Только сейчас я смог убрать руки с тела. Оно уже было тёплым и дышало, а значит, онс жило. Теперь уже его нельзя было называть телом, это был вновь человек. Он был завернут в саван, но не плотно. Поэтому настоятель смог из него освободиться. Это он должен был сделать сам. И вот я увидел его лицо. Это было лицо тайца, которые для нас европейцев, были все на одно лицо. Даже мысленно каламбурить опять начал.
А Опытный Воин приподнял голову и улыбнулся.
— Я знал, что ты сегодня придёшь и спасёшь меня, — сказал он мне по-атлантски. — Я видел это во сне. Благодарю тебя, Будда.
— Рад был помочь, — ответил я ему на давно умершем языке, который сам только недавно смог изучить.
— Всё точно, как в пророчестве. Я надеялся на это и ждал. Что это за язык, на котором мы говорим?
— Это язык богов и древних атлантов.
— Ого. Вот, значит, откуда ты пришёл. Еще раз спасибо, что воскресил меня. Это великое чудо, известие о котором мы передадим будущим поколениям твоих послушников и учеников. Теперь моя главная задача будет заключаться в том, чтобы высечь историю того, что сейчас произошло, на шестой плите. Сегодня у нас Великий двойной священный праздник и мы теперь будем отмечать тринадцатое июня каждый год. Сейчас мои послушники накроют праздничный стол и мы отметим это знаменательное событие.
— Да, от еды я бы не отказался, да и мои жёны тоже.
Я помог ему выбраться из могилы. Да, это было похоже на открытую и специально оборудованную могилу. Но именно туда мой собеседник приказал положить его, в ожидании моего прихода.
А метрах в десяти от могилы нас ждали все сто монахов и их счастливые лица говорили о том, что они искренне рады видеть Опытного война вновь живым. Монахи не обнимаются при встрече, а только кланяются друг другу. Но в этот раз все обнимали своего настоятеля и он обнимал их. И что удивительно, что стол был уже накрыт. Так он распорядился сделать перед своей смертью.
А если бы я сюда не приехал и не пришёл? Куча если, на которые нет ответа. Божественное провидение трудно понять. Все кланялись мне, как спасителю. Именно спасителю с маленькой буквы. Они верили, что я спасу их наставника. Ведь я же Будда. Не бог, я только учусь.
А потом появились мои счастливые жёны, которые всё это время переживали за меня. Нас с поклонами пригласили за стол, расположенный буквой «П» и посадили во главу стола рудом с настоятелем. Все монахи перед трапезой помолились мне, а я ответил ик/ поклоном со сложенными ладонями. Все были рады и счастливы.
На столе, в основном, был рис, овощи и рыба. То, что монахи выращивали и ловили сами. У них не было здесь электричества. Это была скромная община верующих в меня. Они жили на пожертвования местного населения. И я решил им отдать тот миллион, который лежал у меня в сейфе в гостинице. Я ушёл в кабинет настоятеля и оттуда телепортировался в номер, где взял сумку с деньгами из сейфа и быстро вернулся назад.
После чего я при всех за столом вручил деньги настоятелю, который был рад принять такой большой дар. Девчонки меня в этом деле полностью поддержали, как и все остальные монахи. Так что у них получился сегодня даже тройной праздник. Они понимали, что на эти деньги их община сможет жить безбедно лет пять. А рыба с рисом и овощами нам с девчонками понравилась. Экологически чистые продукты, добытые с молитвой ко мне. Вот я и исполнил все иж желания и мечты.
Но пора было прощаться. У меня были ещё неотложные дела в Москве, да и подругам надоело сидеть за столом. Они хотели купаться и загорать. Прощание было коротким. Все понимали, что я пришёл ненадолго. Но теперь их вера станет ещё сильнее после совершенных мною чудес. Ученики падали ниц, учителя кланялись мне в пояс. Настоятель тоже поклонился мне в пояс. Он даже хотел упасть на колени в благодарность за всё, что я сделал, но я его остановил.
— Теперь слава о вас, как о первом воскрешенном за последние две тысячи лет, облетит весь мир, — сказал я. — Я буду наведываться к вам, но не очень часто.
