Едва ночь покрыла своим покрывалом землю, мои драгуны вышли из ворот. Чтобы не выдать себя стуком по промерзшей земле копыта коней были обвернуты тряпками. При слабом свете звезд и луны мы подкрадывались к вражескому лагерю по скрипящему под ногами снегу. Вот показались крепко сцепленные между собой возы, составлявшие внешнюю ограду польского стана. За ними виднелись караульные, греющиеся у костров. Что бы двигаться дальше надо было снять их по тихому, но кремневые ружья тихим боем похвастаться не могли. Глушители изобрести что ли? Но вот беда, я довольно плохо представляю их устройство. Однако я предвидел такую надобность и приказал, чтобы Кондратий привел своих ватажников многие из которых были вооружены самострелами и луками. А вот и он, только почему один?
- Княже, беда! - Прошептал мне подошедший атаман. - Сулим сговорился с поляками и измену готовит.
- Да ты в уме ли? - Воскликнул я. - Он столько разору принес ляхам, нешто они могли сговориться?
- Ой, княже, земли сии не ляшские и им до них мало дела, да и сами что ляхи, что литвины разбойники не из последних. Ворон ворону глаз не выклюет, а супротив казаков казаками воевать это все одно, что землю волком орать. Не будет с того толку!
Решение надо было принимать быстро, и я дал команду к отходу. Мои драгуны дисциплинировано развернулись и с максимально возможной поспешностью стали возвращаться к коноводам.
Быстро разобрав лошадей и вскочив седла, мы двинулись прочь от вражеского стана по своим следам. Но едва мы отошли на милю наткнулись на идущих по нашим следам казаков Сулима. Негодяй все рассчитал, чего выслеживать нас в незнакомом зимнем лесу, если можно пройдя по вытоптанному нами снегу безошибочно выйти на нас и атаковать когда на весь ночной лес начнут раздаваться звуки боя. Но тут предателям не повезло, наткнувшихся на нас следопытов взяли в сабли, а в следовавших за ними остальных разбойников хлестнул залп. Теперь надо поторапливаться, пока на поднятый нами шум не сбежались переполошенные поляки.
Дробно стучат копыта по насту, мелькают деревья и всадники пригнувшись от хлещущих их веток погоняют своих лошадей. Похоже, мы рано списали со счетов казаков Сулима. Оправившись от первой неудачи, они бросились за нами в погоню снедаемые жаждой мести. Какое-то время мы шли почти на равных, наши лошади были лучше, а казачьи легче. Но скоро расстояние стало понемногу сокращаться и стало понятно, что боя не избежать. Ко мне подскакал Кароль и закричал, стараясь быть громче окружающего нас бедлама.
- Мой герцог, вам надо уходить!
- Нет! - Отвечал я ему. - Надо развернутся и ударить по этим висельникам, пока они не догнали и не повыбивали нас из седел по одному.
- Мой герцог мы не успеем. Нам негде развернутся в этом проклятом месте, да и они не дадут нам на это времени. Ради всего святого уходите!
С этими словами он хлестнул мою лошадь нагайкой, и разворачивая коня еще раз прокричал "уходите!"
Лошадь понесла, а за мной не снижая аллюра двигались остальные. Лишь Кароль и несколько солдат из его взвода остались прикрывать наш отход, и я слышал, как за нашими спинами гремят залпы. Когда я справился с лошадью, основная часть казаков отвлеченные прикрывающими наш отход солдатами фон Гершова уже отстали. Оглянувшись и посмотрев на оставшихся драгун, я скомандовал разворот и повел их на выручку Каролю. Что же, Сулим хотел подловить нас неготовыми к его атаке, теперь посмотрим как ему понравится наш атакующий строй.
Первыми под удар попали казаки продолжавшие преследование, они явно не ожидали, что мы сможем перестроиться на ходу и атаковать их. Часть из них заплатила за эту ошибку своими жизнями, другим достало сообразительности или везения уйти в сторону, а мы продолжили нашу атаку. Теперь роли поменялись, преследуемые из жертв на ходу обратились в хищников и были готовы яростно рвать своих врагов. Казаки Сулима плотно окружившие моих спешенных драгун, не ожидали такого удара, однако встретили нас с не меньшей отвагой. Дико ржали лошади, звонко звенели казачьи сабли о драгунские палаши, яростно кричали атакующие и жалобно стонали умирающие. И лишь безмолвная луна - волчье солнышко, радостно предчувствующая кровь, освещала весь этот ужас. А вот и Сулим, окруженный своими сообщниками пытается командовать в окружающей кутерьме. Не твой сегодня день, парень! Пришпорив лошадь, я бросаюсь на него. Заметившие мое нападение казаки пытаются перехватить меня, но не сегодня! Сегодня меня не остановить, пригнувшись, я пролетаю мимо них, разряжая свои допельфастеры на ходу. И вот мы один на один, как в старых добрых рыцарских романах. Мои пистолеты уже в седельных кобурах - ольстрах и я тяну из ножен шпагу.
- Komm Schweine! - Почти шепчу я ему. - Иди сюда, зараза.
Тот в ответ скалит зубы и тянет из-за кушака пистолет. Все что я успеваю это поднять лошадь на дыбы. Звучит выстрел, и мы падаем. Я пытаюсь выскочить из седла, но тщетно и моя левая нога остается придавленной лошадиной тушей. Сулим, глядя на меня улыбается так что кровь стынет в жилах, и легко спрыгивая с коня, подходит ко мне, на ходу доставляя саблю.
- Ну, вот и свиделись, князь! - Говорит он, весело улыбаясь во весь щербатый рот.
- Дурак ты Сулим. - Отвечаю я ему. - Ушел бы сразу, может и пожил бы еще.
- А что так?
- Да уж я-то почем знаю, видать тятька с мамкой тебя таким уродили!
У всех рейтар у луки седла, как минимум, две кобуры - ольстера для пистолетов. У драгун одна для ружья. Ну, а ваш покорный слуга имеет и то и это. Поскольку моя многострадальная кобыла упала на левый бок, то приторочённая справа кавалерийская аркебуза мне вполне доступна. Чем хорош колесцовый замок, так это тем, что его не надо взводить. Щелчок и освободившееся колесико начинает высекать искру воспламеняя запал. Казак пытается отпрыгнуть, но... не сегодня.
Кое-как высвободившись из под спасшего мне жизнь своей гибелью животного, ковыляю, опираясь на аркебузу, к казаку. Нет, с такими дырками в боку люди не живут. А вот мне надо выбираться. Только пистолеты перезаряжу.
В этом мое отличие от нынешних современников, тот же Сулим, ну или хоть Лёлик не заморачиваясь поймали бы ближайшего коня потерявшего всадника и айда. Я же хоть конным, хоть пешим чувствую себя совершенно некомфортно, если при мне нет моих старых добрых заряженных допельфастеров. Шпага она конечно тоже важна, но пусть пока побудет в ножнах. А я, зарядив пистолеты и держа аркебузу наперевес, ищу Кароля. Вот и он отмахивается шпагой от наседающих на него казаков. Причем один из нападающих вооружен луком и прилаживает к нему стрелу. Однако его товарищи, скачущие вокруг старшего фон Гершова как собаки вокруг медведя, пока не дают ему прицелиться. Однако это не будет продолжаться вечно, и я, приложившись к своему ружью, стреляю. Выстрел сгибает лучника пополам, а остальные казаки бросаются врассыпную. Лёлик зажимая рукой рану в боку, смотрит на меня во все глаза и срывающимся голосом произносит:
