Вот с ними, и с Андреем, подвесив в бомболюк связанные ФАБ-100, идем ночью бомбить Амурский мост. Мы — тройкой, Андрей — прикрывает и подсвечивает. Нас мало, а мост прикрыт дай боже! И мы вынуждены хитрить. Есть несколько типов осветительных бомб, каждая из которых используется в своем случае, и служит для зенитчиков признаком того, что ожидать, и где искать противника. Разведчики используют 'ФОТАБ', он дает очень мощную, направленную вниз, вспышку магния с предварительной очень точной задержкой. Вспышка согласована с затвором фотоаппарата, правда, только по времени, а не по радиосигналу, как сейчас. Но, и этого, чаще всего хватает, чтобы сделать качественный снимок. 'ОАБ' — осветительная бомба, горит много слабее, но довольно долго, применяется для подсветки целей при бомбардировках и штурмовках ночью. Свет не сильно направлен, но, в основном, светит тоже вниз, чтобы не мешать летчику. Некоторые осветительные светят как шар, их применяют только для бомбардировки с горизонтали. Беда в том, что скорость падения у них разная. У одних есть стабилизирующая лента, замедляющая падение, у вторых парашют, изнутри выложенный отражателем, который работает как зеркало, направляя свет. Но, посчитать одновременное срабатывание и строго на определенных высотах — можно. Вспышка 'Фотаба' заставляет большинство наблюдателей пару минут промаргиваться, поэтому решили сыграть на этом. Заходили от Днепродзержинска с северо — запада. Андрюха шел впереди на высоте 11200. Мы, вытянувшись колонной, и полностью убрав газ, планировали с 10500 до 5000 метров. Пять тысяч мы должны были иметь точно в точке атаки. Я уже приспособил всем троим опускаемые светофильтры из дымчатого американского плекса, на заводе добыл, и сделал кнопочное опускание. Под нами Карнауховка, хорошо живут немцы, даже свет не выключают, а мы с 'Первомайским подарком' летим. Голос Майи Андрейченко, стрелка:
- 'Тройка' карбюрит!
В зеркале заднего обзора вижу вырывающиеся длинные языки пламени из левого мотора ведомой.
— Третий, отворот, и в набор!
В ответ плачущий голос Женечки:
— Есть, исполняю! — она чуть прибавила газа и отворачивает влево, исчезая в ночи. Хреново! Минус один в атаке. За сто двадцать секунд до атаки голос Андрея: Сброс! Считаем секунды, высота 5200. 'Сто восемнадцать' — закрываю глаза. 'Есть' — опять Андрей.
— Точка! — это Настя.
Штурвал влево, ногу влево, чуть больше на себя, и кручу штурвал вправо, парирую, я на курсе, пикируем под углом 60, выпускаю решетки, слежу за скоростью. Цель хорошо видна, но по ОАБу пытается работать мелкокалиберная артиллерия с Безымянного. Но им и далеко, и высоко! Хрен попадут! Впереди работают только два орудия, куда стреляют непонятно. Влажнеют руки, навожусь на цель, и последовательно выполняю три сброса. Набор! Штурвал чуть подрагивает, но идет. Вывод, в зеркале мелькнули взрывы, за нами потянулись шары трассеров.
— Вывод! — голос Лили. Я прибавляю обороты, а Андрей заходит и делает второй сброс 'фотаба'. Через две минуты характерный голос Гарика:
— Командир! Три пролета в воде!
— Ура! — раздается голос Жени. Несколько раз бью по кнопке левым большим пальцем, заставляя щелчками замолчать. Идем в точку сбора. За нашей безопасностью присматривает Гарик с помощью локатора. Но, его дальность недостаточна, чтобы обеспечить стабильное обнаружение. Наоборот, у него начался воздушный бой с высотным 'Ме-110'. 'Мессер' один, штурман и стрелок у Андрея опытные. Андрей потянул выше и 'мессер' отстал. Мы же собрались у Перещепина и лезем наверх, старательно выходя из зоны действия 'Мессеров'. 12 000. Прекратил набор, сбросил обороты.
— Ну, девочки, как? — это по СПУ экипажу.
— У меня болит ухо. — ответила Майя.
— А я чуть не описалась, когда прожектор мимо нас у завода проскользнул! — хохотнула Настя. Обе захохотали.
— Все, расслабились, закончили и по секторам!
От Перещепина час полета, но пришлось обходить Чугуев, где шел налет, и работало много артиллерии. Над ним прошла Евгения, и с горизонтали выложила свои три пары 'соток'. Чуть прибавила и пошла на сближение с нами, но, штурманенок где‑то сделала ошибку и садилась она одна. Слава богу, не заплутали. Бросать бомбы просто так девочки отказались. Несмотря на 'постреливающий, иногда, мотор, прошли над запасной целью и отбомбились.
Проявляем то, что сделали стрелки и штурмана. У нас четыре взрыва без всплесков, один со всплеском, одна бомба не взорвалась или сработала одновременно. Всплеск говорит о том, что бомба ушла под воду и сработала от другого детонатора. То есть — мимо. У Лили четыре мимо, и довольно далеко от моста, метров 30 первая пара, 20 вторая, и третья пара тоже со всплеском, и в том же пролете, где и у меня промах. Но, по фотографиям Андрея этот пролет — в воде. На наших фотографиях виден лишь один упавший пролет, третий от правого берега.
— Видишь, Лиля, заходишь под небольшим уголочком. Совсем немножко, но недоработала при прицеливании. Скорее всего, из‑за крена. Надо держать крен 'Ноль', и выставлять нитку моста по вертикальной линии прицела, а если чуть скрениться, то нитка и вертикаль совпадут, а ты пойдешь чуть боком. Но, пролет ты уронила! Умница! Нам повезло, что ты попала именно туда!
И тут Лиля выдала.
— А я целилась не в этот пролет, я целилась в следующий!
Тут все как грохнут! И больше всех хохотала сама Лилия!
После разбора действий в воздухе вызвал Пескова и Алабинского, техника 'тройки', пришли оба недовольные и с грязными руками. Вид Пескова говорит, что не барыня, могла бы и сама подойти. Но, видя, что я еще даже не сняла высотный, он изменил выражение лица:
— Здравия желаем, Александра Петровна. Я уже в курсе, работаем, кажется, прокладку во второй камере продавило. Скорее всего, так.
Я устало закрыл глаза, мотнул головой.
— Шли бы Вы спать, Александра Петровна. Управимся.
Он — молодец, тянет потихоньку всю эскадрилью, а обещанного инженера эскадрильи как не было, так и нет. Я сел в 'козлик', где меня ждали летчики и штурманы, и поехали завтракать. Хотя я бы не отказался и пообедать. Мне показалось, что Настя слишком много смеется.
После завтрака, доехали до дома. Она с шумом бросила планшет на кровать, и долго возилась, снимая комбинезоны, тихонько поругиваясь на застежки. Выскочила во двор позже меня, и начала умываться возле второго умывальника, с шумом стукая по соску руками. Я ушел в комнату и лег. Следом появилась Настя, вытирая лицо и руки.
— Саша, как ты так можешь?
— Что? — недоуменно спросил я ее.
— Ты как 'каменный гость', у тебя, что, совсем нет нервов? Ты видела, что сзади творилось?
