На одиннадцати с половиной – прошло 26 минут после взлёта – выхожу гаду в хвост и загоняю его в прицел. Судя по отсутствию реакции, это не вооружённый вариант. Очень трудно, машина слушается рулей неважно, чувствую, как движок будто задыхается, винт словно крутится вхолостую, крылья с трудом находят опору, а элеронам с рулями почти не во что нормально упереться. При заявленном потолке 12 000, одиннадцать с половиной – это рекорд, реально достигнутый серийным МиГом. И тут сволочь выдаёт финт! Очень крутой – разумеется, для таких запредельных высот – вираж. Мы теряем его! В смысле, он прячется! Как в том фильме про американских врачей скорой, то ли неотложки ихней…
К тому же когда он по оптимуму в набор идёт, я его обгонять начинаю. Что не есть хорошо. Попробуем так… Пологий-препологий вираж с максимальным набором высоты. Ага, оторвался – где-то на километра полтора. Вдогон – уже без набора. Попробуем достать на вертикали. Реактивщики так аж в стратосферу выпрыгивали – спутники сбивать. Мы, конечно, не реактивщики, но тож кое-что… могём…
Пока снова пристроился, стратосферный ублюдок Люфтваффе набрал ещё метров пятьсот, я же лишь где-то лишь чуток за четыреста, и теперь, похоже, он и вообще может набирать высоту быстрее меня! Но – ещё не вечер! Высоко задирая голову, пытаюсь поймать момент. Прошёл под… Пора! Рванув вертикаль, добавляю газа, даю форсаж и одновременно работаю с винтом. Двигатель аж взвизгивает надрывно, но машине словно дали пинка, и на этом импульсе всё же умудряюсь ещё чуток задрать нос, пусть и под закритическим углом, крошечный силуэт на секунду растопырился в прицеле с правильным упреждением, и я успеваю – кажется, успеваю – дать в его сторону всего одну, но хорошую очередь. Только из БС. На ШКАС надежды никакой – расстояние и превышение чересчур велики. И – срываюсь в штопор. Из штопора выхожу легко, свалившись в крутое пике, но с потерей где-то километра высоты. Снова карабкаться, или ну его на?
Однако ййес! Что-то я ему, кажется, всё же повредил. Похоже, правый движок. Выхлоп из него стал погуще, и, определённо, это уже не только выхлоп. Выравнивая зашкодившую машину, немец потерял высоты лишь немногим меньше меня, и продолжает идти со снижением! Довольно споро, уже через пару минут мы с ним сравнялись, и тут же проваливается ещё глыбже. Как это мило… Не спеша нагоняю почти бывшего уже фашистского стервятника. Действительно, правый винт застопорен. Что-то там ещё и заклинило, скорее всего. Подходя ближе, не забываю насчёт осмотреться. И не напрасно. Вдалеке показались "худые". Спереди заходят. С запада, то есть. Похоже, "эфной" версии, для "эмиля" большие высоты ещё менее комфортны. Видимо, по рации вызвали. Типа, "Шеф, всё пропало!" Спешат набирать высоту. Напрасно спешат. Потому что я уже открываю огонь. Обеими гашетками. Со всех, соответственно, трёх точек. Широченные крылья без малого перекрывают весь обзор, хорошо если метров тридцать до него, а то и ближе. Прекрасно видно, как мои недлинные очереди проходятся по фюзеляжу к гермокабине, оттуда всплеск осколков и, кажется, всё…
Едва успев отвернуть от мгновенно утратившего всякую удаль "восемьдесят шестого", наблюдаю "мессеры". Их четверо, и они почти подо мной, всё ещё торопятся набирать высоту – зачем? Здесь я король! На восьми-то тысячах… Спокойно выполняю плавный вираж со снижением, заходя в хвост. Скорость сразу скакнула хорошо за шесть сотен. Нагоняю, как стоячих. "Мессеры" тоже хотят в вираж, и оный у них получается, но уж слишком вялым. Легко ловлю ведущего верхней пары, он сумел подняться заметно выше ведомого, и никто не мешает мне пройтись по нему тройной очередью. Краем глаза вижу, как ведомый, пытаясь завиражить покруче и приподнять нос, сваливается в штопор. Теперь он жертва. Иду за ним в крутом пике – и тут… Стоп! Винт пошёл враскрутку, и движок вдруг загрохотал ведром с болтами. Чёртов винт… ВИШ-22Е… при резком пикировании раскручивает движок сверх допустимых оборотов… Недостаток известный, но реально устранять его начали только с июля. Сего 1941 года. Проклятый склероз!!! Да ещё тот взвизг, на высоте. Явно не к добру был. Краем глаза успеваю заметить, как к беспомощно штопорящему немцу метнулась зелёная молния. Фролов…
Но мне сейчас не до этих забав. Движок погрохотал-погромыхал, да вдруг и встал. Горючка? Или… Горючки мало, меньше пятидесяти литров, к тому же, если память не изменяет, там был "мёртвый" запас, где-то литров 25. Недостаток конструкции баков… Но совсем кончиться не должна бы ещё. А планируем мы, конечно, аки тот топор, что по реке… Скорость очень высокая, в смысле, обе, и вертикальная, и горизонтальная, а при попытке как-то сбросить норовим в штопор свалиться – только этого не хватало. Ещё. Как садиться бум? И с работающим-то движком ещё та проблема, а с планирования – верный крест. Точнее, звёздочка. Фанерная. Сейчас вроде такие ставят. Или будут ставить. На могилках. Попробуем таки запуститься. Давление в пневмосистеме есть. Пока. Раз! Молчание… Ещё раз! Опять тишина… Высота уже меньше километра, не прыгнуть, да и как прыгать на такой-то скорости… Ну, и последний! Оп! Замолотил, замолотил, милёночек, застучал, пусть с перебоями и неровно как-то, но потянул-таки машинку мою к аэродрому, который вот он, передо мною уже. Ну же, давай, не молчи, лучшего масла тебе, или чего там ещё… сейчас лишь бы цирковой номер с посадкой удачно исполнить, и всё… только б не заглох!
