* * *
Старший из мальчишек так в себя и не пришёл, но Ингрид после двух часов возни авторитетно заявила, что теперь он просто спит, мы сумели его напоить малиновым настоем и, закутав в шкуры, оставили у костра.
Младший — тот, который открывал глаза — к вечеру оклемался настолько, что смог поесть и говорить внятно. Правда, несколько раз он, отворачиваясь, начинал плакать, и над этими слезами смеяться не хотелось, потому что было ясно — они не от духовной слабости. Мы деликатно пережидали эти истерические приступы и постепенно вникли в суть рассказа Анри Пюто — так звали тринадцатилетнего пацана-бельгийца…
…Сам Анри был в этом мире относительным новичком. В числе десятка других мальчишек и девчонок из Бельгии он попал сюда в августе. Им повезло — они сразу столкнулись с голландским (в основе своей) отрядом Пита деГрелле и присоединились к нему. Голландцы достраивали когг, намереваясь до зимы успеть на побережье Португалии и зазимовать там, чтобы весной плыть в Австралию — просто так, низачем.
Сначала плавание проходило удачно. Но в декабре на уже вполне обустроенную стоянку напали негры (мне вспомнился Крит, и я, оглядев своих "старичков", по их лицам понял, что и они вспоминают то же), и отряду пришлось поспешно бежать в Атлантику, где они попали в ураган и были выброшены на побережье Африки. Негры напали вторично. В схватке погиб деГрелле, который, как и подобает вождю, защищал тех, кто пытался спустить на воду когг. Когда это удалось, в Средиземное море ушли всего восемь человек — явно недостаточно для того, чтобы управлять коггом в бурю. А бури не заставили себя ждать… Последняя, окончившаяся вчера, была страшной. Анри мало что помнил — ему ещё до этого так рассекло руки вантами, что он был совершенно беспомощен и сидел в кормовой каюте, мучаясь ожиданием и слушая рёв урагана, сквозь который по временам доносились крики… Потом в каюту ворвался Михель ванСпрэг, запер за собой дверь и сказал Анри: "Всё. Руль полетел, и мы одни." Дальше — вообще яма, провал. Анри только помнил, как его страшно швыряло в темноте, и ещё как он ждал, какой удар окажется последним, но почему-то удары были не такими уж и сильными… Тут Анри снова разревелся, а мы поняли, что Михель просто закрывал младшего пацана собой…
Когг строили прочно. Он выдержал, и я подумал, что, спрячься они в самом начале все в каюте — живы были бы восемь, а не двое. Но просто так спрятаться и ждать покорно — этого они не могли. И мы не смогли бы… Когда борешься — умирать не так страшно.
— Не плачь, не плачь, — Ингрид поерошила волосы бельгийца. — Михель будет жив, он отоспится и придёт в себя. а уж с тобой-то и точно всё в порядке.
Девчонкам — дай только поутешать… Меня это уже не интересовало, и я, показав глазами на выход Джеку, выбрался из пещеры.
Под луной синели снега. Слышно было, как над входом посвистывает и хрустит снегом Видов — он стоял на часах.
— Джек, — негромко спросил я, — ты ведь ходил на кораблях? — он кивнул. — Этот парень, Михель — тоже…
— Иван почти четыре года занимался в парусной секции, — добавил Джек. — Если ты о когге, то его можно привести в порядок и даже спустить на воду. С меньшими силами, чем у нас.
— Насколько я помню, у пиратов капитан вовсе не обязан разбираться в морском деле, — я посмотрел на чернеющую кромку леса, — кораблём заправлял штурман, а капитан только водил людей в бой…
— Хочешь отправиться в плавание? — напрямую спросил Джек. Я пожал плечами:
— Почему бы и нет? весной…
— До весны его можно починить полностью, — Джек тоже взглянул туда же. — Да там всех дел — новая мачта и перо руля. Ну и мелкий ремонт… Но на таком корабле можно ходить только в ветер…
— Слушай, — я уже не обращал внимания на то, что он говорит, — а что такое Пацифида? — Джек умолк и внимательно посмотрел на меня. — Ну чего? Я это слово несколько раз встречал в дневнике, который мне Тезис дал, помнишь? Это что так называется?
— То, — буркнул Джек. — В этом мире у Австралии нет северной части — полуостровов Кейп Йорк и Арнемленд… Ты себе карту Тихого океана представляешь?
— Да, и неплохо, — кивнул я.
— Ну вот… Представь себе, что на месте Новой Гвинеи, Микронезии, Полинезии — ну, всяких там Самоа, Тонга, Науру, Фиджи — короче, от Южного Тропика почти до Северного и от Филиппин до где-то 120-го меридиана — лежит здоровенный континент с три Австралии размером. Это и есть Пацифида.
Кажется, Джек ожидал, что я удивлюсь. Но я, как следует поразмыслив, деловито спросил:
— Ты там был?
Невозмутимое обычно лицо англичанина вдруг стало сердитым.
— Мы с Вальдером четыре года назад… нет, больше… Джек потёр переносицу. — Да, побольше… Мы полтора месяца ходили тогда вдоль побережья. Так и не высадились, ушли в сторону Вьетнама.
— Что так? — я спросил без насмешки, но Джек вновь сердито покосился на меня:
— А ты знаешь, что такое эта Пацифида?! Джунгли, деревья — до небес, всё это переплетено лианами и закутано туманом, а сверху постоянно льёт. Не дождь, а конденсат, потому что влажность больше ста процентов. Звуки такие слышатся, что даже на корабле страшно…
— Этот парень, Лотар Брюннер, прошёл Пацифиду с юго-востока на северо-запад, — задумчиво сказал я. Джек дёрнул плечом:
— Я не говорю, что это вообще невозможно. Я говорю только, что мы этого не сделали.
— И ты этим недоволен, — заключил я. На этот раз Джек отреагировал спокойно:
— Да. Недоволен.
— Потому что ты чокнутый, — проницательно добавил я.
— Да. Потому что чокнутый. Вальдер был недостаточно чокнутым, чтобы погнать своих людей туда.
— Он ведь всё равно погиб, а? — я скомкал плотный снежок, несколько раз подкинул его в руке. — Так что мы теряем?
— Конкретней, — потребовал Джек.
— Смотри сам, — я перекатил снеговой шарик с ладони на тыльную сторону руки и обратно. — Я хочу отправиться — может быть, даже этим летом, но точно пока не знаю — на запад. Часть наших пройдёт насквозь Северную Америку. Остальные на корабле обогнут её с юга…
— Тут нет Южной Америки, — добавил Джек. — Весь бассейн амазонки — морской пролив… А там, где Аргентина, юг Бразилии, Чили, прочее всё — большой остров.
— Это не важно, — поморщился я. — Дальше так же поступим с Пацифидой. Часть идёт вокруг на корабле, остальные — пешком по континенту. И вернёмся в Европу через Дальний Восток и Сибирь.
Глаза Джека стали ещё больше, чем обычно, уже после объяснения насчёт Пацифиды. Когда я закончил, он вдруг крепко выругался по-английски.
— Я ожидал более взвешенного и профессионального суждения, — заметил я.
