— А эта девушка тоже служила в той же части, что и ваш отец?
— Да. Недавно я разговаривала с его сослуживцем, подполковником Ковалёвым. Когда часть закрывали, он был главным инженером. Секретные документы было положено уничтожать, но он хорошо знал Марию Егорову, и поэтому сохранил всё, что её касается. После отставки мой отец жил с Ковалёвым в одном доме. Несколько лет назад я ездила туда, и выпросила у него эту фотографию. И он мне рассказал совершенно поразительную историю. Во втором эксперименте Мария переместилась из 1968 года в 1993-й. И в 1993-м, вскоре после событий у Белого дома, она зашла к Ковалёву. Ему тогда уже было за пятьдесят, а она всё такая же — ей было 24 года. Так что он мне подтвердил, что служил с ней в 1968 году, а потом с ней встречался в 1993-м.
— А сколько этому Ковалёву сейчас лет? — с подозрением поинтересовался Лёшка.
— Я думаю — лет семьдесят пять, — прикинула Марина Николаевна. — Он чуть моложе моего отца.
«Дедушка забыл выпить таблетки» — про себя подумал Лёшка, а вслух сказал:
— Марина Николаевна, это очень интересно!
— Ну а ты чем занимаешься? Учишься, работаешь?
— Пока учусь. На компьютерщика, как ваш отец.
Расчёт оказался верным — историчка от умиления чуть не прослезилась. Всё-таки она хорошая тётка, хоть в аттестате у Лёшки по истории четвёрка. А что у неё слегка крыша поехала — так у каждого свои тараканы. Вот он сам по заброшкам лазает — можно сказать, изучает историю родной страны на практике.
— Так что, Лёша, заходи ещё, — пригласила историчка. — У нас тут интересно.
— Марина Николаевна, обязательно зайду! — пообещал Лёшка.
3
Зима продолжалась полным ходом, но Светка была неугомонна:
— Когда мы в следующий раз пойдём на заброшку? Я купила новый штатив, и хочу его испытать!
— Вон встань у окна и испытывай, — предложил ей Лёха. — И идти никуда не надо.
— Лёша, ты дурак, или где?! — обиделась Светка. — У меня в субботу выходной, поэтому давай куда-нибудь съездим.
— Тебя что интересует? — с видом официанта, предлагающего меню, спросил Лёшка. — Вышки, заброшенный завод, бомбарь, железная дорога?
— На вышку я сейчас не полезу — холодно, — стала перебирать Светка. — На заводе уже были. Железная дорога — не хочу, с меня хватило того случая, когда собаку поездом пополам разрезало, помнишь — видели тогда?
— Помню, — кивнул Лёшка. — Ты тогда ещё блевала дальше, чем видишь.
— Дурак! — Светка стукнула его кулачком. — Тебе тоже не понравилось. Поэтому остаётся только какой-нибудь бомбарь или бункер. Только без воды — я потом мокрая по морозу бегать не хочу.
— Есть такое местечко, — прикинул Лёшка. — Только там пройти километра три-четыре придётся.
— Ну ты же понесёшь мой штатив? — Светка скорее приказала, чем спросила.
Выяснилось, что за городом снег гораздо глубже, чем в городе. К счастью, мимо объекта, выбранного Лёшкой, была расчищена дорога до расположенных неподалёку дач, поэтому большую часть пути удалось пройти по асфальту. По сугробам пришлось пробираться всего метров двести. Лёшка показал на чёрный проём в склоне заснеженного холма.
— Пришли! Держи свой штатив!
И стал доставать из рюкзака фонари. Фонарь побольше он оставил себе, а который поменьше отдал Светке.
— Будешь себе под ноги светить, чтобы не навернуться.
Пробравшись по сугробам к самому входу в бункер, Светка остановилась и спросила:
— А ты тут раньше был?
Лёшка кивнул.
— А что тут вообще было?
— Радиотехнический центр наведения.
В темноту уходил коридор, свет фонаря терялся вдалеке. Светка направила фонарь вверх — высота потолка была не меньше четырёх метров. На когда-то побеленном бетоне ещё кое-где сохранились светильники с разбитыми лампами.
— Под ноги свети! — напомнил Лёха, и вовремя — в бетонном полу шёл кабельный коллектор, когда-то закрытый металлическими щитами, но сейчас из него угрожающе торчали кронштейны для крепления кабелей.
