Алексей Владимирович хитренько прищурился:
— Именно в альтернативках, по моему скромному мнению, должно быть, как в хорошей шахматной задаче: рояли надлежит использовать елико возможно минимально, охватывая при этом максимальное количество целей.
Фраза закончилась победной улыбкой.
По всей видимости, Мефодий Исаевич не был настроен на спор. Скорее ответ его прозвучал размышлением вслух:
— Ваша основная идея видится понятной. Поправьте, если я ошибся, но сформулировать ее можно примерно так: сначала ставится цель альтернативки, а после подбираются рояли, без которых она никак не может быть осуществлена. Или, если хотите, оркестр. А теперь пустим в ход дедукцию, то есть перейдем от общего к частному. Вы в своем замысле желаете переиграть историю так, чтобы нападения Германии на СССР не случилось вообще. И теперь вам осталось лишь подобрать инструменты оркестра, без которых такое развитие событий возможно, притом в минимальном количестве и, повторяя ваше выражение, в минимальном качестве. Я прав, Алексей Владимирович?
Рославлев слегка поклонился.
Собеседник продолжил:
— Вы позволите мне начать с самого начала?
— Ну, разумеется.
— В вашей любезности я не сомневался. В таком случае назовите ту дату, с которой вы начинаете ваше воздействие на историю.
— Небольшая поправка: хотел бы начать. Не уверен, повторяю, что это получится. Думаю, что надо бы не позднее первого сентября тридцать девятого года. Крайний срок: первое января сорокового. А самая ранняя дата: 25 ноября 1938 года.
— О, начало Второй Мировой? Это могу понять, а второй наипозднейший срок при чем?
— Перед войной с Финляндией требуется запас по времени. А вот ее избежать нельзя… да и не нужно.
— Хорошо, а как насчет наиболее ранней даты? Что-то не припомню исторического события…
— Это день, когда Берия стал наркомом внутренних дел.
Обаятельнеший Мефодий Исаевич, чуть призадумался, потом выдал:
— С целью подыграть главному герою… пусть будет именно последняя дата. Условие выглядит разумным. C вашего позволения, тезисно перечислю те препятствия, которые вашему герою (и вам, поскольку вы некоторым родом связаны) придется преодолеть.
Еще один ответный поклон.
— Первое и основное: позиция Великобритании и США. В меньшей степени — Франции. Они всеми силами подталкивали Гитлера на Восток. Политические пинки — это еще бы ничего, но были и экономические рычаги. В том числе внутренний: Гитлер сильнейшим образом поднял благосостояние немецкого народа, но опирался при этом не на внутренние ресурсы, а на внешние — сиречь крепко обчистил те страны, кои успел завоевать. Австрия не в счет, понятно. В Европе уже не осталось кого грабить — там и было-то не так много. И не забудьте: частично немецкая промышленность была во владении иностранцев, в первую очередь американцев. Кредиты оттуда же. Примеры нужны?
— Не трудитесь. Это я понимаю.
— Второй фактор — личность самого фюрера. Вы читали его произведения?
— Да, представьте. В переводе, понятно.
— Перевода достаточно. Тогда напомню вам основные положения. У него в голове засело накрепко: Франция есть враг номер один, естественный враг, если позволите такое выражение. И с этим врагом надо справляться в первую очередь, дабы при любом раскладе не получить войну на два фронта. Англия таким врагом не является. Войны с ней нужно всеми силами избегать. Как ни странно, Россия — тоже не враг, она просто объект для завоевания. Эта предельно слабая страна не может быть серьезным противником — вот что писал Гитлер.
— Англия и не могла быть врагом Германии, — втайне Рославлев насладился выражением искреннего недоумения на лице визави. — Германия для Великобритании являлась лишь инструментом и не более того.
В похвалу Мефодию Исаевичу будь сказано: в себя он пришел очень быстро.
