В комнате Шульгина они втроем переоделись подходящим образом. В холле пожилой портье скользнул по ним словно и невидящим, но все запоминающим взглядом и вернулся к своему чаю. Джентльмены записались в книге постояльцев, оплатили номера вперед, какой в них интерес? Вот если вернутся поздно, постучат в дверь шиллинговой монетой, будет некоторая польза. Одеты по погоде. С неба сыплется холодный дождь, смешанный с сажей, так что просторные непромокаемые плащи-рединготы, шляпы-котелки и зонты-трости, в раскрытом виде больше метра в радиусе, как раз к месту.
Под такой одеждой можно спрятать любое количество оружия, только оно сейчас было не нужно. Пистолеты, как необходимая часть экипировки светского человека, вроде носового платка, – и достаточно. Сэр Артур Конан-Дойль, правда, писал, что приличный нож и кастет в трущобах Лондона джентльмену необходимы. Кто же будет спорить с таким авторитетом?
…Субинтендента Гэвеллена пришлось немного подождать в глухой тени примыкающего к причалам кирпичного забора. Наконец его смена закончилась. Неизвестно, как и о чем с ним разговаривал начальник таможенного пункта Хикс, но шел он в сторону стоянки кебов на углу Ист-Смитфилд и Тауэр-Хилл в невеселом расположении духа, часто сплевывая жевательный табак.
Андрей с Шульгиным бесшумно выступили из темноты, заломили ему руки за спину, зажали рот и, подхватив под колени, утащили в заранее подготовленное место, где никто не помешает. Регулярная патрульно-постовая служба здесь отсутствует, ОМОНы тоже. Не придумали еще, уж больно жизнь спокойная. В стране, где триста лет детей публично казнили за украденную булку, кое-какие признаки законопослушности сохранялись.
Клиента прежде всего надо ошеломить, заморочить ему голову, а уже потом спрашивать, о чем нужно.
Шульгин светил таможеннику в глаза ярким электрическим фонарем, Новиков покачивал в луче сверкающим клинком до бритвенной остроты отточенной финки.
– Кто? Чего вы от меня хотите?.. – задыхался от страха и пережатой гортани Гэвеллен.
Сначала с ним поговорили на не имеющие отношения к делу темы. С хорошим произношением обитателей лондонских доков, мало соотносящимся с нормальным английским языком, Андрей потребовал ответить, сколько мзды взяли с последних партий контрабанды, пришедшей на таких и таких судах (информация из свежих газет), и почему не получил своей доли какой-то наскоро придуманный Билли Пью.
Насмерть перепуганный субинтендент, когда получил возможность говорить, одышливо оправдывался тем, что все вопросы решает через мистера Хикса с господином Блэкферном, и если достопочтенный мистер Пью имеет претензии, то сам он, Гэвеллен, не имеет к этому ни малейшего отношения.
– Вот, у меня в карманах фунт и три шиллинга. Это все. Заберите…
И тут же, как только дыхание восстановилось и мысли пришли, в его тоне прорезались другие нотки.
– А по делу так не говорят. Вам понятно? Блэкферн десять лет держит эти доки, с ним и попробуйте… Зарежете вы меня или нет – никакой разницы. Для настоящих дел. Но обменять фунт с мелочью на веревку – плохая сделка, парни… До завтра едва ли доживете…
– Ох и напугал… – с издевкой просипел Новиков, по лицу которого Сашка как бы случайно несколько раз скользнул лучом фонаря. Два жутких шрама, нанесенных коллодием, придавали Андрею демонический вид. – Был Блэкферн, станет Пью, понятно? Кто успеет перебежать на правильную сторону, окажется в выгоде…
Москва начала девяностых ХХ века отличалась от Лондона конца девяностых XIX лишь формой ведения подобных дел, никак не сутью. Характеры персонажей оставались прежними.
– Парни, можно, я сяду? – попросил таможенник. – И глоток виски. После станем говорить нормально…
Почувствовал ситуацию, что называется. Так ведь другие, не умеющие чувствовать, и не выживали. Что его собираются убивать всерьез, он вообразить не мог, здесь так дела не делались. С русскими бандитами конца другого века ему встречаться не приходилось.
Однако только на психологических приемах, среди которых блестящий нож был элементом вроде молоточка невропатолога, Гэвеллен раскололся. Что называется, до донышка. Потому что его только в самую последнюю очередь спросили, кто поручил проявить такое пристальное внимание к пассажирам белой яхты. Именно к этой пассажирке, в частности.
– Может быть, это подруга мастера Пью, ты не подумал? А если бы у нее там были бриллианты насыпью? Кто тебе поручил – ответь, сволочь. Скажешь – получишь целых десять фунтов и будешь работать только на Пью. Нет – тебя найдут очень не скоро. А если найдут – мало кто докажет, что это ты.
Терять таможеннику было нечего, кроме жизни, которая утекала прямо на глазах. Судя по взгляду говорившего с ним человека.
Гэвеллен, внезапно испытав настоящий предсмертный ужас, признался, что буквально за полчаса до швартовки «Призрака» к нему в конторку зашел довольно прилично одетый господин. Поговорил о том, о сем, как это обычно делается перед изложением заказа, вручил пять фунтов в качестве задатка и крайне вежливо попросил обратить самое пристальное внимание на личные вещи пассажирок…
– Именно пассажирок?
– Именно. Джентльмены его не интересовали. Он описал внешность дам, которые наверняка будут пытаться вынести с яхты очень серьезную контрабанду. Довольно приблизительно описал. Главная примета – высокие, стройные, очень красивые, с необычно волевыми лицами. Не похожие на обыкновенных женщин…
Новиков подумал, что наводка точная. Если здешняя Сильвия узнала от информатора, что в Темзу вошла яхта под вымпелом одного из координаторов, который вряд ли появился на «чужой» территории лично, без предварительного согласования, что она вообразила первым делом?
Правильно, как у Гоголя: «К нам прибыл ревизор». Инкогнито и с особыми полномочиями.
Отчего бы не проверить предварительно, кто и зачем? Чужими руками, естественно, никак не расшифровывая личное участие. Что коллеги-резиденты не дураки – подразумевается, а попробуй докажи такой вот эксцесс! Если играем на уровне Шаров и блок-универсалов – одно дело, а если в людском обличье и по их принципам – так и реакция точнехонько в стиль. От нашего стола – вашему столу.
То, что это будет дама, – почти гарантированно, если руководствоваться существующей пропорцией среди действующей агентуры. С внешностью тоже ясно. Но что Сильвия-1 рассчитывала найти и как инцидент использовать?
– Одну я проверил, вторую – не успел. Не мог я не выполнить прямого приказа старшего. Если бы раньше договорились…
Делая вид, что ему не очень интересен этот случай, просто уточняет некоторые подробности, чтобы не оставалось ничего непроясненного, Шульгин спросил:
