С появлением новых тягачей, Владислав воспользовался опытом финской войны, и перевел несколько батарей на кочующе-засадный образ жизни. Дело в том, что у немцев, почти вплотную к границе, шла отличная рокадная дорога. Вот она, точнее танки и автомобили на ней, стали целью этих батарей. Шоссе не везде просматривается. Разведка разыскивала такие места. Там устанавливалась засада, которая расстреляв колонну, быстренько удалялась от линии фронта. Это страшно нервировало командование и самих немцев. Кунце, командир корпуса, назначил денежную премию за разгром таких батарей. Но, так и не сумел их потратить. В конце концов, его сняли с корпуса, чему он был, наверное, очень рад, и направили на строительство укреплений в Мазурских лесах. Немцы понимали, что мы просто копим силы, чтобы расправиться с ними.
Полковник Муравьев, командир 209-й, в отличие от генерал-майора Степанова, командира 27-й дважды Краснознаменной дивизии имени Итальянского пролетариата, стоявшей на этих позициях с 21-го июня, расположил свой штаб не в Суховоле, что на пересечении шоссе Белосток-Августов с грунтовкой на Осовец, а на ОП 'Волков', поближе к складам топлива и боепитания. Тем более, что Степанов не стал менять положение своего штаба, несмотря на отвод дивизии в тыл. Впрочем, тылом Белосток назвать было сложно. Дивизию отвели в Городянскую пущу, где и пытались переформировать: начались поставки противотанковых ружей и автоматов ППШ. Степанов не захотел менять полковые 'бобики' на УСВ, мотивируя тем же, чем и Владислав, когда просил поставить 'сорокапятки' вместо ЗиС-2: более легкая пушка удобнее в городских боях и сосновых лесах с их песчаным грунтом, а 345-й и 132-й полки полтора месяца дрались в Августово, в том числе, и в городе. Тяжелой техники у немцев еще не было, и даже короткоствольная 'полковуха' справлялась с Т-III и с T-II. Т-4 она брала, но только в борт. И 'сорокапятку', и 'бобика' расчет свободно просто поднимал, затаскивал их, как пианино, чуть ли не на крышу дома, быстрее окапывал, их было легче маскировать. А потом исполнял концерт Моцарта на скрипках водосточных труб, с участием этих самых пианино! И, если пушка справляется практически с любыми целями, то в чем смысл корячится с тяжелым и неудобным орудием? Для стрельбы по амбразурам вполне подходит и 45-мм, тем более, что немецкие дзоты были рассчитаны противостоять 76-мм снарядам. Т.е. УСВ их разрушить мгновенно не могла.
Через некоторое время стало известно, что 209-ю передали в 1-й корпус на постоянной основе. Это сильно выручило остальные дивизии в плане обеспечения транспортом, плюс, немаловажно, что 129-й танковый полк получил роту тяжелых танков КВ-1 и КВ-2 (с которыми, правда, намучались изрядно, так как ездить они не шибко умели) и ему заменили все оставшиеся БТ-7 на харьковские Т-34. Они отличались обрезиненными катками и глушителями, и не так гремели на марше, как их сталинградские собратья. Вот только башня была неудобной из-за двойного люка. В общем, корпус был усилен, 27-я заменила собой 6-ю кавдивизию, и у Владислава появилась конно-механизированная группа. Не без злого умысла, естественно! Ее придали группе Доватора и приказали обеспечить прорыв конного корпуса в тылы противника. Час от часу не легче! Местечко для этого выбрали, явно, чисто по карте: напротив города Йоханнисбурга. Там на карте лес нарисован. Во-первых, там хутор на хуторе сидит, и в каждом хуторе войска 42-го корпуса, во-вторых, речка на болоте уселась, и озером погоняет, плюс каналы, где каждый шлюз - укрепленная точка обороны с дотом и бронеколпаками. В случае если прижмут, то даже деблокировать не удастся, так как местность для танков непроходима. Владислав связался с Минском: дескать, так и так, место выбрано не слишком удачное. Чтобы прорваться в Великую пущу, придется форсировать шесть рек и четыре канала.
- Критиковать может каждый, что предлагаешь.
- Взять Лик, это вполне по силам кавкорпусу.
- Как ты себе это представляешь?
- У Просткена в лесу крупный опорный пункт 20 дивизии в районе высоты 122,0. Со стороны леса у озера Тозилово - не просматриваемый участок, который минировали немцы. Опорный пункт на высоте 128,0 наша разведка уже несколько раз посещала, но не тревожила. Со стороны Длугосенна туда идет дорога. За дотом 'Корд' лежит мост через канал. Позиции немцев оттянуты от канала и дота на расстояние 800 метров. Как раз на обратном скате этой дороги. Танковый полк при поддержке артиллерии форсирует канал и атакует позиции немцев у Длугосенны, разворачивается и атакует высоту 128. С нее, как на ладони, форт Остроколлен, который танкисты и артиллерия берут под обстрел, а кавалерия, в поводу, лесом проскакивает на исходные к высоте 122. После этого пускаем танки по правой опушке леса в направлении Реглера, и пытаемся перерезать шоссе Лик-Райгород. Всего четыре деревни и две высоты. Везде опорные пункты, так что артиллерии придется много поработать. А на левом фланге плотно поддержать артиллерией войска возможностей маловато.
- Хочу на месте ознакомиться. - ответил Еременко, и повесил трубку ВЧ.
Канал Богуши-Райгород был основным местом обороны. На его берегах немцев держали доты УРов, и, бойцы 2-й и 27-й дивизии с июня. Здесь мы ни разу не переходили в атаку. В месте, где предлагал атаковать Владислав, граница проходила по самому берегу канала. Некогда там был металлический мост, который, за два часа до начала войны, был вытащен лебедкой на наш берег. Три дота держали берег и окрестности плотно. А разведчики 27 дивизии частенько пользовались этим местом для скрытного прохода на ту сторону. На том берегу существовали блоки, с помощью которых можно было подтянуть пролет и поставить мост на место. Канал был старинный и очень узкий, но, с крутыми каменными берегами. Принципиально, его наличие превращало это направление в не танкоопасное. У немцев здесь противотанковой артиллерии не наблюдалось. Плюс, господствующая высота 128.0 давала возможность наблюдать за всем районом. Еременко не поленился, и сам приехал прямо на передний край. Рассмотрев каменные стенки канала, который был шириной около пяти метров, он покачал головой.
- Ну, хорошо, один мост положим, и что?
- Так я в Белостоке видел штук сорок СТ-26. - ответил Влад.
- Они Т-34 не держат.
- Это один не держит! Класть их рядом и пускать каждую гусеницу по своему мосту, по 13 тонн на мост, при максимуме 20. А таких каналов у нас море, можно надрессировать экипажи, так чтобы мгновенно укладывали.
- Дело говоришь! - сказал Еременко, и еще раз припал к стереотрубе, рассматривая рубеж будущей атаки. - Давай, готовь артиллерию, а танкистам я сам задницу надеру. Они ж, гады, в один голос, утверждали, что СТ-26 - полная дрянь и нелепость.
