А ниже, тем временем, события шли своим чередом. Дежурные восьмерки немцев, прореженные после первой атаки, немного посопротивлялись для приличия, но, обнаружив отсутствие решительного преимущества на своей стороне, предпочли ретироваться, оставив переправу без прикрытия. И вовремя! Внизу протянулись яркие дымные полосы - подошедшие в заранее оговоренный момент штурмовики атаковали эрэсами позиции тяжелых зениток. В ответ к ним протянулись густые трассы двадцатимиллиметровых мобильных «Флаков», которым легче было работать по низколетящим целям. Но попасть по скоростным машинам, умело выполняющим противозенитный маневр, не так-то легко! Тем более, что «Илы» не оставляли без внимания и сами грузовики с установленными в них малокалиберными зенитными установками. А с востока приближались со своими тяжелыми гостинцами четверки пикировщиков Ту-2. Праздник только начинался, но время вышло, бензин израсходован наполовину - пора домой. Уже появились «сменщики» из соседнего истребительного полка, взявшие под контроль воздушное пространство над переправой.
Звено, сопровождавшее комдива, задержалось на несколько минут над полем боя - Савицкий хотел понаблюдать за действиями «смежников», также подчиненных ему. Да и просто за ходом интересного боя. Поэтому на аэродром они вернулись буквально на последних каплях бензина, когда все остальные машины полка уже давно сели. Еще на пробеге Андрей заметил, что не все сели удачно - один из истребителей валялся на краю полосы с отломанной законцовкой крыла и погнутыми лопастями винта. За ним тянулся след из разрыхленного снега, как будто какой-то великан провел гигантскими граблями по утрамбованной поверхности аэродрома. Впечатление было такое, что кто-то не очень чисто выполнил посадку на брюхо. «С чего бы это?» - удивился Воронов. «Вроде бы никто в бою повреждений на получал! Или по пути домой нарвались?»
Еще больше он удивился, когда, сдав парашют верному Савельичу, привычно козырнувшему на стоянке вернувшемуся из боя командиру, подошел поближе к месту аварии. Судя по номеру на киле, разбившаяся машина принадлежала не какому-нибудь вчерашнему курсанту, а самому Федоткину. Методом опроса возившихся возле самолета механиков выяснилось, что командир полка жив, получил при посадке несколько ушибов и царапин и находится в лазарете. О причинах аварии они толком ничего сказать не могли - видели только, как истребитель криво зашел на посадку с убранным шасси, проигнорировав знаки прыгавшего у посадочного «Т» аэродромного сигнальщика, пытавшегося флажками просигнализировать ему об этом. Елозя брюхом по снегу и раскачиваясь из стороны в сторону, самолет с диким скрипом выскочил за пределы полосы и задел концом правого крыла за какой-то плохо сровненный бугорок. Слава богу, скорость в этот момент была уже сравнительно низкая.
Андрей со всех ног бросился в лазарет. За ним последовал и сильно удивленный комдив, собиравшийся было направиться в штаб на разбор выполненного вылета, пока его машину обслуживают на стоянке. В лазарете выяснилось, что ничего страшного не произошло. Бледно-зеленый Федоткин, лежа на кушетке с перевязанной головой, рассказал слабым голосом, что, приближаясь к аэродрому, внезапно почувствовал резкую боль в животе и сильное головокружение. Зрение также было смазано. Кое-как, на грани потери сознания, смог плюхнуть самолет на полосу, отделавшись парой ушибов. Сам Федоткин считал, что от переживаний у него опять открылась давно, вроде бы, залеченная язва желудка. Полковой врач после беглого осмотра согласился с таким диагнозом и настаивал на эвакуации подполковника в тыловой госпиталь, ссылаясь на свою недостаточную компетенцию в лечении таких вот заболеваний. Вот переломы или ушибы - совсем другое дело!
Андрей, переглянувшись с комдивом, отдал необходимые указания. Командира полка со всем тщанием погрузили в кузов грузовичка и, в сопровождении фельдшера, отправили в тыл. Нельзя сказать, что Андрей до конца поверил в историю про язву, но Федоткин ему до чертиков надоел и Воронов был рад избавиться от него на время хоть бы и таким способом. Конечно, можно было проявить бдительность и проверить все тщательнейшим образом на предмет уклонения от выполнения воинского долга, но Андрей все же сформировался как личность совсем в другом мире и такая мысль у него даже и не появилась. Баба с возу - кобыле легче! Впрочем, Савицкий, даром что являлся «местным» жителем, был, как оказалось, точно такого же мнения:
- Вот что Андрей! - заявил тот, когда они вышли из лазарета. - Давай-ка принимай полк. Этого пусть после выздоровления в другую часть направляют, я позабочусь…
Андрей закончил разбираться с кипой накопившихся документов далеко заполночь. И то только с теми, откладывать решения по которым не имелось ни малейшей возможности. Все же у Федоткина, с его-то опытом административной деятельности, текущая полковая бюрократия занимала гораздо меньше времени. А учитывая еще, что Воронов, заняв его должность, летать продолжал ничуть не меньше, чем когда пребывал в заместителях, то короткого зимнего дня для решения всех дел не могло хватить и в принципе. Хоть объявление вешай: «Срочно требуется опытный армейский бюрократ на должность зама!»
Мысли новоиспеченного комполка вновь вернулись к событиям истекшего дня. Второй за последние дни налет вражеской авиации на аэродром подталкивал к ускорению и так уже назревшего перебазирования полка на новый. Линия фронта сместилась далеко вперед, а местонахождение этого давно уже засечено появляющимися время от времени над нашей стороной вражескими разведывательными самолетами. С вполне ожидаемыми последствиями. Хотя за месяц с небольшим с начала наступления советская авиация с трудом, но завоевала локальное господство в воздухе, немцы все же продолжали летать. Теперь, правда, они сосредоточили свои поредевшие истребительные силы не на сопровождении ударных машин, которых, собственно, почти здесь и не осталось, а на попытках нанести противнику как можно больше потерь в самолетах. В том числе и с помощью ударов по его аэродромам. Благо, большая часть «Мессершмиттов» имела возможность подвесить при необходимости мелкие бомбы.
Стоянки истребителей на аэродроме были рассредоточены в соответствии с инструкциями и хорошо замаскированы, так же, как и полковые склады ГСМ и боеприпасов. Поэтому обошлось без особых потерь, хотя на нервы налеты все равно действовали. Надо бы найти новую площадку, да и нанести ответный «визит вежливости» на вражеский аэродром не помешает. Для профилактики… Правда, его местонахождение еще требовалось уточнить - в связи с отступлением немцы тоже меняли места базирования и предыдущие разведданные уже успели устареть.
