приказы мои выполнять в точности! – добавил пришедший в себя Спешнев. – Вздумаете шалить, своих грабить – попрошу командующего армией отправить вас обратно к Иловайскому с соответствующей реляцией. Это ясно, хорунжий?
– Не сумлевайтесь, ваше высокоблагородие! – улыбнулся казак. – Нешто мы без понятия? Коли к нам с добром, так и мы с душой.
Насчет грабежа Спешнев упомянул не случайно. Есть проблема. Атаман Донского казачьего войска Платов [4] ушел в запой. Склонен генерал к этому делу. Пока воевал с Багратионом при 2-й армии, держался. Петр Иванович сумел убедить атамана воздержаться от любимой им горчишной водки, пообещав, что вот-вот царь дарует атаману графское достоинство, поелику казак его заслужил, и Багратион о том слышал. Следует только потерпеть с водочкой. Платов прислушался, но, вернувшись в 1-ю армию, узнал, что титулом для него не пахнет. Обиделся и запил, причем в лежку. Оставшись без пригляда, казаки пошли в разнос, принявшись грабить всех подряд. Не только французов – тех бы ладно, но и русских. Прошлись неводом по деревням и селам. Результатом стали многочисленные жалобы помещиков и чиновников, в штабе Кутузова обеспокоились. Платова приводят в чувство, к Бородино атаман протрезвеет. Еще и отличится фланговым ударом, который французы успешно парируют, но встревоженный этим Наполеон не решится бросить в бой свою гвардию. Впрочем, так было в моем времени. Как выйдет здесь – хрен знает…
Пока есть время, расскажу о себе. Зовут меня Платон, фамилия – Руцкий, отчество – Сергеевич. 31 год, не женат и не был. Работал фельдшером скорой помощи в Могилеве. Несколько лет жил за границей, во Франции и в Германии, уверенно говорю по-французски и по-немецки. Увлекался войной 1812 года, дружил с реконструкторами, даже собирался влиться в их ряды. Не мог даже предположить, насколько пригодятся эти, казалось бы, бесполезные в моем времени знания. Осенью 2019 года выехал с экипажем на срочный вызов – ДТП на магистрали. Мы везли в больницу травмированную женщину, когда столкнулись со скотовозом. Перед тем, как врезаться головой в заднюю дверь, различил заполнивший пространство кареты странный радужный пузырь…
Очнулся уже здесь, в июле 1812 года, голый, как младенец, да еще с раной на голове. В ДТП я не пострадал – приласкал меня саблей вюртембергский гусар. Он же со товарищи меня ограбил, сняв даже носки. Про смартфон Самсунг (три штуки, ха-ха), деньги и прочее лучше не вспоминать. Подобрали меня, беспамятного, русские егеря, отступавшие от Салтановки. Командовал ими раненый в ногу штабс-капитан Спешнев. Я достал ему пулю из бедра, лечил; мы, можно сказать, подружились. Правда, не сразу. Поначалу Спешнев подозревал во мне шпиона. Разобрались… Ну, и начались наши приключения.
На пути к Смоленску помножили на ноль роту польских шеволежеров, взяв богатую добычу. Шеволежеры оказались не абы какими, а гвардией Наполеона. За каким чертом их принесло к имению графини Хрениной, куда вышли остатки нашей роты, неизвестно, но это стало последней ошибкой в их далеко не праведной жизни. План этого боя придумал я, что принесло мне уважение со стороны Спешнева и егерей, а также графини и ее дочери. Им я представился незаконным сыном князя Друцкого-Озерского, записанным в могилевские мещане. Бастарды дворян в этом времени – обычное дело (вспомните Пьера Безухова из «Войны и мира» Толстого), так что никто не удивился. Графиня даже пообещала отдать за меня дочь – при условии, что сумею выбиться в дворяне.
Я отнесся к этому скептически, а зря. Под Смоленском мы встретили Багратиона, который оказался знакомцем Хрениной. Она и Барклая де Толли, как выяснилось, знала. Ну так, вдова генерала… Похлопотала она за нас. В результате Багратион оставил нас при себе, пополнив людьми и пушками. Егерей посадили на коней. Получилась отдельная рота специального назначения – летучий отряд. Под Красным мы помогли Раевскому отбиться от Мюрата, под Смоленском дали прикурить моим обидчикам вюртембержцам. Затем под командованием генерала Паскевича вели бои на улицах города. В результате русская армия организованно оставила Смоленск, вывезя раненых и склады. За сии подвиги Спешнев стал командиром отдельного батальона конных егерей, майором и кавалером ордена Святой Анны третьего класса. Меня царь пожаловал чином подпоручика, перед этим возведя в потомственное Российской империи дворянское достоинство.
К слову, небывалый случай. Здесь, чтобы получить офицерский чин, непременно нужно послужить в армии – пусть даже фиктивно. Например, быть записанным ребенком в какой-нибудь полк. Помните Гринева из «Капитанской дочки» Пушкина? Но, видимо, императора впечатлил захват нами вражеской батареи, а также то, что рота последней вышла из Смоленска. Еще я познакомился с организатором российской военно-полевой хирургии Яковом Васильевичем Виллие, в прошлом шотландцем Джеймсом Уайли, рассказал ему об асептике и антисептике. Надеюсь, он внедрит их в практику – директору медицинского департамента военного министерства это проще.
Я ли тому причиной, или дело в другом, но с моим появлением события в этом мире стали меняться. Смоленское сражение здесь случилось на четыре дня позже и происходило иначе. Армия Багратиона, оставленная оборонять город, встретила «Grande Armée» на заранее подготовленных позициях и заставила умыться кровью. Самим, впрочем, тоже досталось: Багратион потерял 12 тысяч человек и 23 пушки. Но зато русская армия отходила в полном порядке, не отбивая постоянные наскоки французов, как было в моем времени. Французы о нас словно забыли, и только на днях двинулись следом. Такое поведение противника, насколько знаю, преисполнило русских генералов желанием, не отходя далеко от Смоленска, дать бой. Но Кутузов эти настроения похерил. Умереть в сражении – это каждый дурак сможет, ты попробуй противника обмануть. Насчет этого светлейший князь дока: турок вон как провел. К тому же главнокомандующий понимает: чем дальше «Grande Armée» заберется в Россию, тем хуже для нее. Коммуникации у Наполеона и без того растянуты, а здесь не ХХ век – ни железных дорог, ни автомобилей. Все на лошадках, которые влекут повозки со скоростью пешехода. Так что Кутузов бракует позиции для генерального сражения одну за одной. Под Царевым Займищем, Дорогобужем, Вязьмой… К слову, справедливо. Позиции дрянные. Их вообще непросто выбрать. Нужно большое поле с прикрытыми флангами, а здесь местность лесистая или заросшая кустарником. Квартирмейстеры, а именно они в этом времени выбирают поле боя, загоняли лошадей. Все из-за отсутствия мозгов. Сейчас не 1941 год, нападение Наполеона не было внезапным – его ждали. Тот же Дрисский лагерь успели соорудить. Но творение немца Фуля оказалось глупостью, и его не стали оборонять. А вот заранее выбрать подходящие позиции не догадались. Более того, в штабах карт Смоленской губернии не оказалось, сейчас их спешно рисуют [5]. Бардак…
Так и до Бородино докатимся, история повторится. Одно радует: в этот раз встретим французов не
