и задумался. Если ехать дальше, то радиация начнет расти ещё больше, это однозначно. Заехать в мертвый радиоактивный город желания было мало. Что мы там найдем? Пепелище? Это нам не нужно. Оставалось вернуться назад к Ергали, придётся опять ехать через фанатиков. Другой идеи пока не было.
– Давай вернёмся, – будто услышав мои мысли, сказала Ольга. – В Актюбинске точно нечего делать.
– Нет, ничего хорошего нас у Ергали уже не ждёт.
Я принял решение и поступил иначе. Включил повышенный клиренс и свернул направо, опять в сторону Атырау. Думал быстро проскочить по бездорожью. Как бы не так. Эти каналы и буераки я не забуду никогда. Такого даже на охоте не встречал. Мы буквально ползли. Движки ревели. Колеса непрерывно буксовали. Под дождем и по таким ямам, полностью гружёный, я ещё не ездил. Ах, да, мы на трёх моторах, четвертый давно сдох. Вот теперь есть новая тема, вспоминать эту дорогу, чтобы взлетел адреналин. Мне приходилось непрерывно петлять, чтобы не застрять. Иногда были места, где я уже планировал выгнать народ из авто толкать машину руками. Но стоило представить, сколько глины и радиации они припрут в салон, желание подобной помощи пропадало и включалась интуиция водителя-аса. Я оперировал режимами вездехода, крутил рулём, как сумасшедший, и, наконец, через несколько километров мы выползли на неплохую просёлочную дорогу. Громада в очередной раз не подвела. Впереди заброшенная деревушка. Судя по карте из навигатора, называлась она Ивановка.
– Смотрите, лошадки! – вдруг произнесла Надюшка.
Действительно, рядом с дорогой спокойно паслись пара десятков лошадей. Я выключил повышенную проходимость, ибо она жрала ресурсы автомобиля как чудовище. Заряд батареи был уже на тридцати, топливо на шестидесяти пяти процентах. Проехали мертвые, полуразвалившиеся от старости дома. Унылое зрелище. Сначала родилась мысль выбрать самый целый дом и пересидеть в нём, но я её отбросил. Это большой риск. К тому же уровень радиации тут не падал. Мы отъехали от Ивановки, но всё равно, я слышал: тарахтение дозиметра у Женьки не изменилось. Да что же такое! Надо удалиться ещё дальше. А пока мы едем фактически параллельно границе Актюбинска, да ещё под радиоактивным дождиком.
Ничего не поделаешь, так идёт дорога, надо быстрее выйти на трассу. Останавливаться вообще нельзя, хорошим это не закончится. Где же эта трасса. Я лихорадочно листал пальцем офлайн карту навигатора, который давно уже ничем не помогал. Есть! Я увидел её без всякого навигатора своими глазами. Большую дорогу подчеркивали строчки электрических столбов. Через десять минут таких петляний, мы уже ехали по шоссе в сторону Атырау.
–Перекус! – спокойно объявил я салонным жителям, чтобы немного снизить градус напряженности.
Люди в кабине зашевелились, начали общение. Даша захотела сходить по-маленькому. Дозиметр, наконец, снизил свои обороты. Дождь тоже почти прекратился. Кажется, эти вещи, были сильно связаны друг с другом. Ольга пришла в себя, начала чистить куриные яйца, пошёл аромат вареных яиц и колбасы. Я попросил просто сладкого чая. Запустить мозги и желудок. Недообед быстро закончился.
– Ты что, не слышишь? Дарья просит остановиться!
– Оля, не кричи. Женщины умеют терпеть, я знаю. Надеюсь, Дарья не лопнет. Как только появится возможность остановиться, я сразу это сделаю. Но пока вокруг опасность, всем терпеть и слушаться меня! – я повысил голос. – Кучер знает, куда править, дело барина «молчать»! Кто не согласен, прошу идти пешком.
Несогласных не было. Наконец, после мостика через приток, я увидел вдали слева большой ангар. Съехал с трассы и направил машину к нему. Дождик уже почти прекратился. Намеревалось выйти солнце. Его лучи иногда простреливали грязные рваные облака. Ангар представлял собой арочную полукруглую быстровозводимую конструкцию. Когда-то давно, тут видимо хранилась сельхозтехника, или урожай. А сейчас в крыше зияли гнилые дыры, а ворот – заглушек по бокам не было вовсе. Я въехал, нашел сухой участок бетона и остановился.
–По очереди! Выходят девочки, потом мальчики. В лужи и в грязь не наступать. Руками ничего не трогать! – объявил я строго.
Позже, когда все уже вернулись, вышел, перекачал канистру топлива в бак и снова привязал её к рейлингам. Она уже не пахла, но Бог его знает, что там в этом дожде. Протер все дверные ручки одноразовыми перчатками и выкинул их. Пока мы стояли, дизелек поднял заряд аккумулятора до минимальных пятидесяти процентов. Если ехать потихоньку, то до Атырау дотянем запросто. Всё зависит от скорости и дороги. Но если будет ещё пара таких замесов, дальше точно пойдем пешком. Кончится и заряд, и топливо.
Вновь поехали. Меня радовало, что семья сейчас воспринимала ситуацию, как очень интересное приключение, а не наступивший полный звездец всему вокруг. Никто не ревел, не возмущался, а просто наблюдал, давал ценные советы, указывал на детали. Это очень помогало. Видимо, я ещё мог вселять в людей оптимизм. Пока мы движемся, пока у нас есть какая-то цель и надежда, в меня верят. Ещё я был благодарен Игорю. Он хоть как-то психологически подготовил меня к новой текущей реальности, предупредил о возможных ошибках и сейчас, я признался сам себе, что ехал и надеялся только на него. Если бы умел, то молился, чтобы у него всё было хорошо.
А также часто обращал внимание на то, что сейчас постоянно вижу ситуацию со стороны. Будто весь этот абсурд происходит не тут и не со мной. Когда покинули ангар, наконец, вышло солнце. На душе сразу стало теплее. Мимо неспешно проплывали посёлки. Периодически видели лениво пасущихся баранов. Людей и машин не встречалось. Зарядозаправок тоже. Только закрытые магазинчики. Местная степь не так сильно радовала буйством красок, лишь местами были видны клочки зелени. Однако пора подумать о ночлеге. Либо в Атырау мы приедем глубокой ночью.
– Папа, сто микрорентген и падает. Почти норма.
– Ну, хоть это хорошо. Итак, дорогие мои, у нас есть вариант искать ночевку или пилить до самого Атырау, обратно в гости к Игорю. Я не могу настаивать, объявляю голосование.
Все однозначно согласились: надо ехать, несмотря ни на что. Я посмотрел на Ольгу, она на меня. На её лбу красовалась огромная шишка. Моя спасительница. Я захохотал. Она, видимо, увидев ничуть не лучше выглядящее лицо, тоже засмеялась. Эпидемия охватила весь салон. Смеялись все, кроме Нади. Она опять сидела глядя вниз, глубоко думая о чём-то своём. Её волосы теперь были полностью распущены.
Мы переехали железнодорожный переезд и мост через канал. Знак
