Информация приходила с запозданием, и когда руководство военной разведки приняло решение вмешаться, механизм уничтожения будущих возможных союзников был запущен, и сама группа Дегтярева, отправленная в Крым вместо подразделения ВВ из Херсонской области благодаря закулисным интригам, попала под раздачу и была бы практически полностью уничтожена, не вмешайся случай в лице Сереги Оргулова и его бойцов.
Да, он выполнил задание. Все теперь ясно, но вот что с этим делать и чью сторону принять? После того как он дрался с фашистами под Киевом 41-го года, Дегтярев стал другим человеком, что-то надломилось в нем, что-то изменилось, и теперь он уже не мог так уж беспрекословно выполнять приказы руководства.
Душой он понимал Серегу и его дело, а вот разум и холодный расчет профессионала говорили о том, что друг давно ходит по лезвию бритвы, и скоро его раздавят. Слишком уж большим богатством он обладал. За такое уничтожили бы и в мирное время, а уж когда все воюют со всеми и не ограничены рамками законодательства, ради такого куша способны объединиться даже самые непримиримые враги.
Тут он вспомнил о письме, которое Серега дал ему перед отъездом и попросил прочитать перед приездом на базу. Когда они затаились в небольшом покинутом селении, Олег включил светодиодный фонарик, достал сложенный, опечатанный лист бумаги и углубился в чтение, с первых же строк хмыкнув, вызвав тем самым пару удивленных взглядов у подчиненных.
«Здорово, Олежек. Давно хотел написать нечто подобное, в стиле детективных романов, но как-то не складывалось, а тут такой случай. Ты сейчас подъезжаешь к своей базе, и я на сто процентов уверен, что она не там, где ты мне говорил. Я не обижаюсь, прекрасно понимая сложившуюся ситуацию и то, что не было сказано или специально недоговаривалось. Мы с тобой не мальчики, да и ситуация такова, что не оставляет времени для рефлексии и распускания соплей. Ты неплохой актер, но вот натурально сыграть удивление от нашей встречи не смог, а это говорит о многом, во всяком случае, для меня. Строить умозрительные заключения в этом письме как-то не хочется, поэтому скажу сразу — моя группа находится в разработке военной разведки Украины, и это непреложный факт, поэтому и прислали тебя. Значит, скоро и „гебешники“ подтянутся, и менты. Олег… Мы с тобой видели Союз и то, как целый народ просто продали, как продали наше будущее, заставив служить местечковым царькам-феодалам. Я не предлагаю тебе предавать, потому что той страны, которой мы с тобой давали присягу в военном училище, уже давно нет. И она не погибла в огне ядерной войны, и не была отравлена химическим оружием. Она умерла намного раньше. Я, как друг, как осколок того прошлого, которое нам приятно вспоминать, прошу просто прислушаться к своей совести, совести русского офицера. Не важно, что на пуговицах у тебя трезубцы. Важно то, что когда праздновали девятое мая, тост поднимали „За нашу Победу“, несмотря на все старания наших современных Геббельсов. Я заметил, что все, кто побывал на той стороне — меняются. Сильно меняются. Это происходит незаметно для нас, но со стороны это видно, поэтому скоро начнется охота. Не хочу уходить в философские дебри, просто прошу поступить по совести. Сейчас у нас есть шанс. Точнее, ШАНС спасти много жизней и попытаться исправить наши ошибки. Не ошибки наших предков, а именно наши ошибки. Потому что смолчал, когда приезжая тварь заставляла отказаться от родного языка, ничего не сделал, когда уверенные в своей безнаказанности звери на улицах устанавливают свои бандитские порядки. Поступи по совести…
С уважением твой друг, Сергей Оргулов.
P. S. Надеюсь, ты меня не упрекнешь в излишнем пафосе, но, если честно, наболело».
Дегтярев сложил листок белой бумаги с отпечатанным на лазерном принтере текстом и задумался.
«Да, Серега всегда умел зацепить, да так зацепить, чтоб потом всю ночь не спалось. Он, конечно, молодец, все грамотно расписал. Да тут и ежу понятно, что со временем всех нас, кто хоть как-то был в курсе о машине времени, спишут в утиль вместе с семьями. Никому не нужны такие свидетели. Поэтому фактически Серега просто дал понять, что другого пути у нас нет, кроме как переходить на его сторону, прихватив побольше спецов, в той или иной степени лояльных к нашему советскому прошлому. Причем предпочтение отдается семейным, которые с радостью пойдут на то, чтобы отправить своих родных и близких подальше из этой радиоактивной помойки. И самое интересное, мои ребята для себя уже приняли решение, только вот ждут, когда я озвучу план операции. Вот ведь Серега, жучара. А я все думал, как он так неосторожно всех нас, новичков, потащил в прошлое на разборки с немцами. Оказывается, нам просто не оставили выхода. Наверно, так же он и с бойцами отряда полковника Черненко обошелся. Ну что тут скажешь — Оргулов молодец, все просчитал правильно и выполнил безукоризненно. Чистый воздух для детей, продукты и возможность повоевать за правое дело — мощные причины, по которым у него не будет перебежчиков, а многоуровневая система безопасности, основанная на обязательном тестировании, проверке на детекторе лжи и постоянном, ненавязчивом контроле над личным составом с обязательным разграничением уровней доступа, делает идею предательства неприемлемой. Все-таки Серега — молоток, все классно обставил и по ходу дела уже и мне местечко возле себя приготовил…»
Дегтярев с подвыванием зевнул, обратив на себя внимание всех находящихся в бронетранспортере, и, как котяра, потянулся, расправляя тренированное тело. Чутье ему уже не раз подсказывало, что бойцы вопросительно на него поглядывают: все ждут финального инструктажа. Но тут не тот случай. Именно сейчас будет приниматься судьбоносное решение о дальнейшей судьбе всех бойцов его подразделения и их семей, а возможно, и большего числа людей, которые в той или иной степени будут вовлечены в будущие события.
Приняв решение, дал команду Чеботаеву, который после разгрома группы исполнял обязанности его заместителя.
— Рома, буди людей, разговор есть.
— А что будить, все и так не спят, ждут, когда говорить будем.
— Ну и ладушки. Раз все не спят, буду говорить открыто. Да и не тот случай, чтоб играть в секреты…
Выждав паузу, дождавшись согласных кивков, он продолжил:
— Все вы поняли, во что мы вляпались. Майор Оргулов нас всех классно сделал, практически не оставив выбора. Или мы с ним пользуемся открывающимися возможностями путешествий во времени, либо с нашим нынешним руководством, реакция которого на информацию о реальном положении вещей трудно предугадать. Во всяком случае, могу сказать, что бойня будет неслабая, и мы в ней поляжем в первую очередь. А так как у нас все давно «течет», то и гебешники подтянутся, потом менты, а чуть позже могут и турки и россияне нарисоваться, и нет гарантии, что и амеры с остальной европейской шелупонью не выбросят десант. В итоге — еще один виток мировой войны, и в конце концов, чтоб портал не достался никому, жахнут по Симферополю целенаправленно еще парочкой спецзарядов, а может, и с орбиты чем-то, что оставили на черный день. Поэтому вопрос стоит ребром, с кем мы, а исходя из этого будем уже рассчитывать наши дальнейшие шаги.
