– Ты думаешь, что надо деньгами платить? Ошибаешься. Платят честным трудом, исполнением своего долга. Женщины – тем, что рожают детей. Так что – не ленись, трудись честно, не лги, и будешь жить счастливо. К делу вас пристроят на месте. Вот карта, куда вам ехать. Тут недалеко, вёрст двенадцать. Ну, удачи тебе, Ким Чжун.
Протянул руку, сотник понял, подал свою ладонь. Рукопожатие было крепким и честным…
…До выделенного им, к неимоверному удивлению корёсцев, дома добрались уже к вечеру. Жилище было… Словом, изумительным. Недалеко находился военный лагерь славов, на котором застыли под гигантскими крышами уже знакомые небесные лодки. Рядом – небольшой городок, скорее даже, просто очень большая деревня. Едва приезжие устроились, как к ним явились местные власти, с которыми Ким Чжун кое-как объяснился. Словом, утром им было необходимо пройти очередное собеседование с чиновниками городка. Ну а поскольку все устали, и хотели есть, то корёсцу пришлось вместе с Чжу Вон поехать на местный рынок, благо тот ещё работал, как ни странно. Цены приехавших на новое место жительства были поразительны – намного дешевле, чем в Корё. Из разговоров сотник узнал, что на Островах не было никакой засухи, так опустошившей его родину. Многое было незнакомо, фрукты, плоды, ягоды. Решив не рисковать, Ким Чжун купил только самое необходимое, доверившись выбору служанки, и поспешил вернуться обратно. Лошадей пустили пастись в сад, благо травы там хватало, но вообще стоило озаботиться кормом для животных. Да и зачем им такой табун здесь? Хватит трёх-четырёх, остальных можно продать. Сотник заприметил и лавку, в которой можно будет, если придётся туго, продать привезённые с собой ценности, и многое другое… Наконец все покончили с едой, служанки отправились мыть посуду на протекающий рядом ручей. Ян Бэк отправился с ними. На всякий случай. Всё же место незнакомое. Остальные воины приготовили комнаты для госпожи, детей, и для себя. Дом был пусть не слишком большой, но просторный, светлый и удобный. Назначив дежурства, Ким Чжун дождался, пока вернуться все и улёгся спать… Под утро его разбудил один из солдат – настала очередь сотника караулить дом. Быстро сполоснул лицо холодной водой, вышел на улицу. Тёмными тенями застыли спящие кони. На улице было удивительно тихо, только пение цикад нарушало покой, придавая темноте странное очарование. Сотник осмотрелся, внезапно его пробил озноб – было прохладно. Подумав, вернулся в дом, нашёл оказавшуюся в небольшой хозяйственной пристройке попону, набросил на плечи. Сразу стало теплее. Зевнул, поднялся, сделал несколько шагов вдоль стены. Подошёл к забору из ровно обструганных жердей, облокотился на него, задумался. Что их ждёт в чужой стране? Удастся ли когда-нибудь вернуться в родные края? Кем они будут на новом месте? За себя сотник не боялся – всё-таки он умеет работать не только мечом, но и руками. Так что… А вот госпожа и дети… Найдут ли они себя? Впрочем, как раз за детей волноваться нужно меньше всего. Здесь есть школа, а образование, как сказал староста, обязательно и бесплатно. Так что они выучатся. Но сколько денег надо на то, чтобы вырастить их… Кто-то идёт?! Резко обернулся, привычно выхватывая меч, и замер на середине движения…
– Госпожа?!
– Я хочу поговорить с тобой, Ким Чжун. Наедине.
Сотник склонился в поклоне:
– Слушаю вас, госпожа.
– Оставь…
Женщина вздохнула.
– Теперь между нами нет условностей. Думаешь, я не знаю, что ты больше не раб?
– Госпожа Сон И…
– Теперь мы равны по происхождению.
– Но…
– Молчи, дай мне договорить!
Ким Чжун послушно замолчал.
– Скажи, что ты думаешь о нашем будущем?
– О нашем?
Она нетерпеливо махнула широким рукавом дорожного платья.
– Я не о нас с тобой! Об этом мы поговорим позже. Когда всё обустроится. Я хочу знать, что ты думаешь о будущем? Что говорят воины? Как видят свою судьбу?
– Госпожа… К сожалению, пока я не могу ничего сказать. У вас есть деньги, значит, вы можете кормить своих людей. Но сейчас, откровенно говоря, и служба нам не нужна. Здесь мы в безопасности. И, насколько я знаю, под защитой законов этой страны. Так что такая охрана…
– Ты предлагаешь мне выгнать их на улицу?!
