– Сарацины, – процедил сквозь зубы Робер, – пока все Дрыхли, подплыли, вырезали охрану, а остальных заперли в трюме. Нас с тобой почему-то не заметили. Наверное, приняли за мешки. Ты плавать умеешь? – вдруг спросил он Жака.
Тот испуганно замотал головой.
– Иисус Мария! – всё так же чуть слышно ругнулся Робер. – Значит, спастись бегством не получится. В таком случае – будем сражаться. Ладно, оруженосец, не дрейфь, для меня это семечки. Вот тебе кинжал. Держишь?.. Отлично! – Рыцарь буквально всунул в липкую от страха ладонь виллана тот самый кинжал, которым ночью резал парус, а сам осторожно вытянул из ножен свой меч. – Теперь слушай и запоминай, потому что от этого наша с тобой жизнь зависит. Там, за углом башни, к нам спиной стоит сарацин – похоже, какой-то мелкий начальник. Ты подскочи, ударь его со всей силы в спину ножом, а сам, не дожидаясь, пока он упадет, быстро вернись и снова прикинься ветошью. А я в это время попробую немного пошуметь. Ты готов? – переспросил он Жака, и тот коротко кивнул в ответ. – Ну, с богом, вперед!..
Жак выбрался из-под парусины и медленно, держась в тени, которую отбрасывала кормовая башня, двинулся вдоль нее. И вправду, там стоял человек в шароварах, свободной рубахе, на которую был надет легкий кожаный доспех, и остроконечном шлеме, прикрывающем верхнюю часть головы. Жак рассмотрел за его широкой спиной и бабьими покатыми плечами, как по палубе расхаживают сарацинские солдаты. В руках они сжимали круглые щиты и недлинные, слегка изогнутые сабли. Почти у всех из-за плеч выглядывали зазубренные наконечники метательных дротиков. У мачты стоял высокий воин, единственный среди всех одетый в железо. Отчаянно жестикулируя, он раздавал направо и налево молчаливые команды. «Этот у них, похоже, главный», – подумал Жак.
В спину ему ударил крошечный камешек – это Робер напоминал ему о своем присутствии. Жак вздрогнул, осторожно приблизился к сарацину, который при этом даже ухом не повел, и, размахнувшись, изо всех сил всадил ему кинжал прямо в жирный загривок. Сарацин засипел, словно годовалый хряк.
Жак, помня наставления Робера, выдернул нож, развернулся и бросился наутек, чуть не столкнувшись по дороге с достославным рыцарем. Оказалось, что, пока он готовился резать зазевавшегося сарацина, де Мерлан успел достать из мешка свой чуть было не проигранный по дороге доспех, облачиться в него, а на голову нахлобучить шлем с полумаской и наносником. Словно камень, выпущенный из пращи, он чуть не со свистом пролетел мимо виллана и молча ринулся в бой.
Сарацины были уверены, что все, способные держать оружие, заперты в трюме и кормовой башне, поэтому появление неистового франка оказалось для них полной неожиданностью. Робер, продолжая хранить молчание, устремился в толпу. К тому времени, когда враги только начали понимать, что происходит, трое из них уже валялись на палубе, истекая кровью.
Сарацины наконец опомнились. Над захваченным нефом взметнулась гортанная речь. Перекрывая гомон своих солдат, предводитель отдал им несколько резких команд. Захватчики отскочили к борту, выстроились в шеренгу и, ощетинившись саблями, начали медленно, шаг за шагом, окружать Робера. Рыцарь, прикрываясь щитом одного из убитых, встал, прислонившись к мачте.
– Пейзанин! – закричал он, не отрывая взгляда от противника. – Как только эти бараны вспомнят про свои дротики – мне крышка! Так что, пока они мной занимаются, давай лети на нос, освобождай тамплиеров!
Словно в ответ на его слова в воздухе просвистели два дротика – один с хрустом вошел в мачту почти над самой головой рыцаря, второй он принял на щит.
Для того чтобы вихрем домчаться до носа, выдернуть брус, которым был заблокирован люк, и рвануть на себя тяжелую, непослушную створку, Жаку хватило нескольких мгновений. Но эти мгновения растянулись для него на целую вечность. Виллан, не выпуская из рук кинжал, бежал вдоль борта, наблюдая краем глаза за тем, как сарацины медленно поднимают свои сабли и, раскрывая рты в беззвучном крике, со всех сторон бросаются на Робера.
К счастью, братья-храмовники быстро успели прийти в себя и были готовы дорого продать свою жизнь. Они ждали у запертого люка и, как только створка пошла вверх, гурьбой с диким ревом вылетели наружу.
Спрятавшись за башней, Жак наблюдал за тем, как десяток закованных в добротное боевое железо рыцарей и сержантов, не обращая внимания на удары сабель и тычки дротиков, принялись работать мечами, словно ветряные мельницы. Крики сарацин сразу же перешли в испуганный вой, к которому то и дело примешивались предсмертные хрипы. По палубе потекла черная кровь.
