прогудел здоровяк на английском языке, но недоговорил, присел возле пленного пузана и удивленно присвистнул. — Живой? Это первый терр [1], которого ты взял живым. Тим, я тебя не узнаю…
Тимофей в буквальном смысле охренел.
Он в упор не понимал, откуда непонятные гости его знают. К тому же, еще в университете Тим прилично выучил суахили и французский, а вот английский недолюбливал и общался на нем в стиле: моя-твоя, не понимай. А сейчас, непонятно каким образом, прекрасно понял здоровяка. Так, словно британский был его родным.
Происходящее все больше смахивало на сон или на горячечный бред. Тим даже украдкой ущипнул себя, чтобы проснуться. Но не проснулся.
Дальше все пошло очень быстро. Чернокожему в пиджаке спутали руки и заткнули рот, негр с рацией вышел с кем-то на связь, а потом покрутил указательным пальцем в воздухе и им же показал направление. Через несколько секунд группа выстроилась в походный ордер и скользнула в джунгли. А Тимофей занял место в арьергарде, причем тоже машинально, верней, автоматически.
Тим уже отчаялся, что-либо понять и решил просто ждать, когда этот сюрреализм пройдет сам по себе.
Трехчасовой марш закончился на небольшой площадке, куда через полчаса приземлился французский «Алуэтт» древней модели, хорошо знакомый Тиму вертолет, который все еще часто пользовали в Африке.
— Шевелите своими задницами, засранцы! — весело заорал патлатый бортстрелок. — Если я не успею на ужин к своей Лиззи, следующий раз будете тащиться пешком!
Никого уговаривать не пришлось.
Но как только вертушка взмыла в воздух, голову Тимофея пронзила острая боль, а перед глазами, словно на ускоренной перемотке, замелькали черно-белые кадры.
И он, наконец, все понял…
«— Забери Тимофея и уходи!!! — бородатый мужчина дважды выстрелил из пистолета в открытое окно, пригнулся и снова закричал. — Уходи, живо!
— Заткнись… — женщина в светлом платье, прижавшись спиной к стене, быстро заталкивала патроны в помповый дробовик. — Мы отобьемся… — она кровожадно оскалилась, передернув затвор. — Все эти твари умрут!
Измазанная сажей и взлохмаченная, женщина была похожа на ведьму. А сполохи огня, пробивающиеся через окна, делали ее лицо похожим на дьявольскую маску.
В той же комнате, забившись в угол, сидела чернокожая и миловидная, совсем молодая девушка. Из-под ее руки с любопытством выглядывал белобрысый мальчишка лет семи-восьми возрастом, крепко сжимая в руках пневматическое ружье.
— Проклятье! — мужчина выстрелил еще раз, но тут же опрокинулся на пол, зажимая рукой плечо.
— Тереза, уводи Тима! — яростно взвизгнула женщина и принялась оттаскивать мужчину от окна.
Дверь с треском распахнулась, в комнату заскочил тощий и кривоногий негр с винтовкой в руках. Он победно завыл, вскинул приклад к плечу, но сразу же гулко бабахнул дробовик, и его вынесло из дверного проема наружу.
— Уводи Тима!!! — некрасиво кривя рот, снова закричала женщина. — Уводи!!! Я тебя прошу…»
Тимофей невольно вздрогнул, воспоминания прежнего хозяина тела Тима Бергера были до такой степени живыми и страшными, что их было трудно отличить от реальной действительности.
Неожиданно кто-то ткнул его в плечо, он открыл глаза и увидел бородатого здоровяка, протягивающего бутылку.
Тим быстро схватил ее и сделал долгий глоток. Ядреный самогон обжег пищевод и немного привел в порядок мозги. Маячившее совсем рядом сумасшествие слегка отступило.
Бородач сам хлебнул и довольно заорал, перекрикивая рев вертолетного двигателя.
— Билли, мать твою, твое пойло даже мертвого на ноги поставит, сраный ты, черножопый мерзавец!!!
Чернокожий радист довольно осклабился, прижал руку к сердцу и, не вставая, чопорно поклонился.
— За сраного, черножопого мерзавца!!! — Остальные немедленно радостно заржали и пустили бутылку дальше по кругу.
Тим глянул на мелькающий внизу буш [2] и снова закрыл глаза.
Он, наконец, разобрался, что с ним случилось, но облегчения не наступило.
Да и как тут успокоишься, когда неожиданно понимаешь, что каким-то неведомым образом провалился на несколько десятков лет в прошлое. Да еще воплотился в этом прошлом в совершенно другом человеке.
Да, все правильно, за бортом сейчас тысяча девятьсот семидесятый год и Родезия, мать ее. Та самая страна, которая в двадцать первом веке будет называться Зимбабве.
А ты уже не Тимофей Савельев, а белый родезиец, второй лейтенант Тим Бергер и по совместительству скаут из легендарного отряда Селуса, прозванный за свой бешеный и неукротимый нрав «mad russian bear».
Русский, потому что Бергер на самом деле был русским по крови.
Прадед Тима, Тимофей Степанович Бергер, воевал с англичанами в Южной Африке еще во время англо-бурской войны, а после революции, так и не приняв новую власть, вернулся в Африку, где окончательно осел. Прадед прожил долгую и славную жизнь, наплодил потомков и успел даже во второй раз повоевать вместе со своими сыновьями с немцами в составе родезийского экспедиционного корпуса. А вот отец и мать Тима Бергера выбрали совершенно мирную стезю, они были обычными фермерами. И их сожгли живьем в доме во время одного из мелких восстаний чернокожих. Сожгли практически на глазах маленького Тима, которого в последний момент спасла служанка. Тоже чернокожая.
«Как, мать его? — вяло спрашивал сам себе Тимофей. — Ну как так? И главное, за что? Как мне теперь жить дальше в чужом теле? Сука… еще времечко прямо на загляденье. Эту самую Родезию сейчас гнобят все подряд: как коммунисты, так и капиталисты и очень скоро окончательно загнобят. Белым место в стране не найдется, а черные, сначала, как всегда, устроят геноцид, вырежут сотни тысяч себе подобных, а потом, по своему обыкновению, все прогадят. И получится вместо процветающей Родезии нищее и убогое Зимбабве. Сука… и я во всем этом дерьме…»
Свое положение Тимофей оценивал здраво и реально. Во что превратится Родезия через каких-то десяток лет, он прекрасно представлял, так как в университете учился на факультете африканистики. И хорошо учился, во всяком случае, путь Родезии к «успеху» помнил до мельчайших подробностей. Вплоть до бекграунда знаковых участников событий и точных дат.
И точно так же, как после выхода из тюрьмы в своем прошлом теле, не мог найти себе место и цель в новой жизни.
«Воевать дальше? — думал он. — Воевать я умею и люблю, честно говоря. К тому же, все умения и знания прежнего хозяина тела остались при мне, а он был еще тем боевиком. Как вариант, вполне реально. Но ведь все равно бесполезно! Как говорится: атакуй — не атакуй, все равно получишь… хер! Додавят скопом
