Девушки весело рассмеялись. Атмосфера в палате кардинально изменилась. И Миу не преминула это отметить:
— Хорошо он тебя… успокоил.
— Говори уж прямо — мозги вправил! — Фыркнула Ренка.
— Какой нужный в хозяйстве мужчина… — Протянула Мисаки. — Все умеет: и массаж делать, и мозги вправлять, и девственности лишать…
Девушки снова рассмеялись. Как на прошлых «бабских посиделках» (термин, введенный в обиход, разумеется, Мисаки) — легко и беззаботно.
— Ну, все — идите! Идите! — Ренка помахала ладонью, поплескивая гелем.
— А ты? Скучно ведь!
— Мне-то? — Булькнула Ренка. — Неа! Он каким-то образом действие всех наркотиков нейтрализовал! Так что мне сейчас совсем нескучно!
— Может, Кэнсэю сказать? — Забеспокоилась Миу.
— Не кипеши, сеструха! Мне нужна эта боль! «Боль — она не просто так». Все, идите! Идите же! А то ведь по коридору и Апачай пройти может!
Девушки снова рассмеялись, но уходить не спешили.
— Ну, смотрите… там ведь и Сигурэ-сан может прогуляться…
Спустя секунду, оставшись в палате одна, Ренка заливисто рассмеялась, чуть не наглотавшись жидкости:
— А я… я выздоравливать буду!
Свидетели того, как ее сейчас будет корежить от боли, ей были не нужны. Но она почти с радостью ждала этого… Она выздоровеет, и будет трахать его… и мозги, в том числе, КАЖДЫЙ, мать-перемать, день!
* * *
— Умница, доченька! — Умильно прошептал Кэнсэй, отключая камеру в палате дочери. — Настоящий боец!
— Апачай… твой выход! — Скомандовал Сакаки, деликатно (что стоило ему огромного усилия) не став заострять внимания на слезе, скатившейся по щеке мастера Ма. — Твой любимый боксерский мешок хотят от тебя спрятать!
— Апа-па! — Возмутился Демон Подземного Мира и исчез из комнаты охраны.
— Пойду… к Змее… поиграюсь! — Решила Сигурэ, втягиваясь в отдушину воздуховода.
* * *
— Он про Хоноку так ничего и не спросил… — Вспомнила Миу, перекинув правую руку Кенчи через плечо и таща того по коридору. — А ты боялась!
Слева отозвалась Мисаки:
— Я не боялась! Это ты боялась! А я сразу сказала, что он не будет о ней беспокоиться: она, ведь, впереди ехала с Кисарой. Ну, что с ней могло произойти, верно? А мы об этом — ни словом…
Сзади полыхнула вспышка фотоаппарата и послышалось обиженное:
— Ап-па…
— Оп-па… — Поняла Миу. — Кенчик наш опять попал!
— Сбежать успеем? Я, вообще-то, рассчитывала перед готовкой ужина поваляться с нашей релаксационной подушечкой!
— Отдавайте аники, коварные похитительницы! — Возвестила Хонока, сидящая на плечах радостно улыбающегося Апачая. — Мы с Апачайчиком с ним играть пойдем!
— Бесперспективняк! — Оценила шансы сбежать Миу. — От Апачая еще можно было удрать и спрятаться, а от «демонического тандема»… бесперспективняк. Придется отдавать.
Глядя в спину Апачая, уносящего под мышкой обмякшего Сирахаму, и на Хоноку, размахивающую фотоаппаратом и что-то рассказывающей Демону Подземного Мира, Мисаки задумалась:
— А что будет, когда он узнает про сестру?
— Ничего не будет, — Ответила Миу, смотря туда же. — Мастера, наверняка, придумают, как подать новость… чтобы без лишних разрушений. Но Кисара перестаралась, по-моему — синяк на шее девочки отсюда видно!
— Пф! — Знакомо фыркнула Мисаки. — А что ей еще оставалось делать в раскачивающемся кресле в двадцати метрах над камнями?
— Ми-тян, а ты уже…?
— Обижаешь, сестра! Конечно, «я уже». — Мисаки помрачнела. — Дрон-подрывник, скорее всего. Прилепил заряд к штанге кресла… скорее всего, сразу после того, как они сели в кресла, и при проходе над опасным участком — взорвали. Судя по характеру «среза» — щелевой кумулятивный заряд.
— Ваши родственники?
— Наверняка. Но я еще соберу информацию. Узнаю… — Мисаки очень ласково улыбнулась. — Имена, фамилии, явки…
— Что будет, когда Кенчи и об этом…
— Порвет виновных, как тузик грелку! — Даже удивилась «глупому вопросу» Мисаки. — И не потому, что такой злой, а потому, что думает о будущем. О нашем безопасном будущем… «И воспитывать наших детей»… — Мисаки даже зажмурилась от переполнявших ее чувств. — Мр-р-р…
— Да, — Вздохнула Миу… и женская логика сделала очередной зигзаг. — Жаль, что нас этот «демонический тандем» перехватил!
— И я даже знаю, кто в этом виноват!
— Фасоль на ужин? — Оскалилась Миу.
— Замаскируем… а потом, когда все покушают, скажем!
* * *
— Как жестоко! Самое интересное, что Акисамэ вообще не причем!
— Вот, Сакаки! Женщина, желающая отомстить мужчине — это страшно! Потому что месть по-женски — это мелко и крайне неприятно! Никогда не женись на женщинах, знающих твои кулинарные фобии… впрочем, рано или поздно эти фобии станут известны и тогда… Эх, знал бы ты, сколько раз мне подсовывали маринованных змей!
— А ты их не любишь, что ли? Под пиво же отлично идут!
— Ну, я ж не говорил, что я их не люблю. — Хитро шевельнул усами мастер Ма. — Я говорю, что мне их подсовывали, думая, что я их не люблю!
— Ты хочешь сказать…?
— Ага… Акисамэ абсолютно нейтрально относится к фасоли… а вот вареный лук он терпеть не может. Потому что думает о будущем!
— Нинтендо… есть? — Свесилась с потолка голова Сигурэ. — Танчики… со Змеей… погоняем… Или монстриков… зубы, щупальца… тентакли.
Сигурэ помолчала, видимо, наслаждаясь видом чуть подзависших мужчин и добавила:
— Куриные мозги… не любит… Сакаки…
— Фу-у-у. — Позеленел Сакаки.
— Вот, Сакаки! Ты теперь точно знаешь, кого ни в коем случае нельзя брать в жены! Сигурэ-доно! Какие-то «плей-стейшн» у Хоноки были… Но тогда ее надо будет привлекать к игре — она не допустит, чтобы это событие прошло мимо нее.
— Учится… пусть… выбирать…. между важным… и веселым.
— Общение с Акисамэ ни для кого не проходит даром. — Заметил Сакаки, когда кошачья головка мастерицы оружия скрылась в потолке.
* * *
ЯПОНИЯ. ТОКИО, 6 марта.
СРОЧНО! МА РЕНКУ ХОТЕЛИ УБИТЬ!
ЯПОНИЯ. ТОКИО, 6 марта. — Киодо Цусин.
Знаменитую радиоведущую Ма Ренку хотели убить! Об этом сообщают источники, близкие к расследованию аварии на подвесной канатной дороге в Нисеко Аннупури, во время которой пострадала Ма Ренка!
Подробности пока не сообщаются.
Знаменитая ведущая радиостанции «Джи Вейв» Ма Ренка отмечала свой день рождения на одном из курортов Нисеко. Третьего марта девушке исполнилось восемнадцать лет. Четвертого марта при подъеме на… <новость подробнее>
