Люди там платят налоги, но не имеют избирательных прав. Вы же не станете это отрицать?
Богородский нервно кивнул. Эмоциональный посыл Антонины вызывал у него тревожные предчувствия, все же ругаться с жирным социалистом гораздо проще и легче, чем вести дискуссию с образованной дамой.
- Геннадий Александрович прав. Мы действительно, по сути, оказываем безвозмездную помощь Белграду, бесплатно поставляем туда оружие, боеприпасы и всякую технику, из - за участия наших добровольцев в конфликте половина мира нас обвиняет в атаке на британский пассажирский самолет. При этом в нашей с Вами стране, как мы все понимаем, не все гладко. Дороги плохие, школ и больниц не хватает, зарплаты откровенно говоря, небольшие, цены постоянно растут. Почему бы не тратить эти деньги на развитие собственной страны?
- Я на ваши слова отвечу цитатой одного из величайших полководцем и политических деятелей человечества Наполеона Бонапарта. Народ, не желающий кормить собственную армию, будет вынужден кормить чужую.
После дискуссия скатилась в обсуждение итогов Гражданской войны в России и политических репрессий двадцатых - сороковых годов, еврейские погромы, резню в Туркестане, отказ русского правительства признать факт гонений евреев в Российской империи и Второй республике (2), героизацию генерала Краснова и атамана Шкуро повешенных за казачий мятеж и сепаратизм, а крайние пятнадцать минут передачи эфир разрывали гневные звонки слушателей, которые крепкими словцами чихвостили столичного градоначальника, а в конце передачи подвели итоги голосования зрительских симпатий. Выяснилось, что большая часть слушателей передачи сочли аргументы социалиста более убедительными, чем доводы представителя правящей партии.
В тот же день главному редактору радиостанции Алексею Абрамовичу Винокурову было совершено три суровых звонка. Сначала позвонил заместитель столичного департамента просвещения и культуры господин Белов Николай Юрьевич, строго указавший на недопустимость выпуска в стране победившего капитализма передачи, со столь провокационным и неполиткоректным названием, и пригрозивший отзывом лицензии у радиостанции. Через полчаса Винокурову позвонил начальник четвертого отдела Охранного бюро московской полиции, который пригрозил радиостанции проблемами, а строптивой журналистке Антонине Ванштейн было предложено прибыть на Большую Черкизовскую, 28 для дачи объяснения по факту возможного совершения уголовного преступления по части второй статьи 354.1 Уголовного кодекса Российской республики (публичное отрицание итогов Русско - Советской войны 1917 - 1923 годов, а равно осквернение памяти ветеранов Белой Гвардии, символов и памятников Белому движению, совершенное при помощи средств массовой информации). А после раздался звонок от шефа столичных жандармов, генерал-лейтенанта Ивана Дрёмова известного своей тупостью и консерватизмом, который в ультимативной форме потребовал публичных извинений от имени радиостанции, в противном случае пригрозив предельно тщательно проверять спонсорскую помощь радиостанции, намекнув на то, что в жандармерии прекрасно знают про неких британских бизнесменов, с которыми господин Винокуров имеет деловые встречи.
Испуганный главный редактор забил тревогу, призвав коллег - журналистов защитить его от произвола властей. Через сутки "белая чума" пестрела в заголовках всех оппозиционных газет, от либерально - демократических до подпольных социалистических журналов.
Сама Антонина с драматическим выражением лица, но дрожащим голосом в интервью журналисту BBC заявила, что "Эхо Столицы" является последним оплотом свободы слова в России, да и вообще "снежный кризис" наглядно показывает, что вместо того, чтобы строить танки, корабли и самолеты российским властям лучше уделить больше внимания коммунальной сфере и реальным проблемам простого народа. А столь нервная реакция властей на выход передачи связана с тем, что социология ярко демонстрирует, что хлеб насущный народ интересует гораздо больше, чем внешняя политика. Да и вообще столь нервная реакция московских властей - это не более чем предвоенная истерия.
После угрозы возможного уголовного преследования со стороны полиции сразу двое известных московских адвокатов Янкель Шимонович Разенбаум и Арсений Петрович Твардовский выразили готовность защищать Антонину совершенно бесплатно. Когда госпожа Ванштейн прибыла к зданию Московского охранного бюро в сопровождении солидной группы поддержки, поддержать ее пришло около сотни сторонников. Вспышки фотоаппаратов слепили, а сама Антонина уже мысленно подсчитывала перспективы монетизации своей популярности и задумывалась о международной премии "Репортер года".
- Свободу Антонине Ванштейн! Нет политическим репрессиям! - скандировали митингующие.
Через десять минут, проваливаясь в сугробах, прибежали полицейские из второго оперативного полка Московского полицейского департамента, которые без разбору начали выкручивать руки оппозиционерам, сочувствующим судьбе Антонине Ванштейн, и кидать их в "воронки". В тот же день столичный полицмейстер отчитался о составлении одиннадцати административных протоколов за нарушение общественного порядка и возбуждении уголовного дела в отношении журналиста издания "Голубой огонек" Ивана Горбунова за применение насилия в отношении представителя власти. Выяснилось, что Горбунов во время задержания отчаянно брыкался и укусил полицейского за руку. Полицейский отреагировал жестко, ударом резиновой дубинки сломав репортеру руку.
Журналист ,был задержан и помещен в Таганский арестный дом для временного содержания. Дальше выяснилось, что Иван Горбунов помимо своей профессиональной деятельности, в годы своей юности , тесно сотрудничал с радикалами из "Авангарда Красной молодежи", активно освещал проблемы московских рабочих и ходил на подпольные профсоюзные собрания. Более того, как выяснилось, журналист проводил собственные расследования, обвиняя руководство столичного департамента здравоохранения в связях с похоронным бизнесом. Якобы сотрудники карет скорой помощи, выезжавшие на вызова с летальным исходом, сообщали об этом руководителям станций скорой помощи, те, в свою очередь, передавали информацию похоронному агентству, которые первыми предлагали родственникам умершего ритуальные услуги.
Часть прибыли оставалась в руках фельдшеров, обслуживавших вызов, их руководителей и курирующем их отделе Департамента здравоохранения. Если раньше Иван Горбунов был никому неизвестным репортером из захудалой московской газетенки, то теперь тиражи достигли исполинских масштабов. Причем если раньше всем было наплевать на такие мелочи, как сотрудничество скорой помощи с агентами похоронных контор, то теперь прогрессивная общественность требовала тщательного расследования и чуть ли не отставки столичного градоначальника.
Проведенный сотрудниками Охранного бюро обыск дома у Ивана Горбунова -выявил шокирующие последствия. В комнате, где проживал молодой человек, были обнаружены доказательства его нетрадиционной сексуальной ориентации, интимные предметы из лондонского секс - шопа и десятки французских журналов для мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации.
По факту изъятого Горбунов немедленно заявил, что полиция его подставила, а страпон с гей - журналом ,легавые ему подкинули. Адвокат задержанного заявил, что Охранное бюро использует мерзкие провокационные методы, чтобы очернить журналиста в глазах общественности. А посему он подает ходатайство в Государственный следственный комитет о назначении дактилоскопической экспертизы, ибо уверен, что на страпоне и гей - журнале отпечатков пальцев Горбунова нет и быть не может. Экспертиза, проведенная экспертами - криминалистами Охранного бюро, выявила наличие отпечатков Горбунова, повторная экспертиза, проведенная экспертно - криминалистическим центром ГСК, выводы коллег из МВД не подтвердила, установив, что из-за непрофессиональных действий экспертов
