Дел невпроворот, да и пришлось ездить в Калугу. Собственно, я к вам по этим вопросам и пришёл. Вы зачем работников так подставляете? Когда они теперь обратно вернутся? Мы и так в сроки не укладываемся, техники не хватает, людей тоже. Так вы ещё и от последних избавляетесь!
Я ушам своим не поверил.
— Иван Иваныч, — почти ласково начал я, — вы что же, всерьёз считаете, что от этих пьяных кхм... кадров сегодня был бы толк?
— Ну знаете, — развёл он руками, — хоть что-то они да сделали бы, а так вообще ничего. Теперь ещё и завтра их возможно не будет!
— А объясните мне пожалуйста, как так получается, что мужики ваши мало того, что работают без выходных, так ещё и ничего не успевают? Почему вы не подготовились к посевной с учётом обстановки в колхозе и не озаботились вместе со слесарями вопросом починки тракторов заранее? Вы чем всю зиму занимались? Почему меры не приняли?
— Так я же говорю! Людей не хватает! А насчёт тракторов, так я пытался. И не раз. Только это бесполезно, — он в сердцах даже слегка стукнул по столу кулаком, — Кондрат, то есть товарищ Смирнов, каждый раз только отмахивается, мол сделать ничего нельзя. А секретари партийной и комсомольской организации не только не помогают, так еще и зачастую вредят.
Я тяжело вздохнул. Сюда срочно нужен нормальный, а главное не ленивый механик. Да и с партийным контролем надо что-то делать, а то по факту сейчас в колхозе не работает ничего, а спросить не с кого, да и некому.
— И тем не менее. Во-первых, правила техники безопасности для кого существуют? Попадёт вот такой вот «работничек» под трактор, и мы тут все, бригадир, вы, я, сначала партийного билета лишимся, а потом и поедем поправлять здоровье в солнечный Магадан. А то, что с нас спросят — это наверняка.
Я сделал небольшую паузу и продолжил:
— Разве это позволительно поощрять пьянство на рабочем месте? Представьте, что бы сказали в партии. Я уже молчу про то, что подобные ситуации негативно влияют на остальных. Вы разве не понимаете, что они и сами фактически не работают, так ещё и мешают другим?
— Ну а какой у меня выбор? — не сдавался агроном.
— Это вы мне скажите, Иван Иваныч. Может быть надо не гонять людей без продыху, а подойти к делу с умом? Вчера я отправил на поля два починенных трактора. Вы пересмотрели планы с учётом этого?
— Не успел, — буркнул он.
— Я рассчитываю, что вы сегодня соберётесь с бригадирами и переработаете расписание для рабочих держа в уме то, что каждый из тех, кто выполняет свою работу хорошо, должен получить свой законный выходной. А я в свою очередь пообещаю подумать, как ещё вам помочь.
— Будет трудно, — задумчиво протянул агроном.
— Трудно или нет, а надо, — с нажимом ответил я, — и чтоб я больше не слышал про пьяных работников на поле. Так дела не делаются.
— Да тут вообще дела не делаются! Я уже и не помню, когда мы в последний раз все планы выполняли.
— И кто в этом виноват? Может быть руководящие посты не те люди занимают?
Он понял намёк.
— Хорошо! Хорошо. Я предоставляю вам завтра предварительное новое расписание.
— Отлично. Также жду вас сегодня вечером на собрании.
Он кивнул и попрощался. А я задумался. Кажется, завтра придётся снова посетить шайку Кондрата и его подельников, по-другому их и не назвать. Есть у меня одна идейка...
Ладно. Завтра это завтра. А сегодня и другие дела есть. Я снова углубился в дебри финансовой жизни колхоза, надеясь, что успею закончить с этим до собрания.
Вот только ко мне снова пожаловал посетитель. И снова не из нашего колхоза. Что-то этот день богат на гостей.
Лысоватый дядька с ну очень серьёзным лицом представился как Громов Илья Михайлович, Начальник отдела животноводства районного управления сельского хозяйства. Мы познакомились, затем от лица начальника управления он дежурно заверил меня в поддержке и в том, что управление готово оказать колхозу любую помощь, и наконец перешёл к истинной цели своего визита. Достал из портфеля запечатанный конверт, который передал мне под роспись, а потом быстро уехал сославшись на занятость.
В конверте оказался документ, смысл которого, если продраться через советские канцеляризмы, заключался в том, что нашему колхозу увеличили план по шерсти на десять процентов.
Мы с Ларисой Ивановной сразу бросились поднимать данные о том, сколько же шерсти удалось сдать нашему колхозу в прошлый раз. И цифры оказались не утешительные от слова совсем. План тогда выполнили всего на семьдесят процентов. Это что же, с новыми требованиями мы и половины нужной шерсти не наскребём? Учитывая нынешнее состояние овец.
Как же всё не вовремя! Теперь ещё и поголовье овец надо резко увеличивать. Можно конечно пойти и другим путём, объехать окрестные районы и просто скупить шерсть у населения, но это махинация. ОБХСС за такое по голове не погладит, тем более что я сейчас не в том положении чтобы что-то кроить, стул подо мной пока что хлипкий.
Ладно, немного свободных денег в сейфе правления есть. Нужно обсудить эти вопросы с Елиным Борисом, который, конечно, был очень не рад моему назначению. Но он, как-никак, заведующий животноводческой фермой. Посмотрим, получится ли с ним нормально взаимодействовать. Хотя вот уверен почти на сто процентов, что без проблем тут не обойдётся.
Собственно, они начались ещё вчера, когда я так и не пересёкся с ним, пока осматривал животных. Работники сказали, что у него выходной. Удобно быть здесь начальником, ничего не скажешь. Пока другие пашут каждый день, избранные позволяют себе отдыхать.
Да и с главным ветеринаром тоже нужно многое обсудить.
Жаль, я не могу просто уволить всех местных мелких начальничков, которые запустили колхоз до такой степени и набрать новых компетентных людей, откуда они возьмутся здесь компетентные эти? Придётся пока как-то справляться с теми, кто есть.
Тем временем, наступил вечер, и к правлению начали стягиваться люди.
Еще раз здравствуйте товарищи, — поприветствовал я всех собравшихся, — так как появились срочные вопросы, то я решил провести совещание уже сегодня, а не дожидаться завтрашней планерки. Алла, откройте пожалуйста окно, — попросил я нашего секретаря, видя, что Кондрат и другие руководители закурили.
Это в двадцать первом
