Когда он приблизился ко мне шагов на десять, я резко развернулся к нему лицом и наши глаза встретились. По моему взгляду он понял, что я его засёк уже давно и просто делал вид, что любуюсь зданием.
— Андрей Кравцов? — спросил незнакомец, хотя, наверняка, ему показывали мою фотографию.
— Да, это я, — ответил я, уловив некоторое удивление в глазах незнакомца. Видимо, он настолько привык подходить к людям незамеченным, что я оказался одним из тех редких людей, которые смогли его заметить.
— Тебя ждёт в машине Юрий Владимирович. Следуй за мной.
Я двинулся за мужчиной, внимательно отслеживая глазами обстановку вокруг. Направленного внимания на нас я не ощутил, но чувство тревоги немного усилилось. Я понял, что оно усиливается по направлению к конечной точке нашего движения, но совсем чуть-чуть. Значит, если в машине находится Андропов, то он тоже не имеет непосредственного отношение к опасности, но опасность как-то связана с ним. Из этого напрашивается вывод, что есть кто-то третий, от которого исходит прямая угроза. Получается некая геометрическая фигура, типа треугольника, в вершине которого находится неизвестный третий. Ладно, спокойно идём к машине и посмотрим, что будет дальше.
Мы подошли к обычной светло-серой «двадцатьчетверке» и я, открыв заднюю дверцу и нагнув голову, чтобы сесть в салон, незаметно бросил быстрый взгляд на пассажира. Да, это был Андропов. Тысячи виденных мною фотографий, опубликованных в прессе, и сотни метров просмотренных мною кадров киносъёмок стопроцентно подтверждали, что это именно он. Конечно, могли загримировать какого-нибудь похожего на него актера, но это маловероятно, так как абсолютно лишено всякого смысла. Я знал, что иногда Андропов сам гримировался и надевал парик для таких встреч, но в этот раз он ничего такого не использовал.
— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — первым поздоровался я, но садиться сразу не стал, дожидаясь приглашения.
— Здравствуй, Андрей, — сказал могущественный шеф КГБ, — присаживайся. Я тебя таким и представлял. Здесь недалёко есть место, где мы сможем спокойно поговорить.
Когда водитель повернул ключ в замке зажигания, то по звуку двигателя я понял, что это непростая машина. Форсированный движок явно был под 200 лошадиных сил. Да, это была не серийная «Волга», а ГАЗ-24-25. Глянув на водителя, я заметил, как тот легко крутанул «баранку». Вот он, наш советский гидроусилитель руля, значит и автоматическая коробка передач здесь тоже стоит.
— Чему ты улыбаешься? — вдруг услышал я голос Андропова.
— Да машина эта, оказывается, необычная, — ответил я, поняв, что задумался. — Это знаменитый ГАЗ-24-25. Я прав?
— Да, это он. А ты ещё и в машинах разбираешься?
— Немного. Я же сам водитель, поэтому интересуюсь всякими автомобильными новинками.
Отмазка, конечно, слабая, но Андропов уже прекрасно знает о моих специфических способностях. Мы проехали мимо здания ИНЯЗа и свернули во двор. Там мы и остановились. Юрий Владимирович вышел из машины первым и я последовал за ним. Водитель остался сидеть на своём месте, заглушив двигатель и приоткрыв переднее боковое стекло со своей стороны. Дом, в подъезд которого мы вошли, был старый, но вот сталинской постройки или дореволюционной, я определить не смог. Мы поднялись на решетчатом лифте с металлическими дверями на третий этаж и прошли в однокомнатную квартиру. Она была похожа на, как ее называют многие специалисты, «распашонку», выходя окнами на разные стороны дома.
Первое, что я почувствовал, так это присутствие кого-то или чего-то, что внимательно нас слушало. Это было то же самое ощущение, что я почувствовал в ВААПе, в канцелярии, где в стене была установлена «прослушка». Я сразу вычислил, что она находилась в жилой комнате слева под потолком.
— Юрий Владимирович, — обратился я к Андропову.
Он обернулся и я указал пальцем сначала в то место, где находилось работавшее подслушивающее устройство, а потом этим же пальцем показал на своё ухо и приложил к нему чуть согнутую ладонь, мол нас здесь слушают. Андропов усмехнулся и поднял трубку стоящего на столе телефона, набрал номер и сказал в неё только одно слово:
— Выключите.
