— Далее у нас идёт товарищ Берг-Дичевский, сотрудник оперативного отдела, который у нас не так давно, и товарищ Ветров, также сотрудник оперативного отдела, который у нас не так давно…
Я внимательно оглядел оставшихся трёх людей. Мужчина монголоидной внешности, но необычно высокого роста. Скорее всего казах, или возможно шорец, с погонами старшины, и судя по паре знаков на форме работник следственного отдела.
Женщина чуть за тридцать, которая так неосторожно высказалась о стенгазете с русыми волосами собранными в узел и несколько излишней стройностью. Погоны старшего сержанта, и похоже отдел работы по делам с несовершеннолетними.
Ещё один мужчина возрастом тоже чуть за тридцать лет с погонами прапорщика высоким ростом и чрезвычайно мускулистым телосложением.
— Товарищ Катыбаев, — кивнул Петров в сторону шорца.
Катыбаев? И в самом деле шорец.
— Женис, — кивнул тот.
— Борис Волков, — сам представился крепкий мужчина.
— Лера, — поморщившись сказала новая художница.
— Вот и отлично, — кивнул Петров. — Главного культуролога я уже назначил, теперь следует назначить председателя Комитета.
При слове «главный культуролог» женщина снова поморщилась, а мы с Егором посмотрели на Анну, та развела руками и чуть заметно покачала головой. Я глянул на Егора, но тот лишь поднял глаза показывая, что дел у того и так по горло.
— Председателем будет Ветров, — тут же указал на меня Петров.
— Эм?
— Что эм? У тебя медали на груди висят? Нагрудный знак есть? Погоны потяжелели — значит обязан.
— Так точно, — бодро отрапортовал я соглашаясь с начальственным указанием. — Служу МВД.
Егор вздохнул с облегчением, а Анна посмотрела на меня даже с какой-то гордостью.
— Давайте — у вас есть пять минут, нет, минута, чтобы распределить между собой остальные должности.
— Пожалуй я займусь секретарской деятельностью, — тут же вставила Аня. — Буду заниматься подготовкой и организацией мероприятий и такого прочего.
— Я больше всего работал с архивами, — тут сказал Женис. — Этим же и займусь.
— Тогда я второй секретарь, — подключился Егор. — Буду составлять отчёты по форму и прочее.
Остался только Борис. Возникла пауза.
— А ты будешь ответственный по работе со школьниками, — прервал паузу Петров. — Всё. О дате вашего собрания я скажу дополнительно.
Мы вышли от Петрова морщась и кривясь, и ещё пару минут обменивались номерами. Теперь от моего времени, которого и так нет можно вычесть ещё и беседы со школьниками и студентами. Зашибись.
Мы разошлись по своим отделам — нам с Егором оказалось идти ближе всех.
— Чего сам не стал Председателем? — спросил я Егора.
— Я и так, аж четыре раза председатель касательно домашних дел! — закатил глаза Егор. — Днём работаю на работе, как и полагается сознательному аристократу, а вечером вникаю в дела рода и разгребаю семейный бизнес. Ты не представляешь, сколько всего приходится делать.
— Обвинения с тебя хоть сняли по наркомании?
— Сняли и доказали, — кивнул Егор. — А на следующей недели в СМИ выйдет репортаж, о наших с тобой действиях при прорыве чернокнижников, и о том, как мы были награждены орденами Героя РФ. Но знаешь, если банки замораживают счета, то на определённый срок — досрочно многие мои счета нельзя будет открыть. Да и СМИ ещё даже статью не сделали, и материал не отсняли. Ничего — придут ещё, и с Петровым говорить, и со всеми.
— Ну вот, там и твои контракты наладятся, и всё будет замечательно, — похлопал его поп плечу я.
— Ага, только спать я вообще перестану.
Мы вошли в отдел, и нам тут же нагнал Петров.
— Так, а теперь давайте о делах более насущных, — вошёл в кабинет он. — Князев — машину проверь, Шек-Соколов — подробно дай последние отчёты, Рощина — внеси последние данные в компьютер, Фолин и Степан Сергеевич — вы знаете, что делать. Ветров, Берг-Дичевский — за мной.
