Однажды — помню, что был выходной, и я подправлял крыльцо. Заходит к нам во двор военный с ромбом в петлице.
— Здравствуйте, — говорит, — товарищ Беспамятный. Меня зовут Григорий Семёнович, а про вас мне взводный Кобыландыев всё уже рассказал. Вы не против будете поговорить о ваших бранзулетках?
Ромб в петлице — это что-то близкое к генерал-майору нашего времени, так что отказывать этому человеку мне и в голову не пришло. Тем более — он явно нарочно выбрал для встречи выходной день — подгадал так, что я не занят по своим командировочным делам.
— Эх, — говорю, — отчего же вы, Григорий Семёнович, гусеничные транспортёры таким неказистым словом называете?
— Так, Иван Сергеевич, прилипло к ним это словечко ещё на Кавказе. Уже и не отскребёшь.
Перешли мы с ним за стол в тенёчке — денёк-то жаркий выдался. Подошел адьютант, Кобыланды попросил разрешения присутствовать, разложили бумаги, взялись за карандаши…
— Концепция моторизованнной пехоты с использованием в качестве транспорта гусеничных транспортёров выглядит привлекательной, — начал гость. — Организация снабжения и даже размещение полевой кухни на подобном транспортёре, тоже не вызывает затруднений…
— Помилосердствуйте, — отвечаю. — Зачем же кухню в транспортный отсек впихивать? Прицепите сзади в качестве прицепа — и делов-то!
— Ну уж нет. В болоте или при переправе через водную преграду неизбежно произойдёт задержка и подразделение будет разорвано.
Ага. Это выходит, ко мне пожаловал фанат бранзулеток, который намерен на них разместить решительно всё. Ладно, помолчу, послушаю. А он продолжает:
— Но пехоте требуется поддержка, как минимум, артиллерии. Как вам нравится вот такая идея? — и показывает мой гусеничный транспортёр с пушкой в башне над грузовым отсеком.
— Не пойдёт, — отвечаю. — Мало того, что получается перегруз, так ещё и горизонтальная раскачка машины при настильной стрельбе станет приводить к промахам. Лучше на ней подвезти к позиции миномёты, а саму машину отправить за вторым боекомплектом.
— Миномёты. Да, это неплохо, — согласился генерал. — Только не нужно их из кузова вынимать — пусть прямо оттуда и стреляют. Не придётся тратить времени на погрузку-выгрузку. Тогда миномётчики сразу включатся в преследование отступающего врага.
— А если в обороне? — наседаю я. — Чтобы окопать всю машину требуется вынуть около шестнадцати кубометров грунта — это что, к каждому миномёту возить бригаду землекопов?
Вижу, призадумался Семёныч.
— Так для обороны миномёт нужно в обычном окопе размещать. А если придётся отступить — то расчёт его на руках унесёт, когда расстреляет боеприпасы, — вмешался адъютант. А Кобыланды принялся строчить в толстой тетради.
— И всё-таки, нужна пушка, — продолжил настаивать комбриг — так его звание сейчас звучит правильно.
— Трёхдюймовка? — и смотрю скептически.
— Хотя бы. Но с длинным стволом, чтобы можно было и по танкам стрелять.
Вот тут уже я призадумался. Понимаете, сказать, что так нельзя — проще простого. Мол, цепляй сзади обычную ЗИС-3 (если они уже есть, а если нет, то что-то похожее), грузи на транспортёр расчёт и снаряды… но это и без меня знают. А тут — нетривиальная задачка.
— В общем, — отвечаю, — против танков эту машину можно применять только в обороне — то есть, закопанную так, что один ствол наружу. А, значит, ни щита, ни дульного тормоза у пушки быть не должно потому, что единственной защитой нашей жестянке может служить маскировка. Башню, ясное дело, сюда тоже не разместить — не вынесет Боливар её веса. Ствол может палить исключительно вперёд с поворотом вправо-влево градусов на пятнадцать, а сзади нужно будет делать подпорку в землю. Ума не приложу, какую пушку для этого приспособить, и вообще — есть ли подходящая?
— Да, насчёт пушки — вопрос непростой. Но это уж мы порешаем. А вот как быть со связью? Столь мобильным формированием, как мне сейчас видится, кроме как по радио управлять совершенно невозможно…
До вечера мы усидели два самовара, а там и уехали гости. Присел я на недоделанное крылечко и призадумался — того, чего напланировали сегодня, хватит мне на многие годы работы. Это не считая того, что ни спидометров, ни тахометров на порождениях моего «мрачного гения» и в помине нет. Количество горючего в баках определяют, погружая палочку через горловину… с вентиляцией не всё в порядке, отопления нет и в помине. Действительно, бранзулетка у нас, а не гусеничный транспортёр.
Анна родила осенью, и вскорости я забрал её обратно — доставил домой уже не вдовой, а мужней женщиной. Если и были какие разговоры о её моральном облике — то негромкие — срок траура по Никодиму закончился, так что общая благопристойность оказалась соблюдена, а высчитывать месяцы никто не торопился. Я, сказать по правде, домой приходил только ночевать — слишком много новых модификаций транспортёров затребовали от нас войска.
Скажем, ту самую длинноствольную трёхдюймовку мы впихивали в машину совместно с конструктором артсистем — двигались навстречу друг другу. Тут и приделал я к корме бульдозерный нож-отвал. Он служил бы опорой при стрельбе, а ещё очень помогал при окапывании.
Так вот, из этой затеи решительно ничего не получилось — сразу пошел перегруз на корму машины. К тому же отдача длинноствольной пушки быстро ломала нашу «коробочку»: шестимиллиметровая листовая корабельная сталь стремительно накапливала деформации. Поэтому, вместо длинноствольной дивизионки мы поставили полковушку со стволом чуть больше метра и обеспечили ей большие углы возвышения, заодно исключив малые. Получилось что-то вроде чистой гаубицы, зато с довольно широким сектором обстрела — градусов по тридцать влево-вправо. В результате горизонтальные нагрузки от отдачи уменьшились за счёт возрастания вертикальных, с которыми справлялась подвеска.
От военных это чудо заказывали интенданты, то есть принимать решение о пригодности данного уродца для использования при охране транспортных колонн на марше должны были Кобыланды, его начальник Григорий Семёнович и наш военпред Кузьмин. В экипаж опытного образца они пригласили с собой ещё и артиллерийского конструктора, а меня взяли мехводом. В этом составе мы долго колесили по необъятной астраханской степи стреляя разными зарядами на всевозможные расстояния.
Самое странное — машину они признали годной для решения поставленных перед ней задач и заказали двенадцать штук. Посетовали на то, что никак не встаёт на неё пулемётная башенка — но при маломощном двигателе возить собой ещё и её было чистым расточительством. Да и стволу она мешала — так что одно к одному. Тем более — боезапас ведь и места требует, и весит немало. Зато удалось сохранить плавучесть и не потерять в проходимости.
