неподвижно. Я так и вовсе поспешил нащупать ногами опору, на периферии сознания отметив, что бетон даже через подошву берцев припекал пятки. Да и осыпавшийся лёд неумолимо, — и крайне стремительно, — таял, растекаясь вокруг тёплыми ручейками и источая водяной пар, кое-где намертво закрывающий обзор. Это я столько наморозил? Похоже на то…
По мере того как Второй ровнял пол, возвращая всё на круги своя, ручьи вставали недвижимыми лужами. Но становилась ли картина оттого менее сюрреалистичной? Нет! У нормального человека, оседлавшего скалу и спускающегося на ней вниз, могли и шарики за ролики заехать, а я лишь подтвердил общеизвестную информацию касательно полезности псионов в сфере строительных работ и всего связанного с горнопроходчеством. Тут и котлован за две минуты, и фундамент из ничего за пять. Идеальный строитель, которого можно хоть на севера забросить, хоть на остров какой, и он при этом будет чувствовать себя превосходно.
Если не переохладится или заразу не поймает — тела-то слабые, человеку разумному принадлежащие.
— Своевременно. Весьма-весьма. — Я подумал, что ослышался, ведь Первый тяжело дышал, да и в целом не выглядел так, как казалось пятью секундами ранее. — Этот ваш ученик — монстр! Сколько в тебе дури-то⁈
Последняя фраза предназначалась мне, и сильно походила на «предостережение» Троекурова-старшего непосредственно перед спаррингом. Что ж, выводы касательно выносливости как минимум Первого оказались ошибочными. И Второй, к моему вящему сожалению, тоже не оправдал ожиданий, и сейчас пытался отдышаться. Итого — два с половиной часа активного боя, плюс предварительная чисто физическая разминка. С одной стороны — невелика нагрузка, но с другой… Что могли бы сделать эти псионы за те же два с половиной часа? Скольких врагов одолеть на поле боя, что разрушить? Да и условия с ограничениями дело ничуть не упрощают: это я вам по себе могу сказать с уверенностью. Прикончить всех вокруг куда проще, чем аккуратно остановить одного-единственного человека. А наложенные наставником ограничения именно на это и походили, ведь он и допустить не мог, что б со мной что-то случилось. До паранойи, к счастью, не дошло, но и удаль молодецкую Троекуров-старший показывать запретил.
А ведь так хотелось…
— Защита — высший класс. — Заговорил Второй, хриплый и низкий голос которого невозможно было спутать ни с каким другим. — И учишься ты неадекватно быстро. Но теперь хотя бы понятно, зачем нас сюда дёрнули…
— Меньше болтаешь — крепче спишь. — Сурово сказал гвардии майор, осторожно ступая по идеально ровной поверхности пола, ещё десять секунд назад представляющей из себя ни много, ни мало, а колоссальную статую скульптора-авангардиста, употребляющего всё самое вредное в непомерных количествах. — Артур, есть, что спросить?
— Вопросов нет, есть предложение. Как насчёт того, чтобы со мной спарринговали в две смены? Так, конечно, тоже неплохо, да только я и не устал особо…
— Правда, что ли, псион нового поколения? — Шепнул Первый Второму так, что и я, и Троекуров-старший всё отлично слышали.
— Похож. Но мы так без работы останемся года через три-четыре…
— Разговорчики! — По-доброму рыкнул наставник, которому тут же вторил смех обоих «ассистентов». Нет, они точно очень хорошо знакомы. Потому что я видел, как с Троекуровым-старшим общается тот же персонал академии, и там не было ничего кроме опасения и почтения. — Первый и Второй свободны. К тебе, Артур, скоро должна наведаться комиссар Белёвская: меня предупредили, хоть и не особо заранее. И именно по этой причине сегодняшняя тренировка прошла не до потери пульса. Завтра такого не будет. Это ясно?
— Полностью. — Я кивнул, принимая информацию к сведению. Телепатия действительно отнимала много сил, если целенаправленно «шевелить мозгами» в этом направлении, так что решение не вызывало вопросов. — Разрешите задать вопрос?
Троекуров-старший кивнул, а «ассистенты» по чистой случайности притормозили у выхода к винтовой лестнице, ведущей на поверхность. Шнурки развязались, ага.
— Мне необходимо обрести представление о возможностях псионов разных… скажем так, уровней. Со студентами я уже знаком и примерно представляю себе, на что они способны. Что лучшие, что «середнячки»… — Ничего особенного там не было. Сражаться с себе подобными, неодарёнными людьми или существами, вылезающими из иных миров — это они могли и практиковали, судя по привлечению студентов в качестве главного калибра на каждом втором прорыве. Выполнять какую-то гражданскую работу, в принципе, им тоже было под силу. Но до меня, даже всего такого ограниченного уже десятью с половиной метрами, они не дотягивали. Даже Первый и Второй действовали не как псионы, а как… маги, что ли? Начитались в детстве книжек, сформировали свои странные представления о сверхсилах, и теперь действуют в этих исключительно узких рамках. А ведь псионика открывает такие возможности! Та же аэрокинетика — это не просто про воздушные кулаки, лезвия и потоки. Это буквально управление любыми газами, что на доступной Первому дистанции — просто песня. На ум сразу же приходит использование вакуума и серьёзного сжатия газов, чего Первый так и не показал.
С другой стороны, на ком ему это показывать? На мне, рискуя получить по итогу раскинувшегося тонким слоем и по большой площади уникального студента? Но даже если и так, столь примитивные и очевидные манипуляции меня не впечатляли, и годились исключительно для развития правильных рефлексов пополам с отработкой прежде отсутствующих навыков ведения боя.
— … а вот касательно высококвалифицированных, сильных псионов всё сложнее. Я до сих пор не представляю себе, на что будет способен условный враг, которого, предположим, когда-нибудь отправят за моей головой. И когда меня познакомят с тем, как выглядит настоящий бой псионов.
Троекуров-старший прищурился:
— Я не буду говорить о высочайшем уровне безопасности в стенах академии, ведь проникнуть можно куда угодно, а уж смертников у наших недругов с избытком. — Уверен: у нас таких тоже достаточно. Истории известны случаи самопожертвования ради будущего родины, и они отнюдь не единичны и не присущи какой-то одной нации. — Но ты должен понять, что мы и так нарушаем все мыслимые и немыслимые постулаты об обучении псионов. Закрываем глаза на правила, написанные кровью лучших из лучших, тех, кто шёл впереди и проверял всё на себе. Потому что в твоём случае лекции и уроки не нужны. Ты всё осваиваешь сходу, так, словно у тебя была амнезия, и для обретения забытого достаточно просто один раз показать, заставить вспомнить…
Вот как это выглядит в глазах окружающих. Что ж, ожидаемо: я ведь действительно просто смотрел, что вот так — можно
