Она сделала два шага назад, а мимо нее неслась масса солдат, не видя ничего перед собой, кроме освещенных факелами спин в доспехах, мечей и булав, поднятых над головами; здесь секире было не размахнуться, и она снова отступила, грудь ее высоко вздымалась, дышала она неровно, толчками, резко вдыхая и выдыхая воздух, и тут рядом оказался Джон де Вир, он быстро отдавал приказы связному, присланному уличной стражей.
— Мадам, у ворот перестрелка!
Она не могла прочесть его слов по движению губ, у него было опущено забрало; она слышала его слова, когда приподнимала один край своего шлема.
— У каких ворот?
— Цитадели! Личная стража какого-то амира, людей около пятидесяти.
— Но мы еще можем уйти тем путем?
— Мы держимся!
Защита легче, чем нападение; ворота, вероятно, выдержат. Если ее люди не растеряются. В нижней части здания раздались еще взрывы, и эхом гулко отдались в лестничном проеме. Захвачен еще один этаж по ходу вниз.
Аш обернулась, рядом были люди Эвена. Томас Морган выругался себе под нос, зацепившись верхушкой знамени за разбитый свод потолка:
— Другие командиры не бегают! Другие командиры не палят!
— А ну, за мной! — она снова вошла в дверь, слыша грохот ударов даже своими оглохшими ушами. Мимо нее вниз по лестнице толпой устремлялись солдаты. Анжелотти рядом с ней выкрикивал приказы.
Дюжина пушкарей кувалдами забивала деревянные клинья под двери каждой комнаты, выходящей на лестницу, заклинивая их.
— Отлично сделано! — сильно хлопнула она его по плечу куртки с подкладкой. — Пусть продолжают! А потом — вниз!
— Да, мадонна! Удар — прекраснейший!
Аш переступила через грязные обгоревшие ноги Тиудиберта. Ее эскорт бесцеремонно топал прямо по телам, пока Эвен Хью не выругался и не отогнал их в сторону, на ступеньки.
Но удар прекраснейший, думала она, глядя не отрываясь в лицо мертвеца. И лицо прекраснейшее. Как говорит Годфри — говорил — «прекрасна, как луна, чиста, как солнце, и страшна, как армия под знаменами» note 138.
Морган ругался: на узкой лестнице ему пришлось опустить знамя. Связные бегали к ней и сверху, и снизу по лестнице, так что она не сразу добралась до следующего этажа. Снизу слышались крики и лязг ударов метала о металл.
Двое в цветах Льва лежали на пороге одной комнаты, у одного разрублено лицо, у другого ранен живот: Катерина, копейщик, подруга Людмилы, и большой Жан из Бретани.
Аш опустилась на колени. Жан шевелился, стонал. Катерина Хаммель открыла побелевшие глаза на залитом кровью лице; одной рукой прикоснулась к животу и куртке.
— Этих наверх! Вынести! — Аш прогрохотала по ступенькам мимо, в стесненном каменном мешке громко звенели набедренники; четверо из ее эскорта остались позади и понесли раненых наверх.
Ее обогнала группа, которая, по приказу Анжелотти, обеспечивала безопасность со стороны дверей, они бежали вниз, совершенно не думая о собственной безопасности, забивая грубые клинья, а пехотинцы отсекали высовывающиеся из дверей руки, стреляли в комнаты из арбалетов и плотно задвигали каменные глыбы дверей.
Гранатами были отбиты края истертых ступенек, и дважды она чуть не поскользнулась; и каждый раз ее подхватывали и снова ставили на ступеньки, и они с эскортом со всех ног мчались вниз.
Считая этажи, Аш думала: «Четыре? Да. Мы спустились на четыре этажа. Дерьмо, не слишком ли просто, даже если у них тут только часть их войск, все равно слишком легко! Ведь мы никого не встречаем! Где люди Альдерика?»
В лицо ей дохнуло горячим воздухом. Горячим, обжигающим незащищенную кожу и глаза.
— Стой! — она ударила Эвена по нагруднику, чтобы остановить его, подняла забрало, прислушалась.
Что-то раздражало ее слух. Она нахмурилась, вопросительно взглянула на Эвена, тот качал головой. Странный звук скольжения и потрескивание.
«Бум-мм!»
Тридцатью футами ниже вдруг раздался многоголосый вопль.
Звук гулко отдавался в каменном проеме. Перекрывая его, послышался треск ломающегося дерева; и гулко загудело пламя.
— Дерьмо! — Аш схватилась за эфес меча и побежала вниз по спиральной лестнице.
— Командир, стой!
Подвернулся каблук одного сапога. Она схватилась за стену свободной рукой, разрывая кожу на ладони кольчужной варежки, и покатилась на заду, пока не затормозила на следующей широкой ступеньке, с которой открывался вход в комнату. Это пятый этаж, считая сверху.
За дверью была пустота.
— Каррачи! — позвала Аш.
Впереди, где кончались ступеньки, была тьма. Пустота и тьма.
Она выпрямилась и прохромала к краю ступенек, на этот раз не обращая внимания на дверь позади; и услышала грохот сапог, это ее догоняли люди Эвена, но она и на них не обратила внимания, просто не обратила, потому что впереди была бездна, совсем ничего.
Каменная лестница заканчивалась в том месте, где она стояла. Она смотрела вниз, куда провалилась кирпичная кладка, откуда вырывались языки пламени, шевелились…
Снизу взвивался горячий, как в печи, воздух. Она закрыла рот рукой, наклонившись вперед, глядя вниз, на свет пожара.
— Дерьмо, — выдохнул рядом с ней Эвен Хью. Лестничный пролет обрывался, дальше — пустая каменная шахта с полированными стенами, диаметром пятнадцать футов. Внизу полыхало яростное пламя, в нем горела огромная масса перепутанных веревок, планок, балок и расщепленных бревен.
На дне шахты корчились и кричали упавшие люди.
— Давайте веревки! Давайте лестницы! Тащите их! Давайте!
Побледневший Эвен Хью развернулся и рванул вверх по лестнице.
Аш оставалась совершенно спокойной, глядя вниз на людей в кольчужных рубахах и куртках на подкладке и шлемах, которые полетели прямо вниз на глубину пятидесяти или шестидесяти футов.
Намеренно подстроенная авария. Потому что лестница на этих двух последних этажах была не каменная, а из дерева…
Аш опустилась на колени, дотянулась до стены шахты, нащупала то, чего и ожидала: дыра в кирпичной кладке, достаточно большая, чтобы вбить деревянную балку, на которую опирались деревянные конструкции.
И которую прекрасно можно вытащить, опрокинуть, переломить, если сюда доберется враг.
Снизу доносились крики и рев пламени.
— Шахта с запасным выходом, — сказала Аш, и сообразила, что рядом, задыхаясь, стоит граф Оксфорд и смотрит вниз, на лице его свирепое выражение. Она отступила в сторону, пропуская людей с веревочными лестницами. — Вот где они. Альдерик, домашние войска, Леофрик, если это его затея.
— Они разрушили лестницы и подожгли их, когда на них оказались наши люди. — Джон де Вир опустился на колени с трудом, насколько ему позволяли ножные доспехи, и глядел вниз, в жуткую тьму и языки пламени. — А теперь они забаррикадируют все двери, ведущие вниз, и чтобы прорваться, нам потребуется больше, чем порох.