На прощание он подарил мне позолоченную статуэтку сидящего меня. На ней я был сидящий в позе лотоса в мудре Варада, то есть мои руки изображали определенный знак, который означал «Дающего». Раскрывая и опуская перед смотрящим свою ладонь, я знаменовал милосердие. В качестве благодарности я слега поклонился и мы пошли назад к пляжу. Я не оборачивался и девчонки, глядя на меня, тоже. Когда золотая пагода должна была пропасть за спиной из вида, Солнышко сказала:
— Это было просто невероятно. Когда ты научился воскрешать людей?
— Сегодня, — ответил я. — На одной из плит, на атлантском, было написано, как это делать. И я сделал.
— Они молились тебе, как богу, — добавила Ди, будучи истинной католичкой.
— Я для них не бог. Я для них святой, но остаюсь человеком.
— Молодец, что отдал им деньги, — добавила прямолинейная Маша. — Теперь они хоть мясо есть будут. Статуэтку можно посмотреть?
И каждая из моих жён внимательно разглядывала её, а потом смотрела на меня, сравнивая с оригиналом. Похож, что уж говорить. Местные монахи хорошо знают своё дело. Среди них есть настоящие художники. Потом я её убрал в сумку, чтобы она пока была со мной. А когда мы вернёмся, я её поставлю в квартире в Москве.
Мы дошли до пляжа и девчонки опять побежали в море, скинув всё с себя. Четыре бегущие по воде стройные женские фигуры красиво отсвечивали в водяных брызгах на солнце. У них даже совсем не осталось белых следов от купальника на теле. Я ещё немного полюбовался на эту красоту, пока они не нырнули в воду, после чего сам бросился туда же.
Эх, хорошо. А ещё лучше после моря плюхнуться на шезлонг и подставить своё уже коричневое тело Солнцу. Я сразу, как только мы сюда прибыли и расположились на пляже, смотался на виллу в Ницце и перетащил сюда лежаки с большими полотенцами. Поэтому отдыхали мы цивилизованно.
— Так, мне надо к Брежневу по делам, — сказал я своим загорающим подругам. — Амулеты держите рядом с собой. Голыми перед мужчинами не скакать. Всем всё ясно?
— Всё понятно, — ответила за всех Ди, очень сексуально размазывая крем внизу живота. — Ты нам попить захвати с собой, когда возвращаться будешь.
Я поцеловал каждую и телепортировался в подземный зал с телепортом в замке Лидс.
В голове зазвучал голос «наблюдателя»:
— Вижу, что ты научился воскрешать людей.
— Зато я теперь знаю, что ты никакой не наблюдатель, а искусственный интеллект, сокращённо искин.
— Неплохо. Определение не совсем точное, но можно использовать и его. Твоё
развитие прогрессирует очень быстро. Атланты были бы довольны тобой.
— А дышать без воздуха я смогу?
— Ты давно это умеешь, только стереотипы мышления мешают.
— И на том спасибо.
После этих слов я перенёсся в главный храм Атлантиды, предварительно создав вокруг себя воздушный пузырь. Надолго его не хватит, но минут десять я точно продержусь.
Ну здравствуй, Посейдонис. Давненько я здесь не был. За десять минут я обошёл большую территорию главного зала храма. Меня интересовали, в основном, подсобные помещения. И в одном из них я нашёл металлический диск непонятного назначения. Ещё одна головоломка. А в другой комнате были золотые статуи Посейдона разных размеров. Одну, самую большую, выше меня ростом, я уменьшил и убрал в сумку. Будет вторым экспонатом в моём ювелирно-антикварном салоне.
А потом я взял пять брусков орихалка и тоже убрал в сумку. Хорош подарочек стоимостью в полмиллиарда долларов. Но ради родной Советской армии ничего не жалко. К тому же врагов у нас не осталось, от слова совсем. Американцы теперь сидят тихо-тихо, как мышь под веником. Так что никакие СНВ-1 нам уже не понадобятся. А потому, что я всё у американцев уже сократил. Можно сказать, что помножил на ноль.
Так, воздух заканчивается в моём своеобразном скафандре. Конечно, это, скорее всего, немного не то, о чём говорил искин-наблюдатель, но и этого вполне достаточно. Надо будет попробовать такие пузыри создать вокруг девчонок, когда вместе с ними в храм атлантов отправимся. Я им обещал их в затонувшую Атлантиду на экскурсию сводить, вот и свожу.
