— Пусть сначала мои отчитаются, — потребовал Ромодановский, — а уж потом мы твоего человека послушаем.
— Ладно, — согласился Петр. — Говори полковник. Квятковский растиснул пуговку на воротнике епанчи.
— С золотарем я встречался только раз, — молвил он, — по просьбе Ельчанинова должен был организовать встречу с гончарами и пушкарями.
— Пушкарями? — уточнил Петр.
— Пушкарями, — подтвердил полковник. — Вот только разговор касался не их прямых дел. Его интересовало, смогут ли те изготовить чугунные трубы.
— Трубы? Зачем?
— Он мечтает изменить систему канализации, — вставил Ельчанинов.
Петр гневно глянул на него. Он уже было хотел сделать замечание, что того не спрашивают, но передумал.
— В смысле?
— У него проблемы возникают во время работы…
— Я в курсе.
— Он хочет, чтобы отходы со второго этажа, по трубам попадали в выгребную яму.
— Вот даже картинку нарисовал, — проговорил Аким, вытаскивая из-за пазухи скомканный листок. Он протянул его государю. Тот разгладил и сказал:
— Ни чего не понял. Квятковский взял листок. Взглянул на него и проговорил:
— Точно такие же рисунки он дал и гончарам.
— А пушкарям? — поинтересовался Петр.
— А те отказались, сказали, что у них сейчас и так много будет работы, связанной с изготовлением пушек.
Петр насторожился. Взглянул на Ромодановского, но тот всего лишь развел руками.
— Это не секрет государь. Я думаю, Карл и без него догадался бы, что ты будешь сейчас артиллерию свою восстанавливать.
— Убедил, — согласился монарх, потом обратился к полковнику. — Так он отдал такие рисунки гончарам? Квятковский кивнул.
— Зачем?
— Он хотел, чтобы московские и гжельские гончары смастерили вот это приспособление. Гжельские мастера — белый стул, а московские трубы. Вот только одна проблема возникла…
— Какая?
— Заказ немца они смогут выполнить только ближе к лету. Петр вновь закурил.
— Что делать будем Федор Юрьевич? — спросил он у князя-кесаря.
— Я думаю, нам стоит попросить Акима, выполнять работу золотаря. — Сказал Ромодановский.
— Готов выполнять работу, а Аким? — спросил у мальчишки царь.
— Готов государь.
— Ладно, ступай, — приказал князь-кесарь. Аким ушел. Государь взглянул на Ельчанинова и проговорил:
— А не перейти ли тебе Силантий Семенович, в Преображенский приказ? Вон Юрию Лексеевичу люди надежные нужны. А ты таким человеком как раз и являешься.
Позавчера, когда после кабака Квятковский признался, что состоит в Преображенском приказе. Помня о хороших отношениях с Юрием, сейчас Ельчанинов согласился с предложением Петра Алексеевича. Когда же соглядатай ушли, Петр посмотрел на Ромодановского.
— Ну, что ты думаешь Федор Юрьевич?
— Чаю, что трогать немца нельзя. Может он и не золотарь, но уж точно не шпион. Правда, когда начнешь собирать армию, отправь его из Москвы куда подальше. С этими словами князь-кесарь встал и ушел.
— Не пойму я его Алексашка, — вздохнул Петр, — то шпион, то не шпион… а от секретов посоветовал держать подальше.
— Государь, ты бы лучше прислушался бы к словам князя-кесаря. Ты уже недавно доверился немцам, не ужели забыл, чем дело под Нарвой закончилось. Таких людей, как Франц Лефорт не так уж и много.
— Верно, верно. Ладно, ступай Алексашка. Да только пошли ко мне портного.
VII
Накануне шел снег. Крупными хлопьями он падал на землю. Андрес Ларсон хотел, было с утра приступить к обязанностям золотаря, но Аким (который уже день подряд вызвался сам). Чтобы не сидеть в домике, и попросту не терять время эстонец, накинул на плечи старенький овчинный тулупчик (скорее всего принадлежавший когда-то отцу паренька), взял лопату и вышел во двор, чтобы очистить площадку перед крыльцом. За то время, которое Андрес провел в восемнадцатом веке, он уже ощутил разницу между зимами разных эпох. Зимушка, что была сейчас на дворе, соответствовала всем канонам. Сугробы были почти до крыши, и это не смотря на то, что на дворе был канун Рождества. Как помнил Ларсон, часто в двадцать первом веке снег выпадал после середины декабря, а один раз (тогда он ездил в Санкт — Петербург по делам) на улице под самый новый год шел дождь, причем мелкий, холодный и противный. Если природа не изменит своим законам (а Андрес был уверен, что этого не произойдет) то вот-вот должны были наступить крещенские морозы, как говорил Аким, такие, что и нос из дому не высунешь.
А снег мягкий, легкий и пушистый, его и подымать на лопате, а уж тем более кидать в сугробы, что растут изо дня в день, просто удовольствие. А уж когда двигаешься даже не холодно. Отчего Ларсон, уже через пять минут интенсивной работы, скинул овчинный полушубок.
— А не боишься Андрес, лихорадку подхватить? — раздался за его спиной знакомый голос.
Эстонец развернулся. Посмотрел на вопрошающего. Он чуть не поперхнулся, увидев перед собой государя. Чтобы устоять на ногах, которые чуть не подкосились, оперся на лопату.
— Что? Оторопел? Не надо. Гляжу у тебя со снегом лучше, получается, — молвил Петр, улыбнулся. — А что, может тебя из золотарей в дворники перевести? Будешь двор убирать. А? Ларсон пожал плечами. Не в его силах сейчас что-то просить.
— Ладно, ладно. — Вновь улыбнулся монарх, — пока поработай золотарем. Дворники у меня и без тебя есть, а вот золотарей… Раз два и обчелся. Мне сообщили, что у тебя проблемы возникают, когда убираешь?
— Да государь. Дурно становиться. В моей стране, давно уже перешли на прогрессивную систему.
— А ты не хотел бы внедрить ее на Руси?
— Хотел государь. Даже с людьми нужными поговорил. Да вот боюсь, раньше лета вряд ли что получится.
— Может мне приказать? — поинтересовался Петр.
— Увы, приказы тут не помогут. — Вздохнул Ларсон, и только тут понял, что начинает мерзнуть. Он накинул тулупчик и продолжил, — дело новое и твоим мастерам не знакомое. А для нового дела время требуется.
— Понимаю, — кивнул государь. Он собрался, было уже уйти, но вдруг вспомнил, — Скоро новый год. А по моему прошлогоднему указу его нужно праздновать.
— Разрешите спросить государь, — замялся Андрес.
— Спрашивай!
— Где мне взять ель, или иное хвойное дерево. Я человек в твоем государстве новый и с традициями не знаком. Чай сделаю, что не так!
— Тут я тебе не советчик, — вздохнул Петр, — я ведь не сам за деревьями в лес хожу. Поспрашивай у друзей. Небось, завел уже приятелей?
— Приобрел.
— Вот у них и поинтересуйся. У них сейчас такие же проблемы. А в компании решать их намного легче. — Тут государь замолчал, вспомнил, то, что сказать хотел, и произнес, — Приходи завтра на ассамблею.
