Желающие нашлись. Одиннадцать легионеров из местных. Им была выделена доля награбл… извините, добытого, но доспехи и лошадок Коршунов изъял. Это была не личная, а общественная собственность. Это – за денежки.
Лишь двоим хватило бабла выкупить дорогостоящую броню. Алексей понимал, что в местных условиях изготовить такую качественную броню вряд ли удастся, а следовательно каждый латный комплект – уникален. Отказать своим воинам он не мог (не по понятиям), но цену заломил такую, что изумился даже скуповатый Трогус. Не нравится? Дорого? Никто не неволит.
Трогусу, кстати, тоже пришлось раскошелиться. Виртуально. Он оставался здесь, в Херсонесе – организовывать торговый дом «Трогус сотоварищи». «Сотоварищи» – это Черепанов с Коршуновым. В качестве паевого взноса было зачислено поместье Коршунова.
В Херсонесе провели одиннадцать дней. И оставили тут в общей сложности почти триста человек. Еще столько же, забрав свою долю драгметаллов, отправилось по домам более отдаленным.
В итоге от Первого Германского легиона осталось неполных две тысячи копий, главным образом – готы-гревтунги.
Наконец все определились и распределились. Засим последовал прощальный банкет. Трехдневный. В римской бане херсонесского гарнизона. Так сказать, прощание с цивилизацией.
Было весело.
Глава первая
Приднепровье. Варвары
Готское войско, некогда бывшее частью Первого Германского легиона, двигалось традиционной походной колонной. То есть – контуберниями. В шеренгу по восемь. Если дорога позволяла. Еще в Херсонесе Коршунов с Черепановым провели реорганизацию. Теперь в их армии было две когорты, разделенные по римскому обычаю (уже привычному) на сотни. В первую когорту вошли бывшие катафрактарии. Во вторую – в основном «спецназовцы», которых тоже «произвели» в латную кавалерию. Коней и доспехов хватило на всех. Двигались так. Одна когорта – впереди. Затем – обоз с добычей и амуницией. Замыкала другая когорта. Чтобы глотать пыль в одинаковом объеме, когорты ежедневно менялись местами. Время от времени устраивали дневки. Тренировались, охотились… А куда торопиться? Не на войне. Пока.
Не на войне, однако охранение – по боевому распорядку. На ночь – правильный римский лагерь: благо, древесины вокруг – завались. А то мало ли… Найдется какой-нибудь вутья-безумец, возжелавший стяжать славу, напав на могучих пришельцев?
Впереди, на день пути (дальше разъезды не посылались) не обнаруживалось ни одного человека. Опустевшие села и такие же пустые городища. После прохождения Коршуновского войска чужое имущество оставалось в неприкосновенности. Разве что кое-какие припасы прихватизировали, а так… Ну кто покусится на глиняные горшки, когда седельные сумы лопаются от драгметаллов?
Отсутствию населения никто не удивлялся. Да, укрывался народишко. А как еще себя вести, если узнаешь о приближении непонятно чьей армии. Готы подшучивали над герулами Скулди (когда пошли через герульские земли), мол, разбежались соплеменники со страху…
Шутки кончились, когда в одном из оставленных сел обнаружили чисто гревтунгские «домашние заготовки». Агилмунд распорядился: проверить недвижимость на племенную принадлежность. Вывод был однозначен. Готское село.
Герулы напряглись. Ежели готы побили их родичей (земля-то, вроде, герульская) выходит, вокруг уже не боевые друзья, а кровные враги?
Пришлось Коршунову с Черепановым собрать «старших офицеров» и строго напомнить всем о принесенной несколько лет назад клятве верности. Лично риксу Аласейе. Никаких племенных разборок! Они теперь – одно «племя»! А ежели возник раздор среди местных некультурных варваров, то он, Коршунов, клятвенно обещает оный раздор прекратить и передравшихся риксов замирить. Или – заслать к старине Вотану. И вообще, вспомните, парни, кто вы, а кто – они? На доспехи свои поглядите. Как, похоже на куртки из бычьей шкуры? Вот так-то.
После беседы все «романизированные» германцы враз повеселели и больше друг на друга зверьми не зыркали. Зато дружно иронизировали насчет «варварского» быта.
Так продолжалось почти три недели. А в начале четвертой передовые разъезды доложили о том, что впереди – отряд противника. И отряд этот движется к ним.
* * *
Бывшие легионеры Первого Германского привычно и быстро облачились в доспехи, выстроились на подходящей для драки поляне. Собрали легкие боевые машины, установили на флангах. Вторая когорта расчехлила луки. Словом, изготовились. Не то, чтобы для драки, скорее для «вразумления».
А вот и кавалерия. Кавалерия противника, разумеется.
Не так уж много: сотен пять. Даже издали видно: типичные варвары. Огромные, косматые. Пугающие.
Однако ни Черепанов, ни Коршунов, ни Агилмунд, восседавшие на мощных парфянских жеребцах во главе строя, почему-то не испугались.
Видимо, варвары тоже понимали, что грозного вида для победы маловато, и не спешили нападать. Но и «поднимать белый флаг» не торопились. Наоборот, излучали явную угрозу: копья опущены, щиты подняты…
– Может врезать им – в воспитательных целях? – предложил Коршунов.
– Не стоит их бить, Аласейа, – отозвался Агилмунд. – Это наши.
Как он ухитрился разглядеть это за полтысячи шагов, непонятно. Впрочем, у готов такие глаза – орел позавидует.
– В каком смысле – наши? – по-латыни спросил Черепанов.
– Гревтунги, – по-готски ответил Агилмунд. – Родичи.
От толпы вооруженных варваров отделился один. Проехал полпути и остановился. Даже издали было видно, сколько на нем золота. Так на солнце и сверкало.
Агилмунд двинулся было вперед…
– Стой! – приказал Алексей. – Я – старший. Я поеду.
И послал жеребца навстречу варвару.
Встретились. Вождь гревтунгов был огромен. Конь под ним (обычный, местный) казался осликом. Тяжелый, рогатый, золоченый шлем закрывал половину лица. Но судя по негустой бородке, предводитель варваров был очень молод. И он улыбался. Широко и искренне. Даже глаза в прорезях шлема так и искрились.
– Кто ты? – спросил удивленный Коршунов.
Вместо ответа варварский рикс снял шлем.
– Книва!?
– Аласейа! – у бывшего мальчишки прорезался могучий гулкий бас. От такого стаканы лопаются.
Они одновременно спрыгнули наземь и обнялись.
– Раньше ты был повыше! – пробасил Книва в макушку Алексея.
– Жизнь пригнула! – засмеялся Алексей.
Отодвинулись и посмотрели друг на друга. Засмеялись. Обнялись еще раз.
Потом Книва обернулся и проревел:
– Это свои!
Толпа варваров сразу потеряла угрожающий вид. Щиты и копья опустились. Гревтунги двинулись вперед, но не быстро, а так, легким шагом.
