-Уж, не про Арсения ли ты говоришь, архиепископа Воронежского?– нахмурился Иерофан.
-Про него
-Этот стервец действительно помочь может, да больно хитер он и изворотлив.
-Что умен так это хорошо, да и характер мне его не нужен, а вот если проблему нашу решить поможет, то я ему многое дать смогу, пусть даже он и без корыстных побуждений делать захочет. В любом случае выслушать его я просто обязан,– подумав немного, ставлю точку в дискуссии, глядя в спину уходящего местоблюстителя патриаршего престола…
…Утро пришло столь незаметно, что мне пришлось даже ущипнуть себя за бедро, но ничего кроме легкой боли я не почувствовал. Разговор с воронежским епископом оказался долгим, очень долгим. Арсений, мало того, что знал обо всех иерархах их стремления и желания, так еще и предлагал способ угодить большинству:
-Нельзя их стращать, да и не запугаешь ты их,– тихо говорит епископ.
-В крайнем случае, можно и запугать, ежели вовсе против воли пойдут,– как то неуверенно заявляю ему, понимая, что эта мера крайняя.
-Нет из этой мысли ничего хорошего не получится, ведь они и так многое пережили и смертью их не запугаешь,– все так же степенно говорит епископ.
-А кто сказал, что можно только смертью пугать?– удивляюсь словам епископа.– Вот если к примеру обвинить иерарха перед Собором негодным для его почетного места, и выслать в дальний монастырь замолить грехи, думаешь он не испугается?
-Кхм…
-Вот и я так же думаю, что испугаются,– уверенно говорю ему.
-Испугаются, но не самой высылки,– чуть погодя ответил воронежский епископ.– Иерархи забвения испугаются, нет ничего хуже забвения…
В глазах Арсения застыло пламя погашенной давным-давно боли, посыпанное пеплом времени. Вот только сейчас оно вновь всколыхнулось после моих слов.
-Им надо дать что-то большое, чистое, то, ради которого они смогут забыть свои распри и негодование оттого, что под власть светскую встать, готовы,– чуть погодя говорит епископ, поглаживая седую бороду.
-Так какая цель им нужна? Ведь не обращение же новых народов в православие…
-А почему бы и нет? Вон погляди на семя басурманское, не гнушаются христиан перекрещивать, заставляют ислам принимать и ничего с ними не случается, радуются только… песьи выкормыши!– зло сказал Арсений.
-Хм, допустим, я предложу им это, да ведь мало кто горит тем же огнем веры, что и полтысячи лет назад.
-Кто тебе сказал, что таковых нет? Да все отроки и иноки готовы завтра же пойти нести свет православия в закутки Руси-матушки, ну или почти все,– немного подумав, возразил сам себе епископ.– Но все-таки ты прав, государь, мало этого, чтобы все иерархи объединились, нам что надо? Силы надо для веры нашей священной, ничем и никем несдерживаемой…
-Ей-ей, отце ты говори, да не заговаривайся, ишь силы ему несдерживаемой, да я сам тогда первым прикажу вас под арест посадить, коли вы лезть начнете не туда куда надобно!– прерываю зарвавшегося воронежского епископа.
-Так не про власть земную говорю я тебе,– с легким укором сказал Арсений.– Про духовную, над душами нашими грешными вот о какой власти толкую.
-Так у вас сейчас не она что ли?– кажется, нить рассуждений, и смысл фраз Арсения потихоньку ускользают от меня.
-Она, но не она,– скаламбурил епископ.– Ты дай нам надежду на большее!
-Да куда уж больше то? Патриарха возвращаю, Синод святейший при нем обещался создать, так что же вам еще надобно?
-Дай нам реликвии наши церковные, обещай добыть их…вместе с градом,– огонек в глазах Арсения с каждым словом разгорался все сильней, складывалось такое ощущение, что не старик сидит подле меня, а юный отрок в дряхлом теле.
-Вот ты как заговорил, а я то думал, что же ты задумал, губа не дура, но только для этого потребуется много усилий, очень много,– хорошо подумав, отвечаю епископу с затаенной надеждой глядящий на меня.
-Коли так, тогда будет по сему,– прикрыв глаза, Арсений вздохнул полной грудью.– Изберем мы патриарха, того, кого Стефан предложил, выберем, но помни государь, что ты обещал нам Священный город!
-Не волнуйся отче, мне этот город тоже был бы крайне полезно заполучить,– отвечаю ему, устало облокачиваюсь на спинку кресла.
В окошко кельи упали первые рассветные лучи солнца. Ночь пролетела как одно мгновение, а я даже пары часов не соснул, что ж Русь-матушка требует жертв и в первую очередь от самого государя. По бедру расползалась слабый отголосок боли после щипка.
-И в правду время пролетело как мгновение,– тихо шепчу сам себе под нос.– Что ж отче, думаю сегодня перед выборами я скажу то, что все остальные хотят услышать, но и от тебя жду помощи.
-Не волнуйся царь-батюшка, все будет, так как надо,– с улыбкой ответил воронежский епископ.
-Тогда мне здесь больше делать нечего, через пару часов начнутся выборы…
Больше не говоря ни слова, я вышел из кельи епископа, и быстрым шагом направился в сторону ближайшего к Успенскому собору дома, принадлежащему одному из московских купцов по фамилии Земин. Дабы лишний раз не ездить во дворец я перенес ее временно в его дом, да и только для того чтобы пару часов можно было бы отдохнуть да перекусить скоромной пищи.
-Ваше величество изволите отобедать сейчас или велите пригласить гонцов?– обер-камердинер стоял на пороге купеческого дома, мало отличающегося от княжеских хором.
-Пускай гонец подождет, неси скорее чего-нибудь горячего и пару чарок сбитня не забудь,– на ходу снимаю с себя зимнюю шубу, соболиную шапку, прохожу в трапезную, где уже сидят два неразлучных с недавнего времени соратника.
Кузьма и Алехандро, не пожелали остаться в Рязани отправились вместе со мной, Олю же пришлось оставить в Соборном дворце, ее дела по созданию аналогов школы математики в Москве требовали неотложного внимания, постоянно корректируя записи своих травников-учеников. Так что из всей честной компании только трое сейчас в Москве, но я надеюсь, уже в скором времени мы сможем вернуться обратно в Рязань.
-Как продвигаются ваши дела друзья?– усаживаясь во главе стола, спрашиваю жующих соратников.
-Плохо, Алексей,– голос Кузьмы чуть дрогнул.
-Это почему же? Мне казалось, что уж это дело должно идти как надо,– изумляюсь такому ответу.
После того как я уехал с посольством в Европу в устройстве полка витязей обнаружился изрядный минус, который, увы, при подавлении бунта Булавина не был раскрыт. Честно сказать я до сих пор не понимаю, как такое вообще могло получиться, ведь все хотел предусмотреть, ан нет, не тут то было. Дело в том, что обоз во время подавления бунта был на 5-м и 7-м пехотных полках, из-за чего витязи фактически были разгружены и могли свободно маневрировать, но стоило полку «Русских витязей» выйти «в свободное плавание» как обнаружился серьезный недостаток комплектования воинов. Из-за того, что не было иррегулярных войск, в полку резко снизилась маневренность, вследствие чего сама задумка нового вида войск стала под угрозой. Если еще с обустройством лагерей и съестного снабжения воины справлялись, то перевозка почти 30-ти орудий стала настоящей проблемой. Ведь не было достаточного количества тяглой скотины, просто не предусмотрели. Великие стратеги! Облажались по полной программе, правда эта проблема частично решилась командиром полка, под расписку взявшего у населения нужное количество животин. Благо, что полномочия у Прохора для этого имелись, иначе могла бы вообще катастрофа случится, из-за того, что я посчитал себя самым умным! Но ничего, все прошло, ошибки учтены, такого впредь больше не повторится.
