Ни в коем случае не сообщайте в КГБ. Или я откажусь от сотрудничества.
На кухне воцарилось молчание. Если молодые офицеры смотрели на Семена с некоторым удивлением, то полковник не выказал ничего, лишь спросил:
— Это личное или есть более существенные причины?
Ракитин вздохнул, но деваться было некуда, придется ему поделиться сомнениями:
— Вот вы спрашивали о том, почему СССР развалился. Так довольно много людей считало, что без этой конторы дело не обошлось. Больно уж концы с концами не сходятся.
— Есть доказательства?
— Достойных нет. Как и не открыты были у нас даже спустя тридцать с гаком лет архивы тех проклятых времен.
— Но предположение не берется ниоткуда?
Семен вздохнул еще раз, как ни хотелось ему, но придется поставить все точки над «И».
— Ребята, раз вы первые, то скажу вам откровенно. Патриотическая часть общества считает, что страну предала и развалила элита. Ну, были у нас проблемы и даже большие с экономикой. В национальной политике неладно. Общество в раздрае. Но держава стояла на ногах крепко, и все можно было решить. Пусть и сложным путем. У Китая ведь получилось?
— А что там?
— На момент моего отбытия из будущего государственный социализм с капиталистическим уклоном. С руководящей коммунистической партией во главе. Вторая экономика мира. Они вовремя задавили протесты и просто строили свое будущее спокойно. Не торопя события, имея запас прочности. Союз же его растратил бездарно.
ГРУшники удивленно загомонили:
— Ох, ты!
— Да не может быть! Китай?
По лицам было заметно, что Семену не поверили.
— Этот, например, компьютер собран в Китае. Телефон и вовсе полностью создан китайской фирмой. Если они смогли, то почему у нас не получилось? Ответ один — правящей элите попросту не нужен был социализм и первое в мире социалистическое государство.
Офицеры ГРУ ошарашенно уставились на человека из будущего. После просмотра материала на портативном ЭВМ не верить ему было сложно. Но часть их все равно отказывалась принимать сказанное за истину. Молчание нарушил Стаханов:
— Заявление не лишено логики. К тому же ты упомянул, что были закрыты архивы. Почему?
— Вопрос, конечно, интересный. Да хотя бы тем, кто получил выгоду после распада Союза. Нуворишам, олигархам, новой власти. Они же все эти годы плодили исторические мифы, на них их власть и держится. И основной из созданных верхушкой мифов — что СССР был обречен. Большой своре миллиардеров и тех, кто их много лет обслуживает, невыгодна правда. Она же их погубит!
— То есть архивы могут эти мифы опровергнуть?
— Конечно!
Семену понравился блеск в глазах полковника. А он очень умный человек! Выделил из сказанного им самое важное. Так не забудь, где полкан преподает. В Академии! Элита Советской армии и разведки в частности. Глядя на них, подсуетился и Мясников:
— Ты не доверяешь КГБ в целом или кому-то в частности?
Семен снова выдохнул и резко заявил:
— У меня есть большие сомнения в председателе комитета. Возможно, он и виновник нашего будущего поражения. Нельзя такое провернуть, не имея в органах внутренней безопасности поддержки. Как и удержать власть в последующем. У нас многие считают, что преемники КГБ занимаются в будущем большим бизнесом и для этого стерли всех свидетелей и зачистили документы. Ради таких денег люди готовы на все. И охранять они будут свои позиции до последнего.
Стаханов отшатнулся и внимательно изучил лицо Семена:
— У тебя будут какие-то конкретные доказательства? Обвинение веское. И это здорово повлияет на наши возможные действия.
— К сожалению, пока лишь косвенные. Одно из главных — Андропов своими телодвижениями приблизит к себе и продвинет на высокий самого главного виновника развала СССР. Будущего генерального секретаря Михаила Горбачева. Против этого ставропольского выскочки выступили в своем времени многие достойные люди из партии и правительства. Да и сам он был с душком уже давно. Думаю, если сейчас провести расследование, то можно много чего откопать.
Полковник что-то почуял в выражении глаз Ракитина и выразил общее мнение:
— Ты продолжай, раз начал.
— Не знаю, в курсе вы или нет, но наш юг, как и часть национальных республик пропитана духом взяточничества и кумовства.
Мясников вскинулся:
— Не слишком ли громкие обвинения, Семен?