Петров взял довольно толстую папку.
— А теперь о том деле, в котором участвовали вы оба. Дело Козовых, и дело корейских чернокнижников. Это дело закрыто, но возбуждено ещё несколько дел, так, как многие люди, которым этого делать не следовало, ходят на свободе.
Петров сел, раскрывая папку.
— Козовы работали не одни, в одиночку они таких дел наворотить не могли. У них были свои помощники, и свои подельники, и легальные, и полулегальные, и совсем не очень, и теперь нужно будет найти их всех голубчиков и представить к ответу, и чем раньше, тем лучше.
— С этой папкой вы будете знакомиться сегодня, и ещё с кучей других папок по этому делу, — заключил Петров. — А теперь перейдём к менее известным личностям, которые работали вместе с Козовыми, и которые оказались не менее опасны, чем они.
Он прервался, чтобы взять папку с личным делом.
— На первом месте у нас стоит Астахов Филипп Андреевич, — он показал фотографию полного мужчины в приличной одежде, а затем достал ещё несколько фотографий того же упитанного господина.
— Чёрный бухгалтер Козовых, — простучал он пальцем по фотографии. — Сорок три года, был женат, но разведён, есть ребёнок, но с ним он не видится. Выплачивает алименты. Точнее выплачивал, потому, что после того как взяли Козовых он предпочёл исчезнуть. У Козова работал Бухгалтером. И естественно вёл бухгалтерию. И отдельно Чёрную Бухгалтерию, где подсчитывал, какую прибыль можно будет извлечь с каждого похищенного человека, и белую. Данные о многих цифрах естественно подделывал. О всех преступлениях связанных с кражей и разделыванием людей знал, но спал спокойно получая за это свой процент. Сейчас объявлен в розыск. Одна из наших главных целей.
Мужчина на фотографии был излишне полон, а во взгляде читалось явное превосходство. Данный экземпляр явно привык ценить собственную жизнь, или говоря конкретнее удовольствия от этой жизни, и совсем не привык ценить чужую жизнь.
— Порфирьев Василий Анатольевич, — показал Петров ещё одну фотографию худого мужчины с острыми скулами. — Секретарь Козова старшего по работе. Вёл документооборот и подписывал бумаги. Возможное будет правильнее сказать — заместитель по документообороту. И специалист по Чёрному документообороту. Очень хорошо и очень точно подделывал документы Козовых позволяя обходить закон. Возраст — сорок четыре года, дважды был женат, обеим жёнам платит, вернее, тоже платил алименты, и естественно тоже пропал после исчезновения Козовых. Наша вторая цель… Сейчас пара ваших коллег по Оперативному отделу наблюдают за родственниками оных, в надежде выйти на след этих господ, но пока безрезультатно.
— И наконец, третий человек, — Петров вынул ещё одну фотографию, на которой в пол оборота был показан человек, лицо которого было не разглядеть. — Этот господин, похоже и был третьим палачом после Козова старшего, и Козова младшего. Конкретно его роль точно установить не удалось, как и его личность, но известно точно, что он участвовал в опытах над тобой Ветров, и что он как-то был связан с медицинским оборудованием, которое ты мог видеть. Личность необходимо будет установить.
— Это касается тебя Ветров, — сказал Петров убирая в стороны документы. — Теперь касательно тебя, Берг-Дичевский… Так вот — о том, что ты находился в клинике и получал лечение мне известно, как-никак сам знаешь почему, и то, что ты начал там болеть, и буквально чахнуть тоже. Скажу сразу — это не результат лечения, и никак не халатность твоего отца. Это было преднамеренное покушение на пациента. Тебя. Кто-то, о ком мне пока неизвестно находясь в клинике или проникая в неё периодически подменял твоё лечение на обратные действия сознательно выписывая тебе не те препараты и делая другие действия. И этот кто-то очень старательно скрывал эти действия от лечащего врача, снова возвращая документы к исходному состоянию.
— Итого, сейчас на свободе как минимум несколько личностей, которые желают вам зла.
Мы с Егором переглянулись.
Глава 2. Идеи стройки
