Я расскажу о некоторых методах недавно возникшей психологии восприятия времени, задействующих воображение, образное мышление и применяемых для исследования психического времени. Ученые чего только ни придумывали: просили испытуемых назвать даты известных событий, ставили их на краю обрыва и даже заставляли прыгать с крыши спиной вперед. Не боялись они ставить опыты и на самих себе: один несколько месяцев провел в ледяной пещере, куда не проникал дневной свет; другой оценивал свою способность чувствовать время каждый божий день в течение сорока пяти лет. Иногда завеса над тайной восприятия времени приоткрывалась случайно: один человек после автомобильной катастрофы потерял способность представлять будущее; другой, журналист BBC, более трех месяцев провел в плену, не зная, освободят его когда-нибудь или нет.
Подобный опыт, а также результаты новейших мировых исследований в области психологии и нейробиологии дают нам уникальную возможность узнать больше о природе такого феномена, как восприятие времени. Впрочем, кое-что о тягучести времени может сказать каждый из нас, причем для этого вовсе не обязательно повторять опасные трюки Чака. Как выяснили психологи, люди, питающиеся фаст-фудом, становятся нетерпеливыми[2]: стоящие в хвосте очереди воспринимают время как движущееся им навстречу, в то время как стоящие в голове очереди видят себя движущимися через поток времени. Для больного с высокой температурой время течет медленнее.
Вот и у меня есть своя теория «парадокса отпуска», которая объясняет, почему отпуск, пролетающий как один день, мы потом воспринимаем довольно длительным временны'м отрезком. Дело в том, что мы постоянно наблюдаем время и как протекающее в данный момент, и как уже прошедшее. Чаще всего эта двоякость восприятия служит нам хорошую службу. Именно она объясняет многие загадки времени. Но когда оба типа восприятия не состыковываются, нам кажется, что со временем что-то не так.
Я поделюсь с вами результатами собственных исследований того, как мы видим время. Вы наверняка удивитесь, узнав, что каждый пятый представляет в уме дни, месяцы, годы и даже столетия как точную схему.
Любопытно, что мы видим время по-разному – для некоторых столетия выстраиваются наподобие костяшек домино, десятилетия закручиваются, как витки пружины. Почему так происходит и как это отражается на ощущении времени конкретного человека? А еще я задаюсь вопросом, однозначного ответа на который не существует, но который все же разделяет нас на два лагеря: приближается ли будущее к нам, или это мы бесконечно движемся по временной оси к будущему?
Сегодня время определяют гораздо точнее – до мельчайших долей секунды. Атомные часы, в которых стандартом измерений служит атом цезия, находятся в Национальном институте стандартов и технологий США; они настолько точны, что их погрешность составляет не более секунды за 60 млн лет. А еще совсем недавно составляла секунду за 20 млн лет. Наши «внутренние часы» постичь гораздо труднее. Хотя они и отвечают за наше ощущение времени, пощупать их невозможно. Ученые десятилетиями пытались найти хоть какое-то подтверждение существования у человека «внутренних часов». В течение суток часы, по которым живет человеческий организм, регулируются циркадианными, то есть околосуточными ритмами, отвечающими за биологические процессы, связанные со сменой дня и ночи, – эти ритмы координируют жизнедеятельность человека в дневное и ночное время, реагируя на смену освещения. Однако отдельного органа, отсчитывающего секунды, минуты и часы, у человека нет. И все же время мы измеряем – наше ощущение длительности минуты довольно точно. Мы постоянно имеем дело с различными временными периодами – мгновение назад, средний возраст, прошлое десятилетие, первая неделя семестра, каждый Новый год, два часа, – которыми с легкостью жонглируем в уме. С течением времени у нас формируется осознание того, что проходят годы, десятилетия нашей жизни, мы начинаем представлять свое место в истории человечества, планеты.