Но его, как ни странно, остановил Рашид:
— Он прав, Ваня. Проблема назрела и перезрела. У меня родственник в ОБХСС работает, так такое рассказывает! Я бы к словам Семена прислушался. Раз были у людей сомнения, значит, взялись они откуда-то.
Стаханов рубанул рукой воздух:
— Что-то еще?
— Кажется, их второе главное управление занимается контрразведкой?
— Да.
— Очень много в ваши годы будет провалов и откровенных предателей. То есть контора увлеклась прессингом диссиды, инакомыслящих, политическим сыском и прозевала предательство в своих рядах. Или кто-то закрывал на это глаза.
— Серьезное обвинение.
— Да, согласен.
Стаханов тяжело вздохнул и потянулся за чайником:
— Сеня, а фамилии и явки у тебя есть?
— Надо поискать. Хотя это не совсем мой профиль. Вот будущих барыг и олигархов я хорошо знаю. На них собран отдельный архив.
— То есть точнее никак?
— Сейчас не готов сказать. Но знаете — вот какая странная штука. В этом новом теле я начал вспоминать давно позабытое.
— Ясно, — полковник выпил полную чашку и поставил её на стол. — Я почему на этом акцентировал внимание. Ведь это одно из доказательств. Ниточка, за которую можно потянуть. Осторожно потянуть. И вот что, товарищи офицеры. Вы уже поняли, что только что стали носителями государственной тайны? Ответственность ощущаете?
Мясников дернулся:
— Товарищ полковник, если уж я в будущем родину не предал, то сейчас тем более.
Лицо Феткулина заходило желваками:
— У меня пока один вопрос, что делать будем?
Ответил за всех, к удивлению ГРУшников Ракитин:
— Ищем для меня и аппаратуры серьезную нычку и тихонько подбираем союзников.
Мясников лишь крякнул:
— Семен, ты точно в разведшколе не учился? Задатки имеются.
— Иван, в лихие девяностые я проводил расследования криминального мира Северной столицы, прозванной по одноименному фильму Бандитским Петербургом. Если ты считаешь, что это как-то отличается от вашей деятельности за линией фронта, то здорово ошибаешься.
— Етишкины пассатижи! Это, что получается — в родном городе, как в тылу врага? — выразился в сердцах Стаханов и снова крутанул головой.
— Тащ полковник?
— Что товарищ полковник? Работаем! Семен, можете выйти? Нам посовещаться нужно.
— Надеюсь не в выборе леса, где меня стоит закопать!
Стаханов пронзительно уставился на гостя:
— Ну и шуточки у вас там в будущем!
Когда остальные ушли, Мясников тщательно проверил замок и начал прикручивать к двери толстую цепочку.
— Надо бы дверной глазок вкрутить, но мы здесь долго не будем.
— Вы что-то уже решили? — с подозрением посмотрел на старлея Ракитин.
— Пока нет. Мы же только что все узнали, но работа уже пошла.
— Не посвятишь?
Мясников повернулся и окинул гостя из будущего внимательным взглядом.
— Ты этого, не кипишуй! Все нормально! Думаешь, я бы кого попало сюда привел? Я тебе в будущем жизнь спас, Рашид мне не так давно. А полковник, вообще, человек, человечище! Каких даже у нас мало. И что самое ценное в нашем деле — связи у него дай бог каждому. Где его в прошлой жизни только не носило. И даже в МИДе блат есть!
— Хорошо.
— Вот и я говорю хорошо! Ты пока иди на кухню, что-нибудь нам на ужин сообрази. Мы ведь ходили с утра в магазин.
Чтобы не нервничать, Семен занялся готовкой, достал кастрюльку и поставил воду. Сделаем пасту, решил он. Благо вермишель в шкафчике лежала. К его удивлению вдобавок нашлись специи и сушеный лук. Растительного масла не было, потому на сковороде он растопил кусок сливочного, кинул на нее лук, нарезанные сосиски и затем щедро сыпанул специй. Среди банок консервов нашлись томаты в собственном соку. И вскоре они вдвоем уплетали «макароны по-итальянски».
— Ты где так научился вкусно готовить?
— Жизнь заставила, — пожал плечами Семен и начал заваривать чай.
— Ну да, эта сука вьет из нас веревки, — усмехнулся Иван и деловито добавил. — Завтра с утра Рашид пожрать
