Узнав о том, с какой радостью его ждут в Москве, Лжедмитрий тотчас же разослал грамоты по городам с известием о том, что столица признала его истинным царем. Он писал, что бог поручил ему Московское государство, и патриарх Иов, духовенство и всяких чинов люди, «узнав прирожденного государя своего, в своих винах били челом».
Наступал кульминационный момент вступления на престол нового монарха, а я, знать ничего не зная о наступающих счастливых переменах, вместо того, чтобы находиться в гуще событий и радоваться вместе со всеми, никак не мог оправиться после тяжелого ранения. Организм боролся с попавшей в рану инфекцией, но жар не спадал, и я пребывал в полубессознательном состоянии, лечила меня деревенская знахарка настоями трав, примочками, но без особого эффекта.
Однако особенно сетовать было нечего, я как-никак был еще жив, в то время как мой грозный противник пребывал там, где ему было и место, в безымянной могиле. Для тех, кто не знает каким образом я оказался в плачевном нынешнем положении, вкратце расскажу свою «поучительную» историю.
Родился я, как и все приличные люди, не в каком-то там жутком средневековье, а в исключительно культурную эпоху, в нормальном родильном доме, в самом лучшем городе мира, в замечательной стране, под синим мирным небом. И так как все кругом было замечательно, то и рос я вполне нормальным ребенком. Естественно, что никаких Годуновых, Лжедмитриев и прочих персонажей нашей запутанной истории в голове не держал и, честно говоря, несчастным себя из-за этого не считал. Ну, жили когда-то такие люди, потом о них написали в школьном учебнике параграф, мне-то что от этого? Тем более что когда этого самого Бориса Годунова проходили, я под видом гриппа прогуливал занятия и классно развлекался.
Короче говоря, оказалось, что прожить можно и без истории и даже вырасти приличным человеком. Таким я, в конце концов, и стал. Прожив почти тридцать лет, сумел не спиться, не пристраститься к наркотикам, не сесть в тюрьму, мало того, чему-то выучиться и относительно честно зарабатывать деньги. Мало того, не судился, не привлекался и ни в чем не участвовал! Все бы, казалось, шло как нельзя лучше, но тут на горе случилось мне влюбиться. Как известно, любовь зла, полюбишь и козла, вот таким козлом, по мнению моей избранницы, я и оказался. Наш скоротечный брак распался не по моей инициативе, для меня наступили черные дни, захотелось рассеяться, и я отправился путешествовать по родному краю.
Вот здесь-то все самое интересное и началось, когда я совершенно случайно оказался в заброшенной Богом и людьми деревушке и там познакомился с необычной женщиной. Именно ее стараниями и уговорами я попал из нашего замечательного, гуманного, комфортного и безопасного двадцать первого века в далекое, беспросветное прошлое. На первый взгляд это была даже не авантюра, а просто непродуманный поступок. Фантастикой я никогда не увлекался, и ни в какие путешествия во времени, как и всякий нормальный человек, естественно, не верил, Видимо, поэтому отнеся к теткиному предложению отправиться в прошлое несерьезно и легко согласился поучаствовать в прикольном эксперименте. На чем отчасти и погорел. Крестьянка снабдила меня заговорными молитвами и велела перейти по гнилому мосту на противоположный берег реки. Я перешел и оказался в лесу, где не оказалось ни одной ржавой консервной банки, пивной бутылки и вообще не оказалось ничего стоящего, кроме старика лешего.
Несколько дней я блуждал по непролазному лесу, мечтая увидеть в небе самолет, а на земле хотя бы пустую железную бочку из-под солярки, но так ничего привычного и родного не увидел. Вместо этого в конце концов набрел на крепостных крестьян своего далекого предка. Когда все это выяснилось, то я, естественно, получил небольшой шок, Тем более что оказалось, что это самый конец так называемого века «просвещения» или, проще говоря, восемнадцатого столетия. Эпохи, безусловно, культурной и интересной, но в то же время скорой на физическую расправу и крепостнические строгости.
Как ни странно, но в этом времени мне не только удалось выжить, но даже неплохо устроиться, К тому же я безумно влюбился в «прекрасную пастушку» или, называя вещи своими именами, в обычную дворовую девку. Причем так влюбился, что разом забыл свою неверную супругу и женился не просто так, а самым что ни есть нерушимым церковным браком. И, честно говоря, не сложись обстоятельства так, как они сложились, мог вполне счастливо прожить оставшуюся жизнь в этом времени. Однако на жену начались гонения, ее арестовали и увезли в столицу, на чем моя сельская идиллия окончилась.
С этого тяжелого момента моей жизни и начались самые настоящие приключения. Судьба и обстоятельства гоняли меня не только по восемнадцатому, но и девятнадцатому и двадцатому векам. Рассказывать все мои перипетии, кончившиеся «десантом» в смутное время, точнее в 1605 год, нет смысла, воспоминания опубликованы, и желающие могут к ним обратиться. Есть, пожалуй, резон рассказать только о недавних событиях, уложивших меня на больничные полати в ответственный момент отечественной истории, вступления Самозванца на Московский престол.
В 1605 год я попал совсем недавно, в марте месяце. В отличие от моих предыдущих перемещений во времени, оно было не спонтанное или случайное, а обдуманное и соответствующе подготовленное. Некая межвременная организация, чтобы помешать человечеству самоуничтожиться, занялась коррекцией истории.
Ее представители, по не совсем понятным для меня мотивам, вероятно, польстившись моей изворотливостью, привлекли меня на свою сторону. Идея нашего сотрудничества была проста: меня готовили к выживанию, перебрасывали в Смутное время, оставляя за мной право вмешиваться в любые события этого времени, руководствуясь исключительно собственными пристрастиями и нравственной позицией.
Платой за участие в сложном и опасном эксперименте служила гипотетическая возможность встретиться со своей женой, той самой дворовой девкой Алевтиной, с которой я вынужденно расстался осенью 1799 года, Тогда она была беременна нашим ребенком и находилась под надзором в женском монастыре по приказу императора Павла. Остаться вблизи от нее я не мог. Любая попытка связаться с женой или помочь бежать грозила ей физическим устранением. Не знаю, сколько в легенде ее рождения было правды, сколько выдумки, но император подозревал, что моя жена — внучка заточенного в младенчестве в Шлиссельбургскую крепость коронованного императора Иоанна Антоновича.
Мне пришлось оставить жену под надзором игуменьи женского монастыря, монахини достойной и благородной, в расчете на то, что жить Павлу осталось немногим больше года, и после его гибели о простой деревенской девочке просто забудут. Однако обстоятельства сложились так, что мне пришлось переместиться во времени и вернуться в 1799 год я больше не смог. Казалось, что мы теперь разлучены навек, но когда после долгих мытарств я сумел вернуться «домой» в XXI век, оказалось, что Аля каким-то неведомым образом смогла пробраться в наше время. Мало того, она нашла мой дом и какое-то время прожила там с сыном, которому к тому времени было около трех лет.
