Цель третья, аналогичная. Точка прицеливания – верхняя треть правой нижней конечности. Точка попадания – двадцать сантиметров выше коленного сустава. Результат – полный отрыв конечности, обильное кровотечение из стволовых сосудов, конвульсии, смерть.
Реакция окружающих – нулевая.
– Результат получен, положительный, – передал «Артем» «Аскольду». – Открываю огонь на поражение, прекращая фиксацию результата. Ты – изготовься.
Пока монстры пробежали отмеренные семьсот метров, «Артем» расстрелял почти весь имевшийся боезапас. В последнем магазине осталось три патрона. На всякий случай.
Он уложил штук пятьдесят, из первых рядов. Если известно, что «Взломщик» пробивает метровую кирпичную стену, еще не меньше сотни чудищ получили смертельные или надолго выводящие из строя ранения прошедшими навылет пулями. Только определить отсюда это было невозможно.
Неумолимое, безразличное к потерям движение слитной массы ужасных на вид существ могло бы повергнуть в панику кого угодно, только не роботов. Будь соответствующий приказ, они готовы встретить врага и врукопашную, исход которой трудно предсказать.
Но пока у них еще были винтовки. «Аскольд» выстрелил. Пуля в лоб с восьми сотен метров монстра повалила, но без разрушения черепа. При попаданиях в туловище и ноги эффект оказался незначительным. Только отдельные «объекты» удавалось вывести из строя четырьмя-пятью пулями в область сердца. Выяснив это, «Аскольд» забросил «маузер» за спину и прижался щекой к прикладу «Взломщика». Эксперименты закончены, результат негативный. Оружие стандартных калибров для борьбы с противником этого типа малоподходящее.
Теперь нужно просто работать.
Разряжавший одну за одной обоймы «ли-метфорда» «Артем» обратил внимание, что кое-какой результат их огонь возымел. Понесший сокрушительные потери центр строя начал замедлять движение, а фланги, наоборот, выдвигаться вперед. Робот не мог судить, вызвано ли это изменение тактики чьей-то командой или диктовалось примитивным инстинктом. Число погибших особей, источающих некие «феромоны смерти», превысило определенный предел и заставило остальных уклоняться от опасного места.
– Хватит, – передал «Артем» «Аскольду». – Поехали…
– Стой! Приближаются люди. Союзники.
Буры для них действительно были обозначены как «союзники», люди, которым следовало помогать в случае явной опасности, но приказы роботам они отдавать не могли. Только – просьбы, подлежащие исполнению в меру возможности.
Сами же буры, естественно, о нечеловеческой сущности этих бойцов понятия не имели. Проницательностью, достаточной для того, чтобы догадаться о некоторой разнице между теми, кто имел над левым карманом нашивку с буквами неизвестного алфавита, и всеми остальными, никто из них не обладал.
– Назад! Немедленно назад! – закричал по-голландски, выпрыгивая из своего ложемента, «Аскольд», который был к отряду Девета ближе.
Давая ему время на объяснения, «Артем» довел темп огня по загибающемуся в его сторону флангу орды до предельно возможного, дожигая последние патроны.
Он передернул затвор, выбрасывая гильзу. Все! Счетчик в его позитронном (или каком-то еще) мозгу работал четко. Патронов больше нет. Ни в патронташах, ни случайно завалявшихся в карманах, как это бывает у людей.
Три в магазине «Взломщика», тридцать в обоймах для пистолета. Пока что с «маузером» он экспериментировать не собирался. И так знал, сопоставляя и экстраполируя полученную информацию, что в случае чего стрелять нужно будет с близкого расстояния, и только в глаза. А если совсем с близкого – так острым, как золингеновская опасная бритва, ножом по горлу вернее будет.
Девет и его коммандо давно уже слышали шквальный огонь с высот, но продолжали движение вперед. Повернуть назад значило бы потерять лицо в глазах Басманова и его добровольцев. Теперь навстречу им выскочил одетый в пятнистую, странного покроя форму человек, с двумя винтовками на одном плече, пистолетом в деревянной кобуре на другом.
– Разворачивайтесь! Скачите назад! Здесь – смерть!
– Что за ерунда? Какая смерть? – надменно спросил Девет, косясь на своих спутников, которые должны были видеть его храбрость и выдержку.
– Вот какая! – выкрикнул «Артем», преодолевший расстояние от холма до места, где «Аскольд» остановил генерала, со скоростью олимпийского чемпиона. Двести метров за двадцать четыре секунды. С полной выкладкой и по пересеченной местности.
Они с «Аскольдом» все понимали и делали правильно, но по свойственной своей породе инертности творческого мышления как-то не сообразили, что рано или поздно монстры приведут в действие свое огнестрельное оружие. Которое они волокли поперек животов на сложных ременных сбруях.
А вот вышли на дистанцию действительного огня и вжарили! Изо всех сотен пулеметов, по шесть стволов каждый.
Загремело, завыло, засвистело вокруг, что и описать трудно. Как если бы простому пехотинцу попасть под огонь нескольких «Шилок», направленных в него лично. И при этом укрыться так, чтобы не сразу убило.
Группу Девета пока что заслоняли холмы, с вершин и откосов которых фонтанами летела пыль и срубленные ветки кустарника.
– Назад! Поворачивайте. Минута вам осталась, не больше! – «Артем» выхватил из рук «Аскольда» «Взломщик», в нем патроны еще были.
– Нет! Я сам хочу видеть, – отмахнулся плеткой генерал.
Попробовал бы он такое с обычным офицером – лежал бы уже на дороге с разбитым лицом, а робот просто убрал голову с пути крученого ремешка.
– Господин – дурак? – спросил «Аскольд» у «Артема». Кое-чему они у хозяев-людей научились. – Пусть едет. Нужно будет, видеозапись мы предъявим.
Девет с его голландским характером никак не тянул на настоящего скандинавского берсерка, но черт его понес вперед. Было такое, конечно, в истории. Командарм Сорокин, например, с одной шашкой, в красном бешмете носился верхом по полю боя под шквальным ружейно-пулеметным огнем летом восемнадцатого года, так он, по словам свидетелей, вторую неделю питался только спиртом и кокаином.[16] Но крышу, наверное, срывает не только от этого.
Пятеро всадников успели опередить своего полководца на десяток метров и тут же покатились в пыль, изрубленные вместе с конями всего лишь восьмимиллиметровыми, но многочисленными пулями.
Монстры в очередной раз сменили тактику. На дорогу между холмами втянулся узкий поток, штуки по три в ряд. И еще два широких растеклись по равнине, с обеих сторон охватывая высотки. Отчетливо обозначилось неминуемое окружение с фатальными последствиями.
Девет тоже вылетел из седла, не раненый, просто конь был убит наповал.
