— Жарко?
— Красива, дурак! Йа хачу, чтобы ты на мну любавался.
— Понятно. Тогда давай со стороны лестниц тоже загородим?
— Сичас… Там йащики были. Можыш их притащить?
— Могу. Ты только прикройся — я местных попрошу помочь. Сам долго таскать буду.
* * *
Пин и Ержан были заняты ремонтом механизмов, так что, посмотрев как те сосредоточенно копаются в железе, Федор отправился искать Маммалу и Точилку. Те дрыхли рядом с хижиной Наримана. Решив, что припахивать людей ему напрямую не подчиненных без разрешения не стоит, Федор заглянул внутрь.
— Товарищ Нариман, разрешите?
— Конечно, уважаемый! — возлежавший на тахте Нариман приглашающе махнул рукой, — В чем дело?
— Можно мне ваших взять? Помощь нужна.
— Поможем, конечно! Я тоже помогу… Устал уже лежать. Эй вы там! Вставайте лентяи!
— Да, дядя Нариман? — в дверном проеме появилось две всклокоченных головы, — Что такое?
— Пошли — дело есть…
— А… А мы думали обед…
— Вам лишь бы жрать… Берите пример с Пина и Ержана. С утра работают!
— Так мы тоже работали! На рыбалку сходили!
— И где рыба?
— Так не клевало…
— Видит Небо, пороть вас еще и пороть. Запомните — работа меряется по результатам. Если рыбы нет, вы не работали. За мной!
Поднявшись на борт, Нариман потыкал в ящики, которые надо было втащить наверх и, лично взяв один, вскарабкался с ним по лестнице. Там Чума орудовала шваброй отмывая палубу. Увидев гостей, она оскалилась в подобии улыбки и показала, куда ставить принесенное.
— Да у вас тут целый дом! — счел нужным сделать комплимент хозяйке Нариман, — И двор просторный…
— Ага… Сичас ище забор даделаим.
— Понимаю. Видит Небо, главное, чего не хватает на борту корабля — это уединения. А любое уединение начинается с высокого забора.
Поставив ящик, Нариман жестом поторопил Маммалу с Точилкой, которые с трудом тащили вдвоем один и еще раз, более внимательно, рассмотрел Чуму, которая от столь пристального взгляда немного напряглась. Потом повернулся к Федору.
— Уважаемый — могу я поговорить с твоей женщиной?
— У вас принято об этом спрашивать?
— Ну… — Нариман с улыбкой развел руками, — Я не знаю, принято ли это у вас? Я видел много людей из разных народов и не все из них любят, когда незнакомые мужчины без спросу лезут к их женщинам. Поэтому, глядя на твою винтовку и пистолет на поясе, я решил, что лучше будет спросить.
— Если она не против, то я тоже нет.
— Хорошо. Я просто хотел узнать, откуда эта красавица? Украшения похожи на доминские.
— Аха! Мну с Даминиса… — Чума, услышав в свой адрес комплимент, расплылась в довольной улыбке, — Ис Аргисыыванны.
— Из Аргесаеванны? Столица?
— Кагдата была. Патом астравная чума случилась и пиристала.
— «Мор Каннибалов?» — слышал об этом. Кажется полгорода вымерло?
— Йа ни помню. Навернае.
— Прости, что спрашиваю, но тебя называют «Чумой» из-за этого?
— Ага.
— То есть ты тоже заразилась?
— Но ни сдохла! — кивнула Чума с гордостью.
— Видит Небо — это чудо! Я слышал, что некоторые люди смогли оправится после мора, но чтобы девочка…
— А йа смагла! Патамушта йа сильная!
— Воистину это правда. А твоя семья?
— Ни знайу… — Чума скривилась в гримасе печали, — Йа ни помню, что была до таго…
— Поэтому ты стала ирзал? Хотя, видит Небо, тут я лезу не в свое дело.
Нариман оглянулся на своих подчиненных, которые, втащив ящик, сели перекурить. Те, видя грозный взор, приготовились ныть.
— Он тяжеленный, дядя Нариман!
— Я принес такой в одиночку! Идите и принесите еще как минимум один!
— Ладно…
— И быстро! Я буду наблюдать! — топнув ногой, Нариман повернулся обратно к Чуме, — Надеюсь я не слишком любопытен? Тут не так часто бывают новые люди. И новости доходят редко. Я даже не знал, что блистательная Аргесаеванна уже не столица.