– Что вы, госпожа… Просто утром нам надо явиться к старосте. Здесь праздность запрещена законом. Городской староста сказал, что нас всех распределят на работы… И я думаю, что может наступить такой момент, когда воины сами захотят уйти от вас… Не стоит их удерживать, госпожа…
Она подняла на него глаза, долго смотрела, потом отвела взгляд.
– Вот ты о чём…
– Да, госпожа…
– Тогда, пожалуй, я рано начала этот разговор… Погоди, а почему мне не сказали явиться к городскому старшине?
Сотник вздохнул:
– У вас дети, госпожа. За ними нужен присмотр. Поэтому вас и освободили от обязательных работ.
– Тогда… А мои служанки? Что с ними?
– Им нужно будет пойти с нами…
Женщина вздохнула…
– Я пойду, прилягу чуть-чуть. Почти всю ночь не спала. Не могла уснуть. Только закрою глаза, как отец, словно живой…
– Сочувствую, госпожа… Вы отдыхайте. Мы уйдём тихо, чтобы вас не тревожить. Вам и так досталось последнее время…
Сон И сделал шаг к дому, потом обернулась. Ему показалось, или в её глазах действительно блеснули слёзы?
– Спасибо тебе, Ким Чжун… За заботу…
Отвернулась. Исчезла в дверном проёме. Сотник вздохнул – в двадцать пять лет остаться вдовой с двумя детьми, без родных и близких… У него хоть были друзья. А у неё?..
…Корёсцы по одному заходили в канцелярию старосты, откуда вскоре возвращались с довольными лицами. Специально прибывший ночью вызванный переводчик, что являлось неслыханной и немыслимой заботой, быстро выяснял, что требуется, выдавая каждому направление на работы. Кто-то стал лесорубом. Кого направили в мастерские. Двоих взяли на строительство. Служанок госпожи тоже пристроили. Чжи Вон попала на военную кухню в тот самый лагерь, где стояли небесные лодки. Чхон Сим ей даже позавидовала, поскольку её саму направили тоже в мастерские. Кроме того, госпоже Сон И выделили небольшой земельный участок. Не под поле. Для огорода. Такие были у всех. И что больше всего удивляло – всё это было абсолютно бесплатно. Просто соблюдай три принципа Империи, и всё будет хорошо. Когда остался Ким Чжун, староста долго смотрел на него, потом вздохнув, сказал, что пришла особая бумага из Тайного Приказа. Как раз по его поводу. Поэтому на работу он сотника определить никуда не может. Ибо тому предстоит ехать в столицу Провинции. И чем быстрее, тем лучше. Выдал ему подорожный знак, чтобы менять лошадей и получать пищу на станциях, и ещё три серебряных гривны Империи, на новую одежду и всякие мелочи. Велел отправляться утром следующего дня. Судьбу Ким Чжуна будут решать в столице. Сотник удивился, но виду не подал. Вернулся со всеми домой, корёсцы весело обсуждали предстоящее – ведь они уже не бездельники и нахлебники, а люди, которые могут содержать себя! И поймал отчаянный взгляд госпожи, которая узнала о его назначении. Так она смотрела десять лет назад, когда совсем юной хотела сбежать из дома, и умоляла его взять её в жёны… Тогда вмешался её отец, Чхве У, и всё обошлось. Но сейчас никого нет рядом, а люди без слов признали его старшим, и его слово – приказ для всех, кроме госпожи… После обеда все отправились на места будущей работы. Знакомиться. Договариваться. Узнать, что требуется. В доме остались лишь дети и госпожа, да он. Одежда пока была в порядке, Ким Чжун тщательно следил за этим, так что можно было пока не покупать. Конь здоров и сыт. Упряжь в порядке. Оружие… Всё-таки решил его взять. Чувствовал себя без него словно голым… На ночь охрану не ставили. Поняли, что это ни к чему. Спали все. Ким Чжун лёг на веранде, опоясывавшей южную стену… И проснулся от звука лёгких шагов, уже зная, кто идёт к нему. Ибо сон воина и крепок, и чуток одновременно…
– Госпожа?
– Ты вернёшься?
И взгляд, рвущий душу…
– Не знаю, госпожа. Ибо не ведаю, зачем меня вызывают. Может, тот человек в белой одежде, с которым я общался на корабле, решил принять участие в моей судьбе? Он глава Тайной Полиции государства в Ниппон… А может, провинился я перед ним, сам того не зная…
