Но еще до этого Берия успел получить рапорт от незадачливого Кругликова, наорать на него, пообещать повышение до должности участкового в Кушке, приказать своему секретариату отсортировывать письма, отправленные от имени Странника, каковые (после стандартной проверки на вредоносность) немедленно направлять лично в руки адресату. Кроме того, Управление кадрами получило новые распоряжения относительно подыскиваемой кандидатуры. В первую очередь от такого человека требовалось аналитические умения и личное обаяние.
Из представленного списка можно было выбрать хоть два десятка — все до единого хорошо проверенные, в том числе делом. Берия сам не знал, почему он ткнул пальцем на строку, где значился капитан Николай Федорович Полознев. Но его личное дело он приказал доставить.
В нем значились как раз те качества, которые нарком хотел бы видеть от своего порученца для данного случая: прекрасные отношения с товарищами, умение входить в доверие, аналитические способности, позволившие выявить троих агентов германской разведки — не липовых, как при прежнем наркоме, а настоящих. Правда, один из них покончил с собой при аресте, но то уж была вина оперативников, которые его брали.
Очередное послание от Странника было коротким. В нем значилось следующее:
Уважаемый Лаврентий Павлович!
Довожу до вашего сведения, что ваши сотрудники, высланные на встречу, попытались действовать силовыми методами, что я полагал и полагаю абсолютно неприемлемым для себя.
Следующий ваш полномочный представитель должен быть один. Место встречи: ул. Буженинова, 15, середина строения. Ваш представитель должен прибыть на место в точно назначенное время, которое будет указано отдельным письмом после появления в "Красной Звезде" заметки за подписью "старший лейтенант Я. Гремлин". Она будет означать, что вы согласны с условиями встречи. Неисполнение какого-либо из этих условий будет означать срыв переговоров.
Странник
Прочитав послание, Берия задумался. Как и всякий руководитель, он до последней степени не любил ситуации, когда ему ставили условия. Но по зрелом размышлении он вынужден был признать правоту Странника. Пусть по глупости сотрудника, но ведь попытка силового захвата была. И Странник не мог знать, кто именно ее инициировал. После этого вызванный порученец получил приказ организовать соответствующую заметку в газете. Тот исполнил все в точности. Номер уже находился в верстке, но дежурный редактор и метранпаж не осмелились проявить недовольство вслух.
Через день пришло очередное послание от Странника. Оно было совсем уж коротким:
Второго ноября, девять утра.
Странник
Разумеется, кандидат во встречающие был вызван на ковер. Первое впечатление (а Берия знал, насколько важным оно может быть) оказалось благоприятным. Капитан не суетился, не пытался подладиться под настроение начальства, а терпеливо ждал приказа. И таковой последовал.
— Вот что, капитан. Тебе предстоит войти в контакт с одним человеком, прибывшим очень издалека, а потом доставить его сюда. Доставить, а не арестовать! Он и сам хочет попасть ко мне на прием, но опасается противодействия, и у него появились на то основания… ладно, неважно. Имя его неизвестно. Даже не пытайся выведать. Сам назовется, если захочет. Характеристики: очень сильный аналитик. Имеет доступ к информации стратегического масштаба. По косвенным сведениям, неплохой оперативник; во всяком случае, от опытных сотрудников ушел. Задача: завязать с фигурантом дружеские отношения. Войти в полное доверие. За то время, которое тебе понадобится, чтобы доехать до нашей конторы, ты этого не успеешь сделать, но обязан приложить все усилия потом. Короче, этого человека нужно сделать полностью нашим. И учти: весьма возможно, им заинтересуется сам товарищ Сталин. Вот здесь пароль, отзыв, место и время встречи. Туда нужно прибыть точно в назначенный момент. Все это ты запомнишь, записывать нельзя.
Последняя фраза был лишней: капитан и так не собирался этого делать.
Нарком продолжал:
— Пойдешь один. Если то, что он принесет с собой, правда, то иностранные разведки заплатили бы за этого человека — живого или мертвого — золотом по весу. Так что будь начеку. Сумеешь провернуть эту операцию и стать надежным куратором — считай, майорское звание не за горами, — в этот момент нарком явно поколебался, но все же решился. — Вот письмо от него, ознакомься. Чтоб ты понял, какая птица к нам залетела. Нет, должна залететь.
Полознев прочитал. Похоже, Странник и вправду обладал информацией высочайшего уровня. Но думать долго хозяин кабинета не дал:
— Вопросы?
— Есть описание внешности?
Берия скривился:
— Описание! Он вышел на предыдущую встречу, укутанный полностью. Ни лица, ни глаз, ни волос не видать. Только что рост: примерно сто семьдесят пять. Да, еще кисти рук: вроде как сильные, а пальцы такие, как будто он работал ими мало. Мозолей нет. Вот тебе рапорт того дурака, что пустился его арестовывать. Изучи. Но выносить нельзя.
Капитан прочитал вроде бы быстро, но внимательно. Первое, что ему пришло в голову, совпало со мнением, высказанным ранее: "Чертовщина!"
Но приказ есть приказ. Капитан Полознев намеревался выполнить его до точки. И началась подготовка.
Кое-что было предпринято в части установления личности и происхождения Странника. Но это "кое-что" дало мизерные результаты. Мнения экспертов в части способа печати текста разделились. Напечатанное рассматривали под микроскопом. Большинство посчитало, что это высочайшего качества офсетная печать, ибо все буквы состояли из мельчайших пятнышек (правда, смазанных). Двое экспертов указали, что существующими средствами воспроизвести подобное качество невозможно вообще. Правда, все эксперты единогласно вынесли вердикт: представленный образец не мог быть напечатан ни высокой, ни глубокой печатью. Специалисты по бумаге уверили, что листы такого размера и качества не производятся в СССР, Германии, Великобритании, САСШ и Франции.
Поиск отпечатков пальцев на конвертах и бумагах ничего не дал — точнее, эти предметы трогали лишь пальцы своих же сотрудников.
Разумеется, в кадрах РККА и РККФ старший лейтенант Я. Гремлин не числился.
Последний день перед встречей назвавший себя Странником потратил на обеспечение собственной безопасности. Дом напротив склада был жилым. Разумно было предположить, что если сотрудники НКВД и будут наблюдать, то не из окон комнаты в коммунальной квартире — а именно такие в том доме и были — потому, что в этом случае о секретности можно забыть. Что касается чердака, то в нем слуховых окон, выходящих на улицу Буженинова, не было вообще. Зато сбоку от дома имелся двор, огражденный штакетником. И в этом дворе вполне мог разместиться, например, грузовичок. За этим обстоятельством еще предстояло следить. Подумав, Рославлев решил все же обезопасить себя и со стороны чердака. С этой целью поздно вечером проник туда и установил датчик движения. Радиус действия того составлял шестьдесят метров — более чем достаточно. Правда, антенну пришлось вывести сквозь железную крышу.
Рославлев смотрел на приближающегося человека в гражданской одежде. Это мог быть только он — переговорщик от НКВД.
Предварительная работа была проведена отменного свойства. Во все помещения, откуда было видно место встречи, были расставлены датчики слежения, долженствующие испускать сигнал. Имелись в виду, конечно, помещения сугубо производственного назначения.
Но нет, представитель шел один, и вокруг явно никого не было.
— Я ищу Странника.
Пароль был правильным. На него надлежало дать правильный отзыв, который и последовал:
— Изделие "А" не готово.
— Меня зовут Николай Федорович, — представился крепыш небольшого роста с голубыми глазами и без особых примет. Произношение у него было почти чисто московским, но со следами какого-то регионального говора, который Рославлев угадать не мог.
