговорил о завистниках было явно не случайно. Похоже его только что прозондировали на предмет того, чью сторону он займет на будущем совете… А это в свою очередь значит, что князь в курсе, что вскоре он доложен состояться и что обсуждать на нем будут именно его судьбу… Откуда такая осведомленность у этого, по сути новичка в королевстве, граф не знал и это ему сильно не нравилось, поскольку, судя по всему, о результате этого совета ему станет известно очень быстро и как князь поступит в случае, если решение окажется не в его пользу граф боялся даже предположить.
Джером поджидал князя на полдороге в лагерь. Заметив Володю, он пристроился рядом.
— Гонец из столицы прибыл.
— И?
— Пришли еще донесение от наших рыбешек там.
— Ну вот, а ты хотел их сдать. Как видишь, главное правильно распорядиться материалом и эти подонки еще и нам пользу принесут.
— Противно.
— Они не девушки. Так что там.
— Судя по всему там нашими успехами не очень довольны. Многие выступают за то, чтобы отозвать выскочку и заменить на проверенного и верного…
Володя хмыкнул.
— Ну такие идиоты не очень интересны, хотя… Если они действительно идиоты, то что так возбудились? Скорее всего за ними кто-то стоит и пока выставил вперед пешек, а сам смотрит, что получится.
— А нам надо как-то реагировать?
— Нет. Наши позиции еще очень слабы. Единственный наш союзник — герцог Алазорский. Предоставим пока разбираться ему.
— Вы в нем уверены?
Володя задумался.
— Пока да. Он предан королевству и королю. И знает, что буду предан я. Он не из тех, кто разбрасывается союзниками. В любом случае я ему пока нужен.
— А что с графом? Милорд, это очень опасный человек…
— Я знаю… Граф еще не определился. Он может стать как союзником, так и противником. Он опасается меня, но и понимает, что от меня и польза будет большая.
