Выступая в поход, Эвмен разработал подробный план будущей кампании. Для приведения к покорности арабов не обязательно было вторгаться в их земли и соревноваться в прыти с кочевниками. Достаточно было поставить под контроль приграничные земли, через которые шли караванные пути в Левант и предложить кочевникам разумный мир, в виде союзничества.
К огромной радости Эвмена таких мест, через которые проходила приграничная торговля с арабами, было всего два. К одному из них и вел свои войска Эвмен. Благо располагался он чуть в стороне от караванной дороги связывающей берега Евфрата и Дамаска, и носил славное название Пальмира.
Имея выгодное расположение посреди Сирийской пустыни вдали от главных городов Месопотамии и Сирии, Пальмира обладала статусом полунезависимого государства. Она в течение многих лет платило персидским царям небольшую дань, но при этом вела вполне самостоятельную политику на местном уровне.
Именно в этот пустынный оазис, арабские кочевники привозили пальмирским купцам свой ладан, который с большой выгодой перепродавался на рынках Сирии и Месопотамии. От этих торговых операций город в пустыне быстро поднялся, окреп и у него прорезался собственный голос. Все чаще и чаще, первые люди Пальмиры стали говорить о необходимости расширения границ власти города и превращения его в маленькое царство, благо для этого есть все предпосылки.
Покой торгового оазиса охраняла небольшая, но хорошо вооруженная наемная армия, время от времени пресекавшая вылазки «немирных» кочевников приходивших из глубины Аравии. Несшие бдительную службу на быстроногих верблюдах, дозорные Пальмиры вовремя сообщали гарнизону о приближении противника, и кочевников всегда встречал крепкий заслон.
Кроме того, Пальмира издавна славилась своими лучниками. Они с малых лет учились стрельбе из лука и своим мастерством метко пускать стрелы, наводили страх на своих соседей. Вот таким был противник, с которым стратегу Эвмену предстояло бороться.
Выполняя волю царя, на дорожной развилке Эвмен разделил свое войско на две неравные части. Большая часть армии под командованием Архидама продолжила движение на Дамаск, с последующим выходом к морю. Другая часть, ведомая Эвменом, свернула с дороги и направилась по направлению Пальмиры. С собой стратег вел семь тысяч пехоты, четыре тысячи всадников и инженерные части с осадными орудиями.
Каждое войско имеет свои сильные и слабые стороны. К последним у Эвмена относилась пехота, большая её часть которой состояла из новобранцев набранных Александром взамен ушедших в Македонию ветеранов. Им предстояло пройти свое первое боевое крещение у стен пустынной цитадели. В противовес пехоте, кавалерия являлась сильной стороной войска Эвмена. Её состав почти полностью составляли скифы Скилура и катафракты, за плечами которых был большой военный опыт, в том числе и войны в пустыни.
Кроме воинов, Эвмен имел в своем распоряжении письмо Александра к совету Пальмиры. В нем он без особых изысков, предлагал горожанам перейти в македонское подданство с сохранением за Пальмирой части ее прав. За городом оставлялось все его самоуправление, и предоставлялись большие торговые льготы, но Пальмире было отказано в праве иметь собственную армию.
Зная содержание послания царя, стратег не очень верил, что оно сможет прельстить зажиревших перекупщиков, кардиец хорошо знал таких людей. Поэтому он изначально настраивался на то, что присоединять Пальмиру придется ни посредством дипломатии, а при помощи меча.
Приближаясь к городу, Эвмен смог быстро убедиться, что разведка у пальмирцев поставлена на должном уровне. То тут, то там, вдалеке от дороги мелькали силуэты неизвестных верховых, которые тут же пропадали, и лишь клубы пыли и песка говорили об их присутствии.
Слушая доклады дозорных, стратег недовольно кривил губу, но так и отдал приказ на преследование пальмирских разъездов. Продолжая вести, войско к цели, Эвмен не торопился начинать активных действий, справедливо полагая, что глупо дробить силы перед решающей встречей и оказался прав. На подходе к оазису, авангард Эвмена заметил фалангу гоплитов Пальмиры. Блистая на солнце доспехами и щитами, украшенными символом города башней, они решительно заступили дорогу незваному гостю.
Ощетинившись копьями, защитники города внимательно наблюдали за тем, как македонцы проворно перестроились в боевой порядок и застыли в ожидании приказа своего стратега.
Выехав на расстояние полета стрелы, Эвмен стал внимательно разглядывать войско противника, пытаясь угадать его сильные и слабые стороны. Уже с первого взгляда было понятно: рассказы о сильной армии Пальмиры не были досужим вымыслом или преувеличением. Македонцам противостояли хорошо обученные и отлично вооруженные наемники, за плечами которых чувствовался боевой опыт. Это были достойные противники, с которыми следовало быть начеку.
Оценивая войско Пальмиры, Эвмен отметил, что по своему количеству оно заметно уступало по своей численности его армии, однако это открытие не успокоило стратега. Боевой опыт подсказывал ему, что перед ним могут находиться не все воины пальмирцев. Поэтому, Эвмен решил не выставлять перед врагом все свои силы. Часть конницы, стратег расположил за ближайшими холмами, скрыв всадников от посторонних глаз.
Заслушав рапорты командиров о готовности их отрядов готовы к сражению, стратег решил попытаться решить дело миром. С этой целью он отправил в город парламентера одного из кавалеристов с посланием Александра к жителям Пальмиры.
Почтительно поцеловав царскую печать, и бережно взяв в руки свиток, всадник неторопливо поскакал к передним рядам пальмирцев. Медленно вздымая клубы дорожной пыли, он преодолел половину расстояния, разделяющие две армии, и остановился. Подняв над головой послание македонского царя, он цепко разглядывал ряды наемников, ожидая увидеть скачущего переговорщика, но так и не дождался.
Вместо него из рядов пальмирцев прилетела острая стрела. Хищно блеснул на солнце стальным жалом, она в мгновение ока сразила парламентера. Попав в незащищенное доспехом горло, она подтвердила мастерство местных стрелков бить без промаха и известила о намерении защитников города драться с пришельцами не на жизнь, а на смерть.
Сбитый с коня всадник ещё судорожно царапал ногтями землю захлебываясь собственной кровью, а войско Пальмиры пришло в движение. Взяв наизготовку копья, воины двинулись на пришельцев под громкий бой барабанов.
Согласно обычному построению впереди строя гоплитов, как правило, наступали пращники и лучники. Метателей камней среди наемников было немного, а вот лучников имелось предостаточно. Растянувшись широкой линией, они приблизились к воинам Эвмена и дали залп.
Густой рой стрел взметнулся высоко в небо, на мгновение завис над землей, а затем со свистом устремились на македонцев. Многие из солдат, не успев прикрыться щитами от звенящей смерти, стали легкой добычей пальмирских лучников. Обливаясь кровью, они рухнули на землю кто раненый, а кто убитый.
Ободренные успехом лучники дали новый залп, но повторить свой успех они не смогли. Выполняя приказ командиров, они образовали черепаху, плотно укрывшись щитами от стрел противника. Раздосадованные пальмирцы решили немедленно испытать на прочность воинское изобретение противника, но критские стрелки Эвмена не дали им такой возможности.
Расположившись за спинами гоплитов, они дали ответный залп, что сразу не пришлось пальмирцам по вкусу. Как не были они искусны в стрельбе из лука, но предпочли отступить. Дав по рядам македонцев ещё два залпа, они укрылись за спинами солдат разомкнувших для этого свои ряды.
В этот самый момент Эвмен двинул свои полки навстречу противнику. Будь в его распоряжении сарисофоры, стратег бы терпеливо ждал бы прихода врага, чтобы нанести максимальный урон своими длинными копьями. Это была беспроигрышная тактика но, к сожалению сарисофоры остались в Вавилоне. Основу фаланги Эвмена составляли молодые македонцы, греки, персы, за плечами которых не было славы Граника и Гавгамел. Они могли не выдержать натиска врага и потому, стратег предпочел обороне нападение.
Подобно огромным металлическим ежам столкнулись лоб в лоб две фаланги. С лязгом и грохотом налетели друг на друга два войска, стремясь своим напором опрокинуть и подмять под себя передние ряды противника. Сойдясь, друг с другом в рукопашной, гоплиты стали наносить яростные удары копьями, стремясь поразить незащищенное броней горло или правый бок неприятеля.
В разгорающейся схватке на стороне пальмирцев был боевой опыт, а на стороне воинов Эвмена было превосходство в численности. Строй македонской фаланги имел большую глубину рядов, и казалось, что противоборствующие силы равны по своим возможностям, но это было не так. В столкновении опыта и численности, как правило, вверх одерживал опыт, и начло этой битвы, не стало исключением.