— Доставай штатив! — скомандовала Светка. — Неплохой кадр получится.
— Пойдём дальше, — возразил Лёха. — Там ещё интереснее будет.
Из коридора он свернул в дверной проём направо. Луч Светкиного фонаря метался то под ноги, то на потолок, с которого свисал огромный ржавый короб воздуховода.
— Смотри! — Лёха направил свой фонарь на массивное металлическое кольцо, установленное на бетонном постаменте.
— Что это? — удивилась Светка.
— Остатки электрогенератора. А вот тут стоял дизель, который крутил генератор. Тут было три такие установки. А само помещение называется дизельная.
Он осветил ряд бетонных колонн, поддерживающих свод бункера. До противоположной стены луч фонаря добивал с трудом. Светка стала разворачивать штатив.
— Темно же! — возразил Лёха.
— Ничего. Выдержка 15 секунд — и всё будет видно, как днём. Вот для этого мне штатив и нужен. В кадр не лезь, пожалуйста!
Она принялась возиться с фотоаппаратом. Лёха встал у неё за спиной и стал оглядываться по сторонам. В углах ещё сохранились металлические сетки-ограждения и надписи на стене: «Перед началом работы…», «При работе на панелях…». Наконец Светка удовлетворила свою фотострасть и обрела способность рассуждать на другие темы.
— А когда это построили?
— Ещё в 50-е годы, — объяснил Лёха. — Кстати, заключённые строили.
— А почему забросили?
— Перешли на новые системы, мобильные.
— Это же сколько средств вбухали! — Светка в изумлении водила фонарём по сторонам. — Сколько труда, и всё напрасно!
— Почему напрасно? — возразил Лёха. — Это предотвратило третью мировую войну. Свою задачу выполнило.
— Всё равно жалко! — Светка осторожно прикоснулась к остаткам какого-то оборудования, всё ещё висевшем на бетонной колонне. — Представляешь, здесь же когда-то служили солдаты, офицеры. Их, наверное, готовили к ядерной войне. Вот так сидят тут под землёй, а там, наверху, уже ничего не осталось.
Леха представил это — ударная волна, грохот дизелей, и полная безнадёжность. Он вздрогнул.
— Фантазёрка! Пойдём, там ещё такие же большие помещения есть.
Назад возвращались уже в сумерках. В электричке уставшая Светка положила голову Лёхе на плечо.
— Нет, всё-таки впечатляет! Огромное сооружение!
— Таких вокруг Москвы 56 штук, — ответил Лёха.
— И все заброшены? — поразилась Светка. Лёха кивнул и молча уставился в окно.
4
В воскресенье с утра зашёл Иван.
— Лёха, какие планы на выходной?
— Исполнить свой гражданский долг.
— Ты его осенью ещё не исполнил? Дурачок, уже всё заранее посчитано. Гарант останется гарантом. Голосуй — не голосуй, всё равно получишь…
— У меня родители пойдут голосовать за Путина.
— А, ну да, у тебя же маман — госслужащая! Им по-другому голосовать не положено.
— Иван, ты не прав! Она действительно за него, и отец тоже. Говорят, что по сравнению с 90-ми…
— И что Путин для них сделал? — перебил его Иван. — Квартиру дал? Ну ладно — предки, они своего потолка достигли, что твои, что мои. А мы? Вот мы учимся, ну со мной всё ясно — меня в крайнем случае мать к себе в аптеку возьмёт. А ты? Как твоя Светка будешь кричать — «Свободная касса!»? И что — вы там заработаете себе на квартиру? Или так и будете по кустам бегать?
— И что ты предлагаешь? — хмуро ответил Лёха. Такие мысли его тоже посещали.
— Валить плешивого! — решительно заявил Иван. — Шатать режим! Мы с тобой заслуживаем большего. Вот если бы не было коррупции, а развивалась промышленность, у нас были бы перспективы. А так только валить за рубеж. Или тут за копейки горбатиться. Потому что ботексный создал экономику только для своих. Вот послушай!
Он достал смартфон, потыкал в него пальцем, и стал с пафосом читать:
— С 2005 года закрыто 35 тысяч заводов. И это не считая мелких предприятий. Да никакой Гитлер не мог уничтожать с такой интенсивностью нашу промышленность, как это смог сделать Путин за последние 10 лет! Кругом деградация и вымирание. Закрыто 15600 клубов, 4300 библиотек, 22000 детсадов, 14000 школ.