Мгновение спустя чувство постороннего присутствия в комнате исчезло и я сказал, кивнув:
— Теперь все нормально.
— Я, конечно наслышан об этой твоей способности от Ситникова, — сказал Юрий Владимирович, присаживаясь на стул, стоящий возле стола, — но хотел убедиться в этом сам. Значит, это всё правда. Интересно это у тебя получается. А что можешь сказать по нашей сегодняшней встрече?
— То, что вы не в гриме и парике, это уже говорит о многом, значит доверяете. Могу добавить про вашего водителя. Он ещё и ваш помощник, пришёл за вами из ЦК КПСС. Владеет восточными единоборствами, видимо китайскими, похоже на кунг-фу. Зовут его, если не ошибаюсь, Евгений Иванович Калгин. Нынешнее его звание не знаю, но то, которое у него будет через десять лет, видел.
— Да, стопроцентное попадание. С будущим званием моего помощника ты тоже, наверняка, не ошибся. Значит всё, что ты видишь, будет происходить на самом деле?
— Уже нет. Я вам передал много информации и вы сами видите, что после ваших действий, то будущее, о котором я вам рассказывал, уже никогда не произойдёт. Тем предателям, которых я вам назвал и ещё назову, в виденном мною будущем удалось уйти от заслуженного наказания. Но в этом, которое делаете вы сами, для них ничего хорошего уже не будет.
— Это правильно. Кстати, вот твой знак «Почётный сотрудник госбезопасности» и удостоверение к нему. Поздравляю, ты мне лично и КГБ очень помог.
— Спасибо за поздравления и за награду. Мой отец будет рад, что его сын удостоился такого знака. В качестве благодарности за высокую оценку моего скромного труда я сегодня готов передать вам данные на ещё одного предателя.
И я рассказал, всё что знал, о полковнике ПГУ КГБ СССР Олеге Гордиевском, который работает на английскую разведку с 1974 года.
— Да, — сказал Андропов после того, как я закончил свой рассказ, — тяжело узнавать, что люди, которые с тобой работают, оказываются предателями. За эту информацию теперь уже от меня огромное спасибо. Я слышал, что две трети своего гонорара ты передал в Фонд мира и уже написал песню, о которой меня просил Суслов. Молодец, всё сделал правильно и быстро. Михаил Андреевич доволен твоей работой, хотя кто-то попытался тебя очернить в его глазах, но мне удалось вовремя всё исправить. Он даже наградить тебя теперь хочет за спасение наших и английских граждан в Лондоне.
— Спасибо, что прикрыли меня перед Сусловым.
— Я всегда своих выручаю, а ты уже свой. Теперь поговорим о письме, которое ты везёшь Брежневу от Елизаветы II. В субботу, на праздничном концерте он будет. Я уже сделал так, что на праздничный банкет после концерта ты обязательно попадёшь, где за столом сможешь пообщаться с Леонидом Ильичом. Вот тогда ты ему и скажешь об этом письме. Скорее всего, он тебя позовёт в воскресенье утром в Завидово к себе на дачу и предложит поохотиться. Ты, кстати, как к этому делу относишься?
— Очень даже положительно. В Финляндии я учился стрелять из охотничьего ружья, много раз ездил на охоту на кабана и лося. Да и здесь мы с отцом часто ездили уток стрелять.
— Это очень хорошо. Брежнев заядлый охотник, и тех, кто умеет метко стрелять на охоте, всегда привечает. Вот там, после охоты, когда он выпьет за столом и подобреет, ты и вручишь ему письмо. Кстати, внуку Леонида Ильича, он старше тебя на два года и тоже зовут Андрей, нравятся твои песни, поэтому в Завидово захвати ещё две свои пластинки для него.
— Хорошо, спасибо за совет.
— Ещё один вопрос, он касается самого Брежнева. Есть какая-либо информация о возможных покушениях на него?
— Перед встречей я специально смотрел ближайшие события по этому направлению. Как я видел, в начале мая Леонид Ильич отправится с государственным визитом в ФРГ. Там должно будет произойти покушение на него сразу после обеда с федеральным канцлером Гельмутом Шмидтом. При выходе из Редута, это здание, где будет проходить обед, Брежнева собираются убить выстрелом из снайперской винтовки.
