В общем, полковника можно было спокойно списывать со счетов. Артур Уинсли не без сочувствия посмотрел в сторону «старого приятеля». Он сам был в положении немногим лучше вилигутовского — позиции британских Хранителей настолько ослабли, что впору было распускать ложу. На Уинсли давили со всех сторон — разведка, парламент, двор… Даунинг-стрит, Вестминстер и даже Скотланд Ярд — все они диктовали свои условия и требовали лояльности, а главное, подробных сведений о предметах. Еще лет пятьдесят назад такое было бы невозможным. Тогда даже суверен мог лишь просить Хранителей о помощи — просить робко, униженно. Теперь же каждый прыщ из внешней разведки позволяет себе бесцеремонные, глупые вопросы, на которые приходится отвечать. Увы, британская ложа давно уже утратила свое влияние, а ее магистры состарились и потеряли прежнюю хватку… Увы…
Сэр Уинсли с трудом удержался от вздоха. Зря он сделал в свое время ставку на Артура, зря… Но кто мог подумать, что мальчик окажется так слаб, труслив и не амбициозен.
— И что вам нужно от нас? — сэр Уинсли в который раз запретил себе сожалеть о непоправимом и задал вопрос, которого американец давно уже ждал. — Вы же сами сказали, вы — сильны, у вас есть средства… и ваши агенты, наверняка, отлично работают не только в Новом Свете, но и здесь. Что вам нужно от меня и Карла? Наше согласие? Благословение? Вряд ли это что-то изменит в вашей стратегии. Тогда что?
— Только то, что полагается нам по Кодексу, господа. А именно информацию об артефактах, находящихся на бесконтрольных территориях, — прошелестел американец. — Мы слишком мало знаем о европейских предметах, поэтому будем рады любым вашим записям и изображениям. Всему, чем вы готовы с нами поделиться.
— Ахххаххааа, — загоготал Вилигут. Хотя, кажется, ему было вовсе не до смеха — просто хотелось досадить наглому американцу. — Вы сейчас всерьез? Вы всерьез о Кодексе? Вы, простите, откуда к нам приплыли? Из Антарктиды? Или, может, прямиком из джунглей? Вы, может, монах или юродивый? Что вы тут головы нам морочите, янки? Да кто вам даст рабочую информацию? Где вы найдете таких дураков? Вот вы, Артур, дадите?
— Нет. Не дам… — улыбнувшись, отрицательно покачал головой Уинсли. Иногда грубая откровенность полковника была довольно уместной.
— Ну и я не дам! В общем, у меня и не осталось ничего свежего, но и было бы — ни за что бы с вами не поделился. Кодекс Кодексом, охота — охотой, однако пока наши предметы остаются здесь, на континенте, у Европы есть надежда на то, что все еще поправится. А иначе вы сейчас умыкнете вещи в Новый Свет и ауфвидерзеен! Vale! — Пимпочка на вилигутовском кепи яростно запрыгала. — Так что не дурите. Думаете засылать ваших охотников на Балканы и в Россию — засылайте. Наше какое дело? Вы так и так возьмете то, что сумеете найти. Хотите играть в честных Хранителей и честную охоту? Тоже ваше право. С удовольствием подыграю. Вон… Желаете, к примеру, Орла? Щедро поделюсь с братьями по ордену «тайной» информацией про него. Что? Не интересуетесь? Ну, конечно… Ведь вам и без меня прекрасно известно, где сейчас птичка, да только отобрать ее у большевиков — кишка тонка. О! Кажется, у меня в сейфе завалялись записочки двухсотлетней давности… Кровью на шелке, клянусь! Не помню точно, что там за предмет, какой-то жучок, но знаю, что уже двести лет его никто нигде не видел. Хотите такое? Устроит?
— Америка за честную охоту! — повторил «скелет», тщательно проговаривая каждое слово так, чтобы собеседники поняли — он абсолютно серьезен. — Мы с благодарностью примем все, что вы сочтете возможным нам передать.
Артур Уинсли-старший внимательно следил за мимикой американского гостя, пытаясь обнаружить хотя бы оттенок эмоции. Хотя бы намек на раздражение, злость, ликование… Однако лицо его оставалось бесстрастным — американец наверняка был отличным игроком в покер. То, что он никак не отреагировал на откровенную издевку Вилигута и продолжал настаивать на своем, могло значить либо то, что американец действительно всерьез придерживается Кодекса и тогда он фанатичный безумец, от которого стоит держаться подальше… либо все гораздо интереснее. Зачем американской ложе сведения, за которые даже Скотланд Ярд гроша ломаного не даст — а уж бобби известны своей тупоголовостью и жадностью, и готовы прибрать к рукам все, если оно хоть как-то имеет отношение к предметам.
Зачем?
— Значит, вы за честную охоту? — голос сэра Уинсли зазвучал медленно и даже ласково, но почему-то именно в этот момент полковник Карл Мария Вилигут, знакомый с Артуром Уинсли-старшим уже не первый год, вдруг подумал, что англичанин не тот человек, которого он хотел иметь бы в недругах. Меж тем, Уинсли продолжал, и чем дольше он говорил, тем теплее становились его интонации, тем холоднее — взгляд. — Ну что ж… Я с радостью передам вам кое-какие архивные записи. Не обессудьте, сэр, но некоторым из них больше тринадцати веков. У британской ложи длинная история. Ведь вас это не смущает?
— Ничуть, — американец, как ни странно, выглядел довольным. — Могу я уже сегодня забрать бумаги? Куда подъехать?
— Добрая английская поговорка советует не торопиться… Помните? «Один стежок, сделанный вовремя, стоит девяти». Впрочем… будьте в пять тридцать в Клубе Бифштексов на Лестер-Сквер. У меня там бридж. А теперь, господа, позвольте откланяться. И да! Я категорически против бюджетных вложений в воздухоплавание, Карл…
Артур Уинсли-старший выкинул раздавленную травинку и направился к изящному (сейчас уж в таких не ездят) ландо, ждущему на краю летного поля. Карл Мария Вилигут с изумлением уставился на протянутую заокеанским Хранителем ладонь, как будто ему предлагали потискать сосиску в булке. Однако надо отдать полковнику должное, быстро опомнился, пожал американцу на прощание руку и пошел прочь разлапистой походкой — точь в точь бюргер-добряк, каких любят рисовать на глиняных кружках для пива. Через минуту из-за стола поднялся и американец.
***
Поздним вечером того же двадцать пятого августа в уютном фойе лондонского отеля «Бертрам» Артур Уинсли-старший встретился с дамой, в которой легко можно было узнать утреннюю водительницу ролльса. Встреча их была короткой и ничуть не походила на любовное свидание.
— Запомнили его лицо? Проследите за американцем и любым, повторяю, мисс, любым способом выясните все подробности. Выясните, кто их охотник и что точно они ищут! А главное, попробуйте понять, зачем им понадобились сведения о давно потерянных предметах. Прошу вас, мисс, помнить, что мы в Британии не так беспечны, как ваши прежние французские друзья. Если снова приметесь за ваши двойные сальто, мисс Хари, то они могут стать для вас сальто-мортале! И не злоупотребляйте Бабочкой, вы выглядите не лучшим образом, — сэр Уинсли не скрывал раздражения и, кажется, был чем-то сильно встревожен. — Когда вы плывете в Нью-Йорк?
— Послезавтра… — дама помахала перед носом пожилого джентльмена картонкой, на которой крупным шрифтом было напечатано название трансатлантического лайнера — «Что-то-там-ания». — Так мы договорились насчет премии?
— Да. Если я буду удовлетворен вашей работой, скажу вам, где искать Гусеницу. На большее не рассчитывайте!
Дама кисло улыбнулась. Так улыбаются очень уставшие или очень больные люди — отчаянно, через силу. Странно было видеть такую улыбку у довольно-таки юной девушки, но сэр Уинсли ни капли не удивился. Он знал, что сидящая перед ним особа на самом деле гораздо старше выбранного ею на сегодня тела. Кроме того, уже около десяти лет она буквально живет «под предметом», а значит, осталось ей не так много.
Девушка ушла, не попрощавшись, а сэр Уинсли попросил себе чаю со сливками и присел у окна. Не без удовольствия он любовался пожилой красивой леди, склонившейся над своим вязанием за соседним столиком. А ведь он тоже бы мог… Мог бы второй раз жениться, завести детей, дом в Шотландии, конюшню, псарню… На неделе играть в крокет, охотиться. По воскресеньям ходить с супругой в церковь. Но только жизнь его принадлежала совсем другим богам.
Леди, поймав взгляд Уинсли-старшего, мило улыбнулась и порозовела. Старик приподнял чашечку над блюдцем в вежливом приветствии. Две секунды… ровно две секунды позволил он себе подумать о внуке. А ведь не окажись мальчик такой тряпкой, все бы сейчас было иначе. Такой дар… и ни капли азарта! А без азарта, без любви, без страсти нет и Хранителя. Зря он мечтал вырастить из маленького Артура не просто ищейку, но…
О, господи! Артур Уинсли-старший вскочил, едва не опрокинув на себя молочник! Ищейка! Ищейка!!! Вот оно что! Вот почему американец так настаивал на любых, даже самых бесполезных данных… В Новом Свете наверняка объявилась ищейка с даром! Нет! Быть не может! Ведь ищейку готовят с самого детства, учат, натаскивают… Имейся у американцев такой человек, сведения об этом так или иначе просочились бы наружу. Нет! Но если все же это так, если он не ошибся в своих предположениях, то тогда охота приобретает совсем иное качество… Тогда за океан легко может «уплыть» не пять-шесть предметов, а много… много больше. И среди них будут предметы, информацию о которых час назад он сам, своими руками передал американцу! Да еще и сопроводив передачу ироничной усмешкой и пожеланиями удачной охоты! Такого поражения Артур Уинсли-старший — британец до мозга костей, истинный джентльмен, человек гордый и честолюбивый — пережить никак не мог!
