— Он не хотел, — немедленно приходят на помощь брату все три сестры Мороз (хотя пару часов назад они же и сами того похожими словами обзывали).
— Он не подумал.
— Он ещё маленький.
— Он больше не будет.
— И всё ведь хорошо.
— И он дома оставил…
— Записку.
— Маме.
— Чтобы не беспокоилась.
— Чтобы не искали.
— Что он с нами…
— Ушёл.
— Да тише вы! Что ж вы все сразу-то верещите, по очереди не можете?
— Они сёстры, тройняшки, они так привыкли, — объясняю я.
— Что тройняшки — знаю, да это и без того видно. Но слушать их — уши в трубочку сворачиваются. Ну и натворил же он делов!
— А что случилось, товарищ лесник? — спрашивает Пашка.
— Дядя Миша я, говорил ведь уже. Случилось… Да ничего так не случилось особенного. Родителей своих чуть в гроб не загнал, милицию московскую на уши поставил, гражданских сотни его всю ночь по чердакам да подвалам искали, воспитательницу его, да заведующую детсадом от работы отстранили, того и гляди дело заведут уголовное, я и ещё шесть лесников целый день бродим, ищем вас, вертолёт вызвали, керосина нажгли. А так нет, ничего больше. Пустяки, верно?
— Вертолёт?
— Вертолёт. Не летал тут над вами, не слышали?
— Вроде, было что-то такое. Милицейский вертолёт?
— Не, не милицейский. Это пожарники летали, у них хреновина какая-то есть, огонь с воздуха засекать, вот они той хреновиной ваш костёр искали, да только не нашли.
— Нас что, ещё и милиция ищет?
— Ищет. Я вон сейчас при вас с Кузьмичом говорил, это лесничий наш, так тот сказал, что курсантов по тревоге подняли. Тут в Балакирево училище есть милицейское, так мальчишек подняли, да на ночь глядя лес погнали прочёсывать. Хорошо, я вас нашёл, не успели они до леса дойти, а то ещё и сами бы там потерялись, ищи их потом.
— Как же так, — не унимается Пашка, — зачем милиция, откуда? В розыск на третьи сутки объявляют, не раньше. Я точно знаю, я сам… то есть меня… то есть… Неважно. Не может быть милиции, товарищ лесник, дядя Миша, не может. Ещё рано.
— "Рано", — передразнивает лесник Пашку. — Оно, может, и рано, может и прав ты. Только забыл ты, Павел Фёдорович Величко, про такую штуку, "Интернет" называется.
— А Вы откуда меня знаете?
— А я всех вас знаю. Вон, только этих рыжих болтушек друг от друга не отличу, а так всех. Вы ж у нас знаменитость теперь, почище космонавтов.
— Как так?
— А вот так. Сегодня "Ураган" на Землю вернулся, привёз с Луны этих погорельцев, и что вы думаете?
— Что?
— Сейчас расскажу. Ну-ка, подвинься чуток, присяду, — легонько толкает лесник в бок брата Петьку. — Умаялся я.
— Садитесь, пожалуйста, конечно, — сразу же говорит тот.
— Ой, дядя Миша, — спохватываюсь я, — может, Вам чаю налить, у нас есть, ещё горячий.
— Чаю можно.
— С лимоном?
— Можно и с лимоном, так даже лучше.
— А ещё каша гороховая с тушёнкой есть. Горячая. Хотите?
— Давай и кашу, тоже не откажусь. Я ведь с утра за вами бегаю.
Пока сёстры Мороз возились с чаем, я быстро навалила леснику полную одноразовую тарелку каши, тот поставил её себе на колени и принялся шустро орудовать пластиковой ложкой, одновременно радуя нас своим рассказом о произошедших за прошедшие сутки в мире событиях.
Тревога поднялась, когда за Валериком в детский сад пришла мама и не нашла там сына. Куда делся? Где ребёнок? Пошёл писать и не вернулся? Это как?! Ситуация усугубилась тем, что как раз в это время в садик стали массово подтягиваться другие родители, дабы собственных детей оттуда забрать. Естественно, такой вопиющий случай, как пропажа ребёнка прямо из детского сада все восприняли очень близко к сердцу — ведь если сегодня пропал Валерик, то где гарантия, что завтра не пропадёт ещё кто-нибудь? Несчастную воспитательницу чуть не прибили.
Конечно, шум, ор, бестолковые поиски по всей территории садика. Поиски, понятно, ничего не дали и пришлось вызвать милицию. Мама Валерика срочно призвала на помощь его папу и своего свёкра, другие женщины, что пришли за детьми, тоже вызвали в садик мужей и старших сыновей, потому что пока милиция раскачается, может стать уже слишком поздно. Чтобы было понятно, кого ищут, маме Валерика там же, прямо в детском саду, помогли быстро создать простенькую страничку в Интернете, куда она накидала пару десятков фотографий и даже три видеоролика с Валериком, плюс дала описание его одежды. Правда, она ошиблась и дала описание той одежды, в которой Валерик утром пришёл в детский сад, а не той, в которой он его покинул, ибо проверить содержимое шкафчика Валерика на предмет наличия там его тёплой одежды мама не догадалась.
Прибывших по вызову патрульных милиционеров мама отвела к себе домой, дабы убедиться, что Валерика там нет и не было с утра. А поиски пропавшего мальчишки, тем временем, продолжали набирать обороты. Под общим руководством деда Валерика уже десятки людей (не милиционеров, просто людей, решивших помочь в беде) искали мальчишку в окрестностях детского сада и опрашивали возможных случайных свидетелей похищения. И у кого-то там не то из этих "искунов", не то из опрошенных свидетелей были связи в руководстве московской милиции. Так что примерно в девятнадцать часов московские милиционеры получили ориентировку на поиск Валерика. Разумеется, на вокзалах и в метро его искали в первую очередь.
Но было поздно, Валерик успел вырваться из кольца. Ведь к девятнадцати часам он уже давно ехал на электричке в соседнем с нами вагоне. В выпуске московских новостей в двадцать один час прошло сообщение о пропаже ребёнка из детского сада, и количество участвовавших в его поисках людей начало нарастать уже лавинообразно. На место происшествия прибыли новые милиционеры, но уже не простые патрульные, а настоящая следственная группа из МУРа и тут уже всё стало совсем серьёзно. А в ноль часов о пропаже Валерика сообщила уже программа "Время", а его фотография украсила собой главную страницу их новостного портала. Так Валерик прославился на весь Союз.
Сам же Валерик слушал рассказ дяди Миши и потихоньку офигевал. Столько народу… милиция… А записка? Он ведь оставил записку, он не потерялся! Где, где ты оставил записку, чудо?! И тут выяснилось, что записку маме Валерик оставил в очень надёжном месте. Мама действительно не могла не найти её. Валерик положил свою замечательную записку прямо на подушку маме, накрыв затем подушку сверху покрывалом. Мама будет разбирать на ночь кровать и найдёт записку. Не найти записку на собственной подушке невозможно. Единственное, Валерик не предусмотрел вариант, когда его мама не будет разбирать кровать. А так и вышло, той ночью родители вовсе не ложились спать, а оттого и записки никакой не нашли.
