Беар осмелился прервать его величество и задать вопрос:
– А если нет? Если эльфы вырежут наши отряды, и мы окажемся бесполезны?
– Тогда мы придумаем еще что-нибудь. Мы должны. По пути в славный Элтеграб меня нагнали гонцы: от Синтарской тысячи после столкновения с первородными осталась едва ли половина. Мы должны что-то противопоставить первородным, иначе они уничтожат сначала нас, а потом возьмутся за наших соседей.
Его величество предоставил нам неделю отдыха, перед тем как вплотную заняться созданием костяка новой тысячи. Нам было выдано достаточно денег, чтобы можно было провести эту неделю ни в чем себе не отказывая. Я и не отказывал. В первый же день, когда нам было разрешено покидать расположение тысячи, Беар отвел меня в трактир «Незабудка». Откуда взялось такое название, он не знал, а спросить у хозяйки я постеснялся. Это был не самый дорогой трактир в городе, хотя благодаря королевской щедрости мы могли бы себе позволить и самое лучшее заведение.
– Нет, парень. В те, которые на главной площади, я тебе идти не советую. Жратва там, конечно, дорогая, вот только оценить ее ты не сможешь, уж поверь. Плюхнут тебе на какую-нибудь здоровенную тарелку, да еще из настоящего фарфора, какое-нибудь жалкое куриное крылышко, вымоченное в каком-нибудь дорогущем вине, и скажут, что это твой ужин. А денег сдерут как за десяток куриц и за бочку этого дорогущего вина. В итоге ни сытости, ни денег, одно расстройство. А «Незабудка» – это как раз для тех, кто хочет вкусно пожрать. Слушай Беара, Беар пожил, Беар знает.
И действительно, я ни разу не пожалел, что послушался своего многомудрого товарища. Нам на двоих подали деревянное блюдо, на котором в художественном беспорядке лежали куски тонко нарезанного, пожаренного с большим количеством специй бекона, множество маленьких, но очень сочных котлет, несколько куриных ножек и копченые свиные ребрышки. В промежутках были постелены тонкие пластинки сухого козьего сыра, тоже очень острого и соленого. Рядом поставили множество маленьких тарелочек с солеными грибами и овощами. И два огромных ломтя свежего, еще горячего хлеба. Все это, после привычной и сытной, но слегка надоевшей солдатской каши, а уж тем более после стольких дней голодания казалось какой-то божественной пищей. А если еще учесть, что запивали мы ее великолепным темным элем, густым и тягучим, то даже представить себе сложно, какое огромное удовольствие я испытал.
Я потом еще не раз посещал это дивное место и неизменно выходил оттуда осоловевшим от съеденного. Тем более что хозяйка «Незабудки», тетушка Тильда, очень полная, но очень быстрая и удивительно сильная, откуда-то узнав о наших с Беаром похождениях, прониклась ко мне прямо-таки материнскими чувствами, и всегда бесплатно заворачивала с собой еще каких-нибудь вкусностей, приговаривая что-то про то, что «совсем ведь юный мальчик, а худенький какой, куда это годится, они там совсем солдатиков не кормят в этой их армии, вот ужо я коменданту-то выскажу!»
Однако других занятий в городе, не слишком богатом на развлечения, я для себя не нашел. Перед Беаром таких сложностей не стояло – он нашел еще один кабак много хуже, чем «Незабудка», и выходил из него только для того, чтобы добраться до заведения матушки Миранды, которое было известно даже за пределами города. В первый день, после «Незабудки», я отправился вместе со своим товарищем, но где мне было с ним соревноваться! Мой опыт в непрерывном потреблении дешевого вина был до неприличия скуден, а узнав, куда направился Беар дальше, я и вообще от него отстал. Доступных женщин я почему-то ужасно стеснялся. Никаких других развлечений я для себя не нашел – в Элтеграбе сейчас не было ни ярмарки, ни бродячих артистов. Побродив по рынку, ужасающе скудному в это тяжелое время, я не нашел для себя ничего, что бы мне приглянулось, и, потратив на прогулку еще один день из своего недельного отпуска, вернулся в казармы. С некоторой тоской я вспомнил, с каким удовольствием раньше я проводил время за чтением, и, пожалуй, было бы здорово найти какую-нибудь интересную книгу и отвлечься от предстоящих забот, но в Элтеграбе не только не было публичной библиотеки, но даже букинистическая лавка закрылась несколько месяцев назад. Жизнь в городе, который вот-вот подвергнется набегу, не способствует такому мирному времяпрепровождению, как чтение.
На третий день отпуска я поймал себя на том, что внимательно слежу за тренировками городской стражи, пытаясь решить, кому бы из солдат предложить место в сотне охотников. Дело осложнялось тем, что я представления не имел, какие навыки нам потребуются от людей. И торжественные слова его величества о том, что мы должны научить подчиненных тому, чему научились сами, находясь на территории эльфов, – не более чем пустой звук. Ничему особенному мы не научились, кроме понимания, что нужно уметь расставлять ловушки, передвигаться скрытно, и неплохо бы хорошо стрелять из лука. И если со скрытным передвижением у меня более-менее наладилось, и то при условии, что я буду одет в чудесную эльфийскую одежду, то все остальное не имело никакого смысла.
Между тем ко мне, да и к Беару тоже уже не раз подходили некоторые солдаты, надеясь, что мы выберем их. Несмотря на большой риск, многие хотели испортить настроение первородным. Да и жалованье рядового скаута, превышавшее жалованье обычного рядового в несколько раз, было довольно соблазнительно для кандидатов в наш отряд.
Еще немного подумав, я решил, что смотреть на тренировки не имеет смысла, и отправился к коменданту, с просьбой указать мне на тех людей, которые, прежде чем стать солдатами, занимались охотой. Я решил, что бывшие охотники лучше всего подойдут для наших «охотничьих» десятков. Об этом я и сообщил господину коменданту.
– Хм. Его величество велел вам всемерно содействовать, так что препятствовать переводу людей не буду. Можешь завтра подойти, список людей будет готов, мой адъютант каждого покажет. А уж как вы договоритесь – это ваше дело, согласен?
Я решил, что в таком важном вопросе действовать без участия Беара будет не совсем правильно, и потратил остаток дня, на то, чтобы его найти. Вернее, найти-то удалось довольно просто, он так и сидел в кабаке, а вот вытащить его из-за карточного стола оказалось гораздо сложнее – вокруг стола сидели трое трезвых солдат и абсолютно пьяный Беар.
– Мы уже третий день пытаемся понять, как он жульничает! – пожаловался мне один из небольшой толпы, окружившей стол, – Ни одной партии не проиграл! Денег ему кучу проиграли, и видишь, игроки даже не пьют, чтобы следить хорошенько. Да и мы смотрим – а все равно выигрывает, хоть тресни!