Заглох… Но когда уже сели. Нет, шикарная машина МиГ, во всех почти отношениях, но когда в небе, а вот посадочка – не дай бог… На всяких-разных попробовать успел, и едва ли второе такое вот уёжище – из серийных, разумеется, машин – сразу вспомнить смогу. Включая самые хамские из реактивных. А масла движку я зря обещал. Сдох движок, определённо. Ещё бы, на таких режимах… Вопреки всем инструкциям.
По инерции успеваю лишь отрулить в сторону от ВПП. До стоянок ещё метров триста надо бы. Ну и чёрт с ним. Главное – жив. А немцы – нет. Joder![79] Маску кислородную забыл снять. Эйфории, однако, не наблюдается. Похоже. Слишком мощный стресс. Потребление оксиджена дикое. Организмом. Весь из себя мокрый из кабины. Мимо урчит мотором Фролов. Пока он вылез, догоняю. Матерится. Весело так, впрочем. Двух "мессеров" завалил по ходу – того, что штопорил, и ведомого нижней пары – а третий, падла, ушёл. И всё потому что прослушался сдуру балбеса-ведомого да и заправил баки на полшишечки всего. Прерванный акт! Ах, какое разочарование… Бывает, спрочем, и хуже. Неизмеримо.
Но докладывает Бате уверенно и радостно. Батя тоже доволен. Улыбается. Не расстроило даже моё сообщение о каюке движка. Лишь качнул головой вправо, смотрю, там Петрович. Добрался таки. Уже. Неужели он с того побитого МиГа ещё и движок снял? С него станется… При всех недостатках, которые, вообще говоря, и не недостатки вовсе, так, некоторые особенности… особенно если дам его спросить, не из числа жён, разумеется… Спец он блестящий. Супер. Повезло мне с ним. Если бы не он движок изначально регулировал, ни за что не достал бы немца. По максимуму тысяч 12, наверное, было. МиГи так высоко не лётають. Ваще-то.
Короче, мне пока отдыхать. До завтрашнего утра Петрович, какой он дока ни будь и как ни уютен МиГ для ремонта, всяко не управится. Батя велел ещё в порядок себя привести. Но без протокольности в физии, с улыбочкой так… На вещевой склад, мол, не желаете ли прогуляться, товарищ будущий лейтенант? Представление, что ли, отправить успел? Впрочем, мне это монопенициально. Глубоко.
Прогулялся. На складе мрачный старшина-сверчок[80] выдаёт всё, чего душа пожелает. Все запасы вывалил, какие есть. И летнее, и зимнее, и обувку хоть каку хошь. Много у него, оказывается, чего есть. Обычно как ни придёшь, так ни хрена нету. А тут… Всё равно жечь. Но как-то вот не хошь. Куда это всё? Взял, короче, обычное обмундирование и полётное. Бельишко, разумеется. Пару комплектов. С портянками. Менять. А то аж псиной прёт. С 22-го того самого числа аж только что обтирался да ополаскивался, потел же как не знаю даже кто… Сильно потел. Ну, и этого Костикова крестьянская душа точно ну никак не могла выдержать, конечно…. Сапоги хромовые. Для высшего комсостава. Две пары. Дожал таки. В унисон с жябой моей. Врождённой. Спелись, блин. Потянулся было ещё и за меховыми унтами… Но тут я не дался. До холодов ещё дожить надо…
Потом в баню мотанулся. Баня нормальная, парилка внушает, но мыться из шаек. Душа не предусмотрено. Ну и ладно, всё равно кайф. Даже без пива с квасом. Споласкиваюсь, однако, по-быстренькому, чтоб обед в ужин не превращать. Проголодался, однако…
Кормлюсь почти что один, поскольку остальные уже. Ста грамм не положено – только вечером, полагаю. Да и не фиг приучать себя к дряни. Прилипчивая штука. Начнёшь, так потом и не отвяжется. Поймал на себе заинтересованный взгляд поварихи. Здесь, в Кобрине, женщин довольно много в обслуге. Ну конечно. Не полевой, чай, еродром. А довольно таки ничего себе тётенька. Корпулентная такая вся из себя, но вполне приятно обтекаемой аэродинамической формы. Лет под 30. Пусть Костику и старуха, а мне так просто в самый раз. К тому же типаж этот очень даже знакомый мне. В превесьма приятной связи. Субтильная худосочность хрупкой комплекции моей всегда вызывала у таких вот "русских красавиц", и не только, что-то навроде материнского чувства. Которое сублимировалось иной раз весьма своеобразно… Первый раз ещё в школе… под конец… училка была, по физре… крепкая такая, рослая… из гандболисток, сначала подумал было, оказалось, волейболисточка. Метр и ещё где-то под девяносто симпатичных довольно таки сантиметров. Всё тормошила меня да тискала, потом вдруг как-то раз – а вот они, ручки-то![81] Впрочем, испугать не получилось. Не отягощённая целомудрием и комплексами дама оказалась. И продолжения не было. Так, эпизод. Впрочем, и для меня тоже. Девочки в классе любили учительствовать. Некоторые. Нет, чтобы я пользовался каким-то особым успехом у женщин, не скажу. Скорее, пожалуй, наоборот… Просто надо реально уделять внимание, а не распускать павлиний хвост. Тогда временами удастся ловить моменты, когда тебе сказали "да". Или, хотя бы, "может быть".