Казалось, что еще немного, и франки одержат победу, но вдруг с левого, обращенного к берегу борта почти по всей его длине застучали, цепляясь, железные кошки, и над фальшбортом начали появляться один за другим шишастые шлемы. На борт «Акилы» хлынула орава сарацин. Вопли мусульман, боевые кличи тамплиеров, стоны раненых, звон оружия смешались в один, ужасный и в то же время возбуждающий звук. Началось сражение.
Вслед за первой живой волной на борт перекатилась вторая, затем третья, и вскоре палуба, почерневшая от врагов, стала напоминать встревоженный муравейник. Но тамплиеры сомкнули строй, и после нескольких неудачных атак воющая толпа, оставив несколько недвижных тел, откатилась к кормовой башне.
Франки собрались на носу. Теперь к Роберу и тамплиерам присоединились обитатели верхней палубы, которые прятались от бури в носовом трюме, – два светских рыцаря и несколько бургеров, среди которых обнаружился и сицилиец. Все они, не имея собственного оружия, завладели тем, что валялось на палубе, и теперь стояли, воинственно сжимая в руках кривые сарацинские сабли и круглые щиты.
Тамплиеров возглавлял высокий широкоплечий брат-рыцарь.
– Спасибо, сир! – произнес тамплиер, обращаясь к Роберу. – Если бы не ты, придушили бы нас, как крыс.
– Пустое, – ответил тот, тяжело дыша, словно молотобоец после ковки. – Вот его благодарите, – де Мерлан кивнул в сторону Жака, – это он вас выпустил.
Тем временем налетчики завершили перегруппировку. Понукаемые командами своих главарей, они создали подобие боевого порядка, и сразу же, словно проверяя защитников на прочность, на нос полетел десяток дротиков. Опытных воинов не удалось застать врасплох – кто отклонился, кто подставил щит, но без потерь, увы, не обошлось – на палубу опустился со стоном один из бургеров – длинное древко торчало у него из плеча. Братья немедленно перестроились и заняли оборону. Сами они находились в центре, а с флангов расположились светские рыцари, каждый из которых поставил за спиной трех или четырех бургеров. Робер махнул Жаку рукой, чтобы тот занял позицию у него за спиной, и присоединился к предводителю тамплиеров, который стоял во втором ряду.
– Кто это такие? – спросил Робер у тамплиера.
– Сельджуки Румского султаната, – ответил тот. – Этот залив, похоже, находится неподалеку от их селения, вот они и решили, пользуясь случаем, немного пограбить. Подплыли незаметно, вырезали караул…
– Ничего себе деревенька, – присвистнул Робер. – Да их тут сотни полторы. И не какие-нибудь селяне с вилами или рыбаки, а опытные солдаты.
– Что делать будем, рыцарь? – спросил тамплиер, косясь на медленно приближающуюся стену круглых щитов.
– Если так и дальше пойдет, то будем умирать, – спокойно, словно речь шла о том, кому достанется победа на рыцарском турнире, ответил ему Робер. – Только что-то сегодня не хочется. Есть у меня план…
– Ну, если есть план – то командуй. – Почуяв опытного воина, тамплиер, не чинясь, передал ему бразды правления, а сам при этом, раздвинув своих братьев, занял место в общем строю.
Робер ни с того ни с сего вдруг сделал пару шагов в сторону и назад, глянул сначала на сарацин, затем на висящую над самой линией горизонта луну, а после этого на кормовую башню. Затем он приложил ладонь ко рту и оглушительно заорал:
– Эй, морячки, вы там живы?
– Все в порядке, сир рыцарь! – донесся из-за сарацинских спин голос мэтра Понше. – Заперлись и держим оборону!
– Хорошо! – проорал в ответ Робер.
Сарацины, услышав голос за спиной, прекратили движение и завертели головами.
– Сидите там, на рожон не лезьте, в бойницы головы не засовывайте, а ежели морда какая и полезет, тыкайте чем-нибудь острым. И вот что еще: у вас копье или пика есть?
– Найдется, сир! – Голос Понше звучал намного увереннее.
– Привяжи к ней факел, высунь с верхнего яруса и подсвети!
– Понял, сейчас сделаем! – Теперь голос помощника капитана, получившего четкие и понятные указания, звенел в боевом азарте.
Спустя небольшой промежуток времени на кормовой башне вспыхнул яркий смоляной факел. Он осветил нижнюю палубу, кишащую врагами. Сарацины завыли и стали метать дротики, чтобы сбить свет, который, с одной стороны, делал их легкой мишенью, а с другой – укрывал в темноте защитников. Но факел висел высоко, и достать его не удавалось.
