1822 года рождения. С 1840г. занимался предпринимательством в Кронштадте. Построил несколько плавучих кранов для разгрузки судов. Позднее эту идею взяло на вооружение морское ведомство. В 1862г. организовал регулярное пароходное сообщение Кронштадт-Ораниенбаум. В 1864г., чтобы продлить навигацию на линии без прорубания канала во льду для пароходов, переоборудовал свой пароход "Пайлот" в ледокольное судно. Форштевень был скошен под углом 20® ниже ватерлинии, что позволило судну ломать лёд и значительно ослабляло силу удара при встрече со льдинами. Удачная эксплуатация "Пайлота" побудила Бритнева построить 2-е подобное судно - "Бой".
Восемнадцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.
Раннее январское утро. По льду Финского залива мчаться две кареты, поставленные на полозья, и группа казаков, держа направление на Кронштадт. Первая карета с вензелями пуста. Зато во второй, идёт жаркий разговор о микробной теории болезней, о том, как с ними борется организм человека и как в этой борьбе можно ему помочь. Главный докладчик я. Оба мои собеседника внимательно слушают, иногда рассматривают плакаты с рисунками и схемами, но вопросов не задают. Это начинает меня беспокоить. В прошлой жизни я чётко усвоил правило, когда не задают вопросов:
- всё понятно;
- всё не понятно.
Что-то сейчас, первое или второе? Первое мало вероятно. Второе тоже. Кажется, понял, на мне "погоны" ЕИВ. Видимо это и мешает.
- Господа не ужели у вас нет вопросов?
Вопросы конечно были, но во первых мои собеседники ещё никогда не ездили с самодержцем в одной карете, а во вторых, как люди воспитанные, не перебивали, давая возможность изложить всё до конца. Первым подал голос Иосиф Викентьевич.
- Ваше Императорское Величество, я уже достаточно долго занимаюсь вопросами бактериологии, был за границей, но такой четкой картины, как вы нам описали изложить врядли бы смог. Не уж-то вы медик по образованию? Нам говорили, что вы к морской карьере готовились. Ах, простите, это я, наверное, от растерянности всё говорю. Какое это имеет значение. Всё вами изложенное находиться на самой вершине нынешней науки о микробах.
Я понял, что слишком круто взял, для дилетанта, коим собственно и должен быть ЕИВ. Надо срочно поправлять положение. Но тут у меня уже был кое-какой опыт.
- Господа, это наша Российская разведка получила заграничные сведения. Обобщила их и сделала выводы, что ежели, какое иностранное государство достигнет значительного опережения в данном предмете, то те знания во вред другим станам применены быть могут. Потому я с ними ознакомлен, и сегодня мы с вами в Кронштадт направляемся.
Моя импровизация заставила надолго задуматься обоих докторов, а вскоре мы уже проскочили аккуратные будки военно-морской базы России. Кареты остановились, и к первой из них подскочил командир Кронштадта.
Я по мальчишечьи резво выскочил из второй кареты. Попросил, без доклада, пожалуйста, и мы двинулись к старинным, строенным ещё во времена толи Елизаветы Петровны, толи во времена Екатерины массивным, красного кирпича, крепостным строениям у стен артиллерийского форта. Кто-то совсем недавно расчистил подходы к нужным мне помещениям и у стен форта ещё высились сугробы не убранного снега. В старых помещениях крепости было тепло и просторно, только несколько сумрачно. Тепло давали печи заранее протопленные накануне. Простор оно и понятно, здесь могла находиться рота, а нас было меньше десятка. Сумрак, он есть непременный атрибут любой крепости. Толщина стен здесь была не менее метра, а вместо окон бойницы. Всего я насчитал восемь больших помещений, дюжину поменьше и несколько помещений в полуподвальной части, куда мы не спускались.
- Ну, как ваше мнение по поводу организации здесь лаборатории, господа?
На сей, раз ответил Александр Иванович предварительно внимательно всё осмотревший и ощупавший. Мне показалось, что он уже всё распланировал про себя.
- По площади это примерно в три четыре раза больше чем в академии, только вот как быть с оснащением и некоторыми изменениями в отделке помещений и их освещением? Это для решения тех задач, о которых вы говорили весьма важно.
- Сейчас я вас здесь оставлю. Нет, не волнуйтесь не навсегда.
Несколько неуклюже пошутил я.
- Знакомьтесь, пожалуйста, молодой человек, начинающий архитектор и мой помощник. Он с вами останется. Вы ему всё расскажете, что и как устроить желаете. Он все запишет и зарисует и нужные чертежи составит. Вы потом все чертежи посмотрите, согласуете, по ним всё и делать будут. Поскольку дело не быстрое, он вам и "наружные" помещения покажет, которые жилыми определены и в которых вы уже сегодня жить сможете. Карета, на которой вы приехали, за вами закреплена. По поводу кормёжки вам решать или повара заводить или в казённом трактире напротив питаться. Я сейчас вас покину на несколько часов. Вечером, думаю ещё увидимся. У меня ещё одна встреча запланирована.
Выйдя из помещений будущей микробиологической лаборатории, я вскочил на свою лошадь. На мне была казацкая форма, а моя папаха хорошо скрывала обличье. Карета так и осталась пустой. Мы тронулись в сторону верфи купца первой гильдии Бритнева Михаила Осиповича. Командир, было, тронулся за нами, но я приказал ему остаться на месте и оказать всяческое содействие приехавшим докторам.
Остров Котлин, где расположен Кронштадт, относительно невелик, но находиться в нужном месте. Позволяя своими фортами накрепко перекрыть вход в Финский залив. Ключ город, называли его, когда-то. Проскакав с версту, мы оказались у цели нашего путешествия. Я спешился и в сопровождении трёх казаков пошёл осматривать строения верфи, мастерских и небольшого здания металлургического цеха. Все строения поражали не размерами, а продуманностью и какой-то завершённостью постройки. Одна из верфей была крытая, туда мы и направились.
Мои решительные сопровождающие шли внушительным тараном, видимо потому нас никто не рискнул остановить, хотя вход в здание был оборудован остроумной конструкции дверью, оснащённой, как сейчас называют ДОВОДЧИКОМ. На стапеле стоял пароход тонн триста водоизмещением, у носовой, оконечности которого кипела работа. Туда мы и направились. Бригада рабочих колдовала у форштевня судна, обводы которого напоминали обводы современного ледокола. Хорошо организованная работа ладилась, визуально во всяком случае. От группы работающих отделился человек, в котором по фото из блокнота, я признал хозяина этой верфи, купца Бритнева. По мере приближения к нам скорость его движения падала, а когда я снял папаху, что бы пригладить волосы, он совсем остановился. Не желая дальше смущать достойного человека и моего, как я надеялся, будущего соратника я пошёл навстречу.