Мы до сих пор не знаем точно, как нам удается чувствовать ход времени без помощи какого бы то ни было органа, но недавние исследования нейробиологов поднимают завесу тайны; в главе первой я расскажу о различных теориях на этот счет. Однако вам наверняка интереснее другое: как ваше представление о времени влияет на ваш способ мышления и поведение? Согласно календарю, время движется в одном направлении, но в уме мы постоянно совершаем скачки во времени: из прошлого в будущее, из будущего в прошлое. Точно так же вы можете читать и эту книгу. Несмотря на то, что я расположила главы определенным образом, вам совсем не обязательно знакомиться с ними в заданном порядке. Если вам всегда интересно было узнать, способны ли вы принимать решения на перспективу, вам прямая дорога к главе пятой. Если доводилось пережить несчастный случай, и вы на своем опыте ощутили, как в этот момент течение времени замедляется, объяснение этому вы найдете в главе первой. Если не терпится понять, почему с годами время летит все быстрее, почему кажется, будто то или иное событие в мире произошло на год, а то и два раньше действительного, вам стоит заглянуть в главу третью.
В завершение я расскажу о том, как результаты всевозможных исследований могут пригодиться нам в повседневной жизни. Поскольку мы сами формируем собственное ощущение времени, мы же способны изменить то, что нас тревожит: например, замедлить стремительный бег лет, ускорить «черепаший шаг» времени в утомительной очереди, начать жить настоящим, вспомнить, как давно мы виделись с друзьями.
Время может стать как нашим другом, так и врагом. Где бы вы ни находились – дома, на работе, в очереди на прием к чиновнику, – важно подчинить время себе, действуя в соответствии с вашими о нем представлениями. Способность воспринимать время имеет огромное значение – именно благодаря ей вы не теряете связь с собственной психической реальностью. Время лежит в основе не только того, как мы организуем свою жизнь, но и того, как мы ее проживаем.
Ну и, наконец, пара слов о самом слове «время». Ясно, что встречается оно часто – в такой-то книге, которую мне вряд ли удалось бы написать, будь я индейцем из амазонского племени амондава. У этого племени абстрактное понятие времени попросту отсутствует, у них нет отдельного слова ни для времени вообще, ни для месяца, ни для года. Нет единого для всех календаря, нет часов. Конечно, они выстраивают последовательность событий в своей речи, но время как отдельная категория для них не существует. А вот в английском языке слово «время» используется чаще, чем любое другое существительное[3], что свидетельствует о нашем пристальном интересе ко времени – и это одна из причин, побудивших меня написать эту книгу. «Время» – слово невероятно распространенное – мы используем все время. Ну, вы меня поняли, да? Чтобы избежать путаницы, иногда я, рискуя прослыть педантом, буду придерживаться терминологии или профессионального жаргона психологов. Некоторые словосочетания, такие как «способность воображать будущее», я, точности ради, могу использовать несколько раз подряд. Надеюсь на вашу снисходительность.
Готова поспорить, вам не терпится узнать, что там с Чаком Берри, который отправился в полет на «Свифте» и в результате крутого пике выпал из кабины, повиснув на ремнях; в момент его падения время удивительным образом растянулось. Придется потерпеть – перед нами стоит множество других вопросов, на которые предстоит найти ответ. Однако в конце следующей главы мы, прибегнув к нашей способности совершать мысленные скачки в прошлое, наконец узнаем о судьбе Чака.
Глава первая
Иллюзорность времени
Корреспондента BBC Алана Джонстона схватили в подконтрольном палестинцам секторе Газа. Времени в его распоряжении оказалось предостаточно, однако он не мог следить за его ходом: у него не было с собой ни наручных часов, ни книг, ни ручки с бумагой; о смене дня и ночи он догадывался лишь по полоскам света, пробивавшимся через закрытое ставнями окно, и по медленному перемещению тени на стене. Поначалу он отсчитывал дни по доносившимся до него призывам к молитве, звучавшим пять раз в день, однако вскоре сбился со счета. «Я стал делать зарубки на дверном косяке – так обычно все узники и поступают. Однако через некоторое время перестал, испугавшись, что охранник, увидев зарубки на двери своего дома, разозлится – он частенько бывал не в духе. Решил ставить зарубки на своей зубной щетке, но поскольку в точной дате уверен не был, вскоре запутался».
Алан Джонстон провел в той каморке без малого четыре месяца, причем, все это время он не имел ни малейшего понятия, как долго его продержат взаперти, останется ли он в живых вообще. «Я чувствовал время, будто оно было живым существом, навалившимся на меня всем своим весом, вынести который непросто. И конца-края этому не было видно, ведь вы не знаете, когда вас освободят и освободят ли вообще.