— Вы имели в виду известное высказывание лорда Пальмерстона? Так я себе позволю его процитировать со всей возможной точностью: "We have no eternal allies, and we have no perpetual enemies. Our interests are eternal and perpetual, and those interests it is our duty to follow. [2]" Это вы имели в виду?
Про себя Алексей Владимирович отметил не только недюжинную эрудицию собеседника (вряд ли кто из его знакомых мог бы процитировать эту весьма известную фразу на английском), но и безукоризненное оксфордское произношение. Вслух же было сказано:
— Благодарю за напоминание. Да, именно это. Однако обращу ваше внимание на эти ключевые слова: eternal и perpetual. Из них следует, что на энном отрезке времени у Британии могли быть враги. И этим врагом вполне могла числиться Германия, что Черчилль в своих речах неоднократно утверждал.
Находчивый администратор сохранял всю ту же очаровательную любезность:
— Совершенно верно, утверждал. Во всеуслышание. На то он и был премьером. Работа у них такая. На деле же шла "странная война" [3] аж до десятого мая сорокового года. И эту стратегическую паузу Адольф использовал до последней минуты. Польша, Дания, Норвегия — вот результаты. Мало того: французы прозевали серьезную подготовку Германии к вторжению, отчего и поплатились. Но это была их проблема. А вот США только руки потирали. Их военная промышленность набирала такой ход… Но еще больше их и Великобританию радовало совместное уничтожение Польши. Последнее сухопутное препятствие перед полноценным "дранг нах остен" рухнуло, — почему-то цитату на немецком Мефодий Исаевич произнес с нарочито русским выговором. — Вы, надеюсь, не думаете, что Гитлер всерьез рассматривал нападение через территорию Венгрии и Румынии, верно?
— Не думаю. Но вы забыли один субъективный фактор. А эти факторы вообще влияли на выбор Гитлера очень сильно. Перед нападением на Францию очень мало кто не только из немецких политиков — даже из высокопоставленных военных полагал, что оно получится успешным. Очень уж довлел опыт Первой Мировой. Гитлер своей стальной волей продавил это решение — и в конечном счете дело для него окончилось успешно. Директиву о подготовке войны против СССР Гитлер подписал восемнадцатого декабря сорокового года, но разговор об этом начался еще второго июня. Он имел основание полагать СССР слабым противником — ход войны с Финляндией. У Германии были стратегические резоны пристально следить за протеканием боевых действий: никель из Петсамо в первую очередь. Как специалист могу вас уверить, Мефодий Исаевич: почти что незаменимый металл, и не только для брони. Касательно той войны: уж будьте уверены, все ошибки генералов РККА были взяты на карандаш. Чему-чему, а умению анализировать чужие провалы германский Генштаб сам мог поучить кого угодно. Но что, если ход финской войны — повторяю еще раз, ход, а не результат! — был бы иным? И не только это. Объективная информация о силе РККА усилиями адмирала Канариса может и не дойти до Гитлера. В реальной истории это, к слову, произошло. По слухам, он работал на англичан. А как будет, если таковая дойдет?
Всякое благодушие начисто исчезло с лица любителя альтернативной истории. Рославлев мельком подумал, что как руководитель (а он уж точно был не из простых исполнителей) эта личность может быть весьма жесткой.
Молчание продлилось довольно долго.
— Вы, Алексей Владимирович, бросили весьма интересную идею…
Очередной благодарственный поклон.
— …Но… у вас богатый инженерный опыт, не так ли? И вам приходилось решать сложные технические задачи?
— Угадали. У меня несколько изобретений.
— Тогда вы меня поймете. От начальной идеи до ее воплощения в жизнь — сами понимаете, какая дистанция.
— Совершенно с вами согласен. Вот потому и нужен оркестр. Именно оркестр, ибо задача крайне ограничена по времени, а ее успешное решение дает, как мне думается, колоссальный выигрыш. Он стоит симфонической музыки.
— Каким же вы представляете состав этого оркестра?
