– Тогда не интересно, – пожал я плечами. – И последствия после таких формулировок обычно предполагаются совсем другие.
– Боишься? – удивился менестрель. – Ты ведь уже и так мёртв. Тебе никто ничего не сможет сделать.
– Нет, не боюсь, – пояснил я. – Просто думаю, ты всё равно не расскажешь, раз пострадал уже за сам факт знания.
– Ты прав и неправ одновременно, – ответил собеседник. – Меня сюда затем и законопатили, что если даже проболтаюсь спьяну, то какому-нибудь НПСу. А игрокам – ни-ни.
– Вот видишь…
– В том-то всё и дело, – продолжил бывший админ, – что такие, как ты уже не игроки. Официально мёртв, реально, в основном тоже. Так что по большому счёту ты теперь что-то вроде НПСа с возможностями и памятью бывшего игрока.
– Без памяти, – уточнил я.
– Извини, забыл. В любом случае тебе как раз и могу рассказать. А за одно и о некоторых особенностях Эвриворлда, которые полезно знать таким, как ты. Я бы даже сказал, жизненноважно.
– Тогда давай, – согласился с предложением.
Слушать исповедь пьяного админа не хотелось, но если это принесёт какую-то пользу, а для меня любая информация может оказаться решающей, то почему бы и нет.
– Хоть это особо и не рекламируется, но почти всем известно, что для создания искусственного интеллекта необходим настоящий человеческий мозг, на основе которого их и производят, – начал менестрель. – Поэтому всё, что ты сейчас видишь вокруг, и даже вино в моём кувшине, находится внутри как раз таких мозгов в свою очередь лежащих в контейнерах с питательным раствором и подключённых к электронным схемам. У каждого искина своя ответственность и специализация. Например, боги, считающиеся высшей ступенью эволюции, на самом деле являются мозгами с частично сохранённой личностью. Если донор окажется качеством похуже, то ему отыгрывать какое-то количество НПСов. Следующая ступень – природа, погода и всё прочее.
Я пожал плечами. Понятно, что виртуальный мир – чья-то фантазия. Электронные ли схемы или клетки когда-то живого мозга – дело десятое.
– Зато мало кто знает, что далеко не любой мозг подходит для соединения с компьютером и создания искусственного интеллекта, – продолжил собеседник.
– И тебя выгнали из админов всего лишь за то, что узнал эту страшную тайну? – удивился я.
– Нет. Тем более что это вовсе не тайна. Просто малораспространённая, да и то в основном по причине незначительного к ней интереса, информация. А тайна заключается в том, что искинов буквально с каждым днём требуется всё больше и больше. Как для замены выходящих из строя, так и для расширения мира. Потребности на порядки превосходят естественные поступления, и за ними идёт самая настоящая охота. В прямом смысле этого слова.
– То есть как? Ловят на улице подходящих прохожих, вскрывают череп и вытаскивают понравившуюся деталь? – усомнился я.
– Именно так, – ответил давно протрезвевший менестрель. – Не буквально, конечно, но суть ты уловил правильно. В первой группе риска люди, подписавшиеся на донорство органов в случае внезапной смерти. Среди них и в обычных-то условиях смертность куда выше, чем у нормальных, а теперь шерстят всех поголовно и изымают подходящих.
– Постой, – возразил я. – Описанная тобой схема в принципе понятна. Если чьи-то органы кому-то очень нужны, устроить несчастный случай нетрудно, тем более и нужная бумага уже заранее подписана. Но с чего ты вдруг решил, что среди них и без чужой помощи смертность должна быть выше среднего?
– А как же может быть иначе?! – теперь уже совершенно искренне удивился менестрель. – Все мы где-то в глубине души считаем себя бессмертными. А человек добровольно от этого отказавшийся, пусть даже в чью-то пользу и из благороднейших побуждений, уже внутри мёртв. Осталось дождаться, пока того же состояния достигнет внешняя оболочка.
Если честно, никогда не думал на данную тему, поэтому спорить не стал. Вместо этого спросил о второй группе риска.
– А ты разве не в курсе последних тенденций мировой медицины? – спросил бывший админ.
– Если честно, то нет. Старался контактировать с медициной как можно реже. Свою жизнь до того, как начал играть в Эвриворд помню прекрасно, ничего там особенного не было.
– Тогда слушай. Раньше как оно было? Почти никакой профилактики заболеваний, а та, что есть в большинстве случаев чисто формальная. Всё ясно и понятно. Чем больше народу заболеет, тем больше можно заработать на лечении.
– А если у больных нет денег? – вставил я. – На таких точно не заработаешь. И болеют в первую очередь как раз именно они. Не осознают, понимаешь ли, потребности врачей-капиталистов.
– Их проблемы. И так ещё лучше, – ответил собеседник. – В том смысле, не я считаю, что так ещё лучше, а те самые врачи, делающие деньги на больных. Недаром их давно уже убийцами в белых халатах называют. Чем больше бедных умрёт от вполне излечимых болезней, тем больше богатые и средний класс согласятся платить за лечение. Да что там больше, последнее отдадут.
– Тут я с тобой, пожалуй, соглашусь, – поддержал собеседника. – Сам помню цены на лекарства. Химия, себестоимость которой копейки за грузовик, продаётся буквально на вес золота.
– Вот-вот. Но это всё было ещё совсем недавно. Сейчас бум профилактики и настоящий культ здоровья. Буквально миллиарды выбрасываются на это дело и так во всём мире. Скоро в метро нельзя будет спуститься без справки, что в этом месяце уже прошёл медкомиссию. Ну а как только во время медосмотра попадается человек с нужными характеристиками, у него сразу «находят» опасную болезнь и начинают «лечить». Но, увы, медицина оказывается бессильна.
– Не всё в твоём рассказе логично, – заметил я. Тот пожал плечами. Не стал спорить и доказывать, а просто спросил:
– Что именно тебя смущает?
– Например, зачем проводить медкомиссию каждый месяц?
– Ну, это я слегка преувеличил для красного словца, – признался менестрель. – На самом деле достаточно двух раз в год. Во многих странах это количество уже принято на законодательном уровне. Отказывающихся тащат принудительно по решению суда.
– Всё равно не логично, – не согласился я. – Достаточно всего одного раза. Если выясниться, что твой мозг не подходит на должность искина, то зачем потом ресурсы тратить, проверяя ещё и ещё раз?
– В том-то и дело, что на самом деле подходят если не почти все, то очень многие, но на разных этапах своей жизни. Вот и приходится стараться, чтобы не упустить.