— Ничиго… Бываит…
— Вот и хорошо. Ладно — пойду, покажу этим лодырям как надо работать.
Улыбнувшись, Нариман потопал вниз. Чума потрогала свои украшения и покосилась на Федора. Тот просто пожал плечами.
— Ну ты же специально их носишь, чтобы все видели, кто ты?
— Тибе ани нравятся?
— Да. Хотя я не знаю, что они означают.
— Иа тибе сийчас абьясню… Вот эта азначаит что йа — ирзал. Эта — што йа убивала людев. Эта — што я хадила ф море. А эта… — Чума наклонилась к нему максимально близко, — Што спала с мущинами проста так…
— А остальные? — Федор стоически перенес попытку Чумы отгрызть ему ухо, — Ниже которые?
— Эта проста. Как у ченги.
— Это кто?
— Танцофщицы… Их фсе мущины очинь хатят. Толька ни гаварят. Эта ниприлична…
По сходням, пыхтя, Маммала и Точилка втащили очередной ящик и уставились на милующуюся парочку. Федор, ничуть не смутившись, поцеловал подругу и пошел указывать, куда это все ставить. Следом за островитянами Нариман поднял длинную толстую доску.
— Я тут подумал — из неё получится отличная лавка. Вон там — под навесом. Можно будит сидеть, пить кофе и любоваться морем. Я её туда отнесу.
— Хорошо — я как раз думал о чем-то подобном.
— А я, уважаемый, начал думать о том, что у вас на борту есть опреснительная установка и душ. Мы можем искупаться в море, но, может, в качестве ответной любезности ты пустишь нас в душевую? Эти двое, например, вообще никогда душа не видели — хочу им показать.
— Это надо у Амяза спрашивать. Он тут офицер.
— Я уже спросил. Он сказал, что у него в распоряжении только тот душ, что в его в каюте. А с остальным к тебе.
— Ладно. Сейчас схожу — посмотрю, работают ли уже те душевые, что в кормовой надстройке?
Душевые не работали, но Амяз сказал, что просто надо открыть кое-какие краны и вечером Нариман пошел знакомить своих подручных с благами цивилизации, заставив, сперва, как следует там все отмыть. После уборки, Ержан и Пин, понимавшие принцип работы смесителя, снисходительно принялись учить Маммалу и Точилку как пользоваться кранами, чтобы добиться нужной температуры воды. Получилось не сразу, но водогрей при заглушенной главной силовой установке работал вполсилы, так что обошлось без ожогов.
— О Небо, какое же это блаженство… — Нариман прислушался к доносящимся из душевой воплям, — Ничего — привыкнут…
— Я сперва тоже терялся… — готовящийся заступить на ночное дежурство Федор согласно кивнул, — Потом понравилось. У нас на ферме такого нет. И в городе нет. Ну может только у богатых…
— А ты из бедной семьи?
— Да. Мы свиней разводим. Повелось так. С прадеда еще.
— А тебе, значит, надоело? Или я опять спрашиваю лишнего?
— У вас тут редко люди новые бывают, помню… Да не — спрашивайте, мне скрывать особо нечего.
— Так как ты решил с фермы — и в моряки?
— Случайно… Капитана встретил — он мне предложил попробовать. Вроде, пока, неплохо получается.
— Видимо, такова твоя судьба…
— Может да, может нет, — Федор пожал плечами, — Я над таким не думаю особо. Надо делать — делаю. Все равно же придется, так чего тянуть?
— О Небеса! Вот сколько я своим пытаюсь вдолбить эту простую мысль! Не понимают!
— А они «ваши», в смысле «родственники»?
— Разве мы похожи?
— Ну они вас «дядей» называют. Вот я и подумал, может родня?
— Нет. Скорее, они у меня в ученичестве. Агха-йе Канат, когда отправлял меня сюда, сказал, что я могу взять кого хочу. Это я еще самых толковых выбрал. Ну кроме Ержана. За него отец попросил. Он с Пином был в учениках у местных механиков. Ничему толковому его там не научили, зато показали, как пить айяуаску.
— Это что?
— Отвар из «лианы мертвых». Он неё голова идет кругом и человек видит то, чего нет. Местные считали, что так к ним приходят духи. И выходят паразиты. Про паразитов — правда, насчет духов не уверен. В любом случае, когда отец увидел как Ержан кричит в пустой угол комнаты, он отправил его со мной. У меня с этим строго.
